Международная правосубъектность: определение понятия. Особенности международной правосубъектности государств. Нейтральные и федеративные государства

• постоянное население;
• определенная территория;
• власть;
• способность вступать в отношения с другими государствами (ст. 1).

Эти положения не раз подтверждались и в последующей международной практике.

Литературе известны и иные определения государства. Польский профессор Л. Антонович считает, что "государством является суверенное геополитическое образование, признающее международное право". По мнению немецкого профессора Г. Мослера, "государство в аспекте международного правопорядка может быть определено как организованное социальное образование, которое на каждом этапе исторического процесса является высшей общественной властью, обладающей равенством со всеми другими аналогичными образованиями".

Государство - необходимая форма организации населения для участия в международном сообществе, для представительства и защиты его интересов. Оно сосредоточивает под своим контролем основную массу связей между иными участниками международных отношений, национальными образованиями, физическими и юридическими лицами .

Ученые, а порой и политики высказывают мнение, будто происходит упадок роли суверенного государства в международных отношениях. При этом ссылаются на усиление роли международных организаций и на международное признание прав человека . Нет сомнений в растущем значении организаций, но не следует вместе с тем забывать, что они создаются государствами и призваны служить их интересам.

Будучи Генеральным секретарем ООН , Б. Бутрос Гали заявил, что опыт этой Организации подтверждает "важность и незаменимость государства как основного субъекта международного сообщества". Что же касается международного признания прав человека , то, как уже не раз отмечалось, это ни в коей мере не влияет на международно-правовой статус и роль государства.

Ведущий британский юрист Я. Броунли пишет: "Международное право по своей сущности является правом между государствами, и это остается верным, несмотря на появление различных международных организаций и значение стандартов в области прав человека".

Обосновывая тезис о снижении значения государства, некоторые ссылаются также на рост влияния транснациональных корпораций на международные отношения.

Известный американский юрист О. Шэхтер, ссылаясь, в частности, на могущество транснациональных корпораций, утверждает, что в настоящее время "национальные государства претерпевают перемены в их роли и власти, которые затрагивают их коренные юридические позиции в международном порядке. Речь идет не только о констатации снижения их власти, но и о том, что многие по различным причинам считают такое снижение желательным".

Едва ли кто-либо станет оспаривать растущую роль транснациональных корпораций в мировой экономике . Опираясь на свое экономическое могущество, они оказывают влияние на политику государств, включая международную. Тем не менее это влияние осуществляется через государства и не сказывается на их юридическом статусе. Более того, подобные взгляды не отвечают тенденциям развития управления как мировой, так и национальной экономикой. И в той и в другой роль государств явно возрастает. Поэтому обоснованно многие авторитетные ученые считают, что нет оснований ожидать уменьшения значения государства и в обозримом будущем.

Определяющие статус государства нормы реализуются в первую очередь в его правосубъектности. Таким путем определяются положение государства в международном сообществе, его потенциальные возможности. Правосубъектность имеет два аспекта: правоспособность (способность иметь права и обязанности по международному праву) и дееспособность (способность независимо осуществлять права и обязанности по международному праву).

В принципе, международная правоспособность и дееспособность неразделимы. Но бывают ситуации, когда, сохраняя статус субъекта международного права, государство оказывается полностью или частично недееспособным. В годы Второй мировой войны оккупированные гитлеровской Германией государства сохранили свою правоспособность, а дееспособность в ограниченной мере осуществлялась правительствами в эмиграции. Аналогичная ситуация имела место в наше время в период оккупации Кувейта Ираком.

Основные права и обязанности государства

Однако по мере того как государство стало расширять свою частноправовую деятельность (торговля, приобретение товаров и услуг, недвижимого имущества и др.), положение стало меняться. В конце прошлого века появилась, а в наше время нашла широкое признание концепция ограниченного иммунитета. Согласно этой концепции, иммунитет ограничивается лишь теми отношениями, в которых государство выступает как носитель суверенной власти, действиями, совершаемыми в силу государственной власти (jure imperii). Что же касается правоотношений коммерческого характера (jure gestionis), то здесь государство не обладает иммунитетом, поскольку юридические и физические лица , вступающие с иностранным государством в такого рода отношения, не могут быть лишены правовой защиты.

В послевоенный период многие государства издали законы , воплотившие концепцию ограниченного иммунитета (Великобритания, США , Сингапур, Пакистан, Южная Африка, Канада, Австралия). В других странах концепция была закреплена судебными решениями. В решении Федерального конституционного суда ФРГ 1963 г. говорилось, что предоставление иммунитета зависит от того, "действует ли иностранное государство в порядке осуществления своей суверенной власти или как частное лицо, т.е. в рамках частного права ".

Существовала и принципиальная приверженность абсолютному иммунитету, определявшаяся особенностями социально-экономической системы. Таковой была позиция социалистических стран, в которых государственная собственность являлась основой экономики и была установлена государственная монополия внешней торговли. Эта позиция до сих пор ощущается в российском законодательстве.

Согласно действующему ГПК РСФСР 1964 г., "предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящееся в СССР, может быть допущено лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства" (ч. 1 ст. 435). Иными словами, речь идет об абсолютном иммунитете. Согласно ГК РФ, особенности ответственности РФ и ее субъектов "в отношениях, регулируемых гражданским законодательством , с участием иностранных юридических лиц , граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности" (ст. 127). Однако такой закон до сих пор не принят.

Абсолютный иммунитет не только препятствует развитию коммерческих связей с участием государств, но и практически нереализуем. Предоставляя другим странам вытекающие из этой концепции иммунитеты, государство не может рассчитывать на аналогичный статус в странах, которые придерживаются концепции ограниченного иммунитета. Учитывая это, страны абсолютного иммунитета оговаривали его предоставление взаимностью. В таком случае реальные последствия концепций абсолютного и ограниченного иммунитета сближаются. В ч. 3 ст. 435 ГПК РСФСР говорится: "В тех случаях, когда в иностранном государстве не обеспечивается советскому государству, его имуществу или представителям советского государства такая же судебная неприкосновенность, какая, согласно настоящей статье, обеспечивается иностранным государствам, их имуществу или представителям иностранных государств в СССР, Советом Министров СССР или иным уполномоченным органом может быть предписано в отношении этого государства, его имущества или представителя этого государства применение ответных мероприятий".

Концепция ограниченного иммунитета легла в основу законодательства и судебной практики многих стран. Однако считать ее нормой международного права едва ли можно. Как показали отклики государств на проект статей об иммунитетах государства, не все они были положительными. Возражали против концепции ограниченного иммунитета прежде всего Белоруссия, Болгария, Китай и СССР. Поэтому ныне стоит вопрос о создании соответствующих норм международного права. Первый значительный шаг в этом направлении сделан в результате принятия Советом Европы Европейской конвенции об иммунитете государств и Дополнительного протокола к ней в 1972 г. Конвенция подтвердила общий принцип государственного иммунитета, но ограничила его путем детальных исключений, перечень которых является исчерпывающим.

Существенное значение имеет содержание понятия "государство" в плане иммунитета, от чего зависит круг органов и лиц, пользующихся иммунитетом. По заданию Генеральной Ассамблеи ООН Комиссия международного права с учетом замечаний правительств в 1999 г. предложила следующее определение государства для использования в проекте статей об иммунитете:

• государство и его различные органы управления ;
• составные части федеративного государства и политические подразделения государства, правомочные предпринимать действия в осуществление власти государства (как видим, части федерального и унитарного государства уравнены. Далее имеются в виду именно действия в осуществление власти государства);
• учреждения государств и другие образования в той мере, в какой они правомочны действовать в осуществление власти государства;
• представители государства, действующие в этом качестве.

Заметим, что проведение различия между актами, совершаемыми в порядке осуществления государственной власти, и иными актами далеко не всегда оказывается легким делом, например при торговле оружием . Как и ряд иных аспектов, этот аспект иммунитета государств и их собственности еще подлежит урегулированию.

Великие и малые державы

На протяжении веков великие державы занимали особое, доминирующее положение в международной системе. Они не считались с правами и интересами других государств . Они же создавали и нормы международного права . По мнению некоторых юристов, и после принятия Устава ООН наиболее могучие державы присвоили себе роль правотворцев и правонарушителей, менее могущественные государства вынуждены довольствоваться ролью подчиняющихся международному праву (профессор Гавайского университета М. Гаас). Известный британский юрист Дж. Шварценбергер утверждает, что "сила является фактором, определяющим место суверенных государств в иерархии международной аристократии". Аналогичные мнения высказываются и в наши дни.

Думается, что это не совсем так. Ушли в прошлое времена, когда можно было безнаказанно расправляться с малыми странами. Ныне даже самая могучая держава не может позволить себе произвол и все больше вынуждена считаться с мнением других. Весьма существенно возросла роль невеликих держав. В литературе отмечается, что сегодня великие державы не меньше других заинтересованы в надежном правопорядке .

Изменились критерии великой державы. Как и прежде, это, разумеется, наиболее могучие державы. Однако в структуре могущества снизилось значение военной силы, которой в прошлом принадлежала определяющая роль. Выросло значение экономического и научно-технического потенциала, уровня организации и особенно морально-политического авторитета.

Авторитет государства в большой степени зависит от того, в какой мере оно представляет и отстаивает общие интересы. Великие державы могут упрочивать свой авторитет лишь при условии верности международному праву. Их пример оказывает влияние и на соответствующее поведение других государств.

Международный правопорядок не может игнорировать реальность. В создании норм и в обеспечении их уважения великим державам принадлежит особая роль. Вместе с тем они несут и особую ответственность за поддержание мира и правопорядка. Есть немало документов, свидетельствующих о том, что, в принципе, великие державы сознают свою ответственность. В этом плане показательны документы состоявшейся в мае 2002 г. встречи Президента России В.В. Путина и Президента США Дж. Буша, на которой были рассмотрены основные проблемы обеспечения международного мира и безопасности: борьба с терроризмом во всех его формах и проявлениях, предотвращение распространения оружия массового уничтожения, дальнейшее сокращение стратегических наступательных потенциалов двух государств, новый конструктивный механизм по стратегической безопасности и др..

Особая ответственность великих держав за поддержание мирного порядка закреплена Уставом ООН. Они являются постоянными членами Совета Безопасности, в котором решения принимаются на основе их единогласия. Тем не менее для принятия решения необходимо согласие и других членов Совета. Принцип единогласия сыграл в общем позитивную роль в сложных условиях холодной войны . В постконфронтационный период роль Совета значительно возросла, что свидетельствует о жизненности принципа единогласия в новых условиях.

Существует орган наиболее развитых промышленных стран - совещание большой восьмерки (Great 8, или G-8). Совещание принимает решения по ключевым проблемам мировой экономики и уже в силу этого не может не оказывать влияние на мировую политику. Сегодня способность государства влиять на структуру мировой экономики - один из главных факторов его могущества. Кроме того, совещания большой восьмерки принимают решения и по глобальным политическим проблемам.

Положение малых стран существенно изменилось с созданием ООН. Организация облегчила многим вновь образованным государствам путь в международное сообщество. Здесь они обрели необходимый опыт, и голос их стал слышимым. Ныне малым государствам (с населением до 10 млн. человек) принадлежит в ООН 2/3 голосов. В ближайшие годы их число возрастет еще больше, так как чем более безопасным становится мир, тем больше малых "судов " отправляется в самостоятельное плавание. В результате растет влияние невеликих держав на принятие решений и на развитие международного права.

Опыт ООН показал, что принадлежащее небольшим странам большинство голосов имеет и свои отрицательные последствия. Меньшая часть населения земного шара контролирует большинство голосов. Используя свое большинство, малые страны попытались игнорировать реальность, в частности интересы крупных государств. В результате было принято немало резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, так и оставшихся мертвой буквой. В этом видится доказательство того, что права всегда связаны с ответственностью, и чем больше прав, тем значительнее ответственность. Между тем довольно часто приходится слышать о безответственности малых стран. Этот момент не ушел от внимания и их руководителей, которые стали указывать на значение ответственности.

Упрочение правопорядка позволяет преодолеть психологию малого государства, эгоизм слабого, его безответственность. С другой стороны, обеспечение надежного правопорядка возможно лишь при участии всех государств независимо от их могущества. Большое значение имеет политико-правовая активность государств. Развивая сотрудничество между собой и с крупными государствами, малые страны способны существенно увеличить свое влияние.

Таким образом, сегодня все государства обладают равными основными правами. Однако реальные возможности использования прав у государств различны. Во внутреннем праве субъекты также обладают далеко не одинаковыми возможностями, что, однако, вовсе не лишает смысла принцип равноправия.

Унитарные и сложные государства

Унитарное государство

В результате реформы 1980 г. Конституция Бельгии установила, что международное культурное сотрудничество и сотрудничество по вопросам, относящимся к личности , входят в компетенцию общин. При заключении Бельгией договоров по вопросам, относящимся к компетенции общин, советы последних участвуют в переговорах. Относительно заключенных общинами соглашений с иностранными контрагентами правительство заявило, что они не носят характера международных договоров и потому не обязывают Бельгийское государство. Последнее положение подтверждает, что государство не несет ответственности по соглашениям, в которых стороной являются его части.

В составе государств встречаются автономии, возможности которых в международной сфере несколько шире, чем у иных территориальных подразделений.

В состав Нидерландов, например, входят в качестве автономного образования нидерландские Антильские острова, в частности остров Аруба. Учитывая их связи со странами Западного полушария, им предоставлено право самим решать соответствующие вопросы, но в пределах полномочий автономии. Международно-правовым инструментом регулирования этих связей являются договоры Нидерландов, например Нидерландско-американское соглашение о воздушном сообщении между островом Аруба и США 1986 г. Для принятия таких соглашений установлена особая процедура. В ней участвуют правительство и парламент Нидерландов, а также парламент автономии.

Таким образом, вопросы участия частей государств в международных отношениях еще ждут своего правового урегулирования. Неслучайно в практике их осуществления постоянно возникают осложнения.

Конфедерация

В Межамериканской конвенции о правах и обязанностях государств 1933 г. соответствующая норма сформулирована так: "Федеративное государство составляет только одно лицо перед международным правом " (ст. 2). Международная практика подтверждает эту норму.

Существует несколько федераций, субъекты которых обладают правом заключать международные соглашения по весьма ограниченному кругу вопросов (пограничные, культурные, полицейские, экономические связи) под контролем федерального правительства . К ним относятся ФРГ, Швейцария, Австрия и в какой-то мере США и Канада.

Известны две федерации, субъекты которых были по конституции суверенны и могли претендовать на статус субъектов международного права . Ими были Союз ССР и Социалистическая Федеративная Республика Югославия. Правосубъектность двух союзных советских республик - Украины и Белоруссии - получила международное признание благодаря их членству в ООН . Однако на деле эта правосубъектность в значительной мере носила формально-юридический характер. Обе эти федерации распались.

При активном участии советского юриста Г.И. Тункина Комиссия международного права ООН выработала следующее правило: "Государства - члены федеративного союза могут обладать правоспособностью заключать международные договоры , если такая правоспособность допускается федеральной конституцией и в пределах, ею установленных". Из этого видно, что речь идет не о полной правосубъектности, а о правоспособности заключать договоры в пределах, установленных конституцией. Тем не менее и в таком виде правило не было принято Венской конференцией по праву международных договоров 1968 - 1969 гг. И все же предложение Комиссии остается единственным достаточно авторитетным правилом по рассматриваемому вопросу.

Следует, однако, учитывать, что при реализации этого правила возникает немало юридических проблем. Федеральное законодательство может сделать невыполнимым соглашение ее субъекта. Также соглашение, заключенное субъектом, окажется невыполнимым в случае его противоречия международному обязательству федерации. Опыт показывает, что ни сами федерации, ни их иностранные партнеры, за редким исключением, не готовы на деле признать за членами федерации статус субъектов международного права даже в ограниченном виде. Непосредственное участие членов федерации в международно-правовых отношениях осложняет их. Иностранные государства предпочитают иметь дело с центральной властью.

При заключении многосторонних конвенций в основном по правам человека США используют так называемую федеральную оговорку, в соответствии с которой федерация берет на себя лишь те обязательства, которые не относятся к компетенции штатов. Под влиянием США оговорка была воплощена в некоторых конвенциях. Конвенция о статусе беженцев 1951 г. содержит федеральную статью (ст. 41), согласно которой в отношении статей, относящихся к юрисдикции законодательной власти субъектов федерации, "федеральное Правительство будет доводить такие статьи до внимания соответствующих властей штатов, провинций или кантонов с благожелательной рекомендацией".

Федеральная оговорка известна даже практике двусторонних договоров США. Некоторые торговые договоры, предусматривающие взаимное предоставление национального режима, содержат постановления о том, что если тот или иной штат не предоставит такой режим гражданам другой стороны, то граждане, проживающие в этом штате, не будут пользоваться на территории этой стороны таким режимом (Торговый договор с Нидерландами 1956 г.). Подобные положения ставят другую сторону в явно неравноправное положение. Неслучайно федеральная оговорка не раз вызывала протест других государств.

Российская Федерация

Следовательно, субъекты РФ обладают возможностями влиять на договорные отношения Федерации. Реальное значение этих возможностей зависит от практики. Тем не менее такое положение снижает потребность субъектов в самостоятельном участии в договорах.

Признание государств

Относительно юридического значения признания для нового государства существует две теории: конститутивная и декларативная. Согласно первой, признание конституирует, порождает международную правосубъектность государства, превращает фактическое состояние в юридическое. В последние годы число сторонников этой теории начало расти. При обосновании своих взглядов они ссылаются на необходимость усилить контроль международного сообщества в отношении вновь образуемых государств.

Декларативная теория исходит из того, что государство обретает правосубъектность в силу самого факта своего образования, независимо от признания. Признание лишь декларирует факт образования нового государства. Эта теория находит достаточное основание в современном международном праве .

В силу принципа суверенного равенства все государства юридически равны независимо от времени их образования. Каждое государство обязано уважать правосубъектность других государств. Поэтому вновь образованное государство становится субъектом международного права в силу самого факта создания суверенного образования. На него распространяется действие норм общего международного права . Разумеется, новое государство само должно признавать и соблюдать эти нормы.

В Уставе Организации американских государств читаем: "Политическое существование государства не зависит от признания его другими государствами. Даже до своего признания государство имеет право на защиту своей целостности и независимости, на обеспечение своей безопасности и процветания..." (ст. 9).

Такова юридическая сторона вопроса. Нельзя вместе с тем не учитывать, что фактическое пользование правами зависит от признания нового государства субъектом международного права другими государствами. Признание государства представляет собой односторонний акт, которым государство признает факт образования нового государства и тем самым его международно-правовую субъектность. Любые правоотношения возможны лишь в том случае, если участники признают друг друга в качестве субъектов права.

В литературе и, пожалуй, в практике преобладает мнение, согласно которому признание целиком зависит от воли признающего государства. Вместе с тем некоторые видные юристы (Г. Лаутерпахт, Б. Ченг) полагают, что существует обязанность признать государство, если оно удовлетворяет необходимым требованиям. Для подобного мнения есть определенные основания. Согласно Уставу ООН , государства должны развивать дружественные отношения. Отказ в признании считается недружественным актом. Принцип сотрудничества обязывает государства сотрудничать независимо от существующих между ними различий.

Каковы же необходимые требования? Устав ООН предъявляет следующие требования к государствам, желающим вступить в члены ООН: миролюбие, принятие обязательств по Уставу, способность выполнять эти обязательства (ст. 4). Думается, что с соответствующими изменениями эти требования применимы и к признанию государств.

Следовательно, для полноправного участия в международных правоотношениях государство должно отвечать определенным требованиям, которые обнаруживают тенденцию к расширению. Согласно принципу неприменения силы, созданное в результате агрессии государство не может быть признано законным образованием. Примером могут служить государства, созданные гитлеровской Германией на завоеванных территориях .

В качестве общего правила признание государства является полным и окончательным. Такое признание называют признанием де-юре. Оно не может быть условным, т.е. предоставляемым при условии выполнения определенных требований. Оно не может быть отозвано.

Порой процесс становления государства затягивается, например, в результате гражданской войны . В таких случаях может быть предоставлено признание временное, ограниченное - признание де-факто. Оно обычно сопровождается установлением полуофициальных отношений без юридического оформления и может быть отозвано. Объем такого признания меняется от случая к случаю.

Форма полного признания (де-юре) может быть явно выраженной или подразумеваемой. В первом случае речь идет о соответствующем заявлении, ноте, в которых четко выражено намерение признать де-юре. Обычно также сообщается о желании установить дипломатические отношения. Актами подразумеваемого признания является установление дипломатических отношений, заключение двустороннего договора .

Растущее число государств (Великобритания, США, Бельгия, Австралия и др.) отказываются от практики заявлений о признании правительств, ограничиваясь установлением или отказом от установления дипломатических отношений. Правда, суть дела от изменения формы признания не меняется. Но в целом такого рода практика обоснованна: смягчается роль иностранного государства как судьи в деле оценки законности правительства.

Вместе с тем обнаруживается тенденция к усилению контроля со стороны международного сообщества. Достаточно вспомнить роль ООН в обеспечении непризнания расистского режима в Южной Родезии. В Латинской Америке "доктрина Бетанкура" исходит из необходимости воздерживаться от признания правительств, пришедших к власти путем насилия, а не путем свободных выборов и не уважающих права человека . Близкие взгляды высказываются и в Африке.

Свержение демократически избранного правительства в Сан-Томе и Принсипи в 1995 г. было осуждено ООН, Организацией африканского единства и рядом государств. США заявили, что видят в этом "решимость международного сообщества оказать давление в целях полного восстановления демократии в Сан-Томе и Принсипи". США приостановили действие Соглашений об оказании помощи этому государству.

Аналогичные меры предпринимались и ранее некоторыми государствами. После свержения в Чили правительства Альенде Швеция и Финляндия соответственно в 1973 и 1974 гг. расторгли заключенные с этой страной Соглашения о финансовом и экономическом сотрудничестве. Нельзя, однако, не заметить, что подобная практика не стала массовой.

Парижская хартия для новой Европы 1990 г. признала демократическую форму правления единственно приемлемой. Есть основания полагать, что этот принцип получит признание. Без демократии невозможно обеспечить мир, равноправное сотрудничество, международный правопорядок .

Признание правительства не должно быть преждевременным или бесконечно затягиваться, так как это может служить формой вмешательства во внутренние дела или способом оказания давления.

Как и в случае с государством, признание правительства может быть фактическим и юридическим. Первое используется в тех случаях, когда новое правительство не отвечает требованиям, необходимым для его окончательного признания, например его власть в стране еще не утвердилась в достаточной мере. Между тем интересы иностранного государства требуют установления с ним определенных связей, например, для защиты своих граждан или имущества.

Фактическое признание является временным, предварительным и может быть отозвано. Последствия фактического признания в каждом случае различны. Иногда они весьма близки к полному признанию. Примером может служить признание Великобританией правительства КНР в период длительного непризнания его западными державами.

Юридическое признание правительства окончательно и не может быть отозвано. Правда, практике известны редкие случаи отозвания. Как фактическое признание, так и юридическое имеют обратную силу, распространяются на правовые акты признаваемого правительства, изданные до признания.

Считается, что только юридически признанное правительство может претендовать на государственное имущество за рубежом, например архивы, банковские вклады , недвижимое имущество.

Что же касается государства, образовавшегося на отделившейся территории, то по этому поводу имеются две различные позиции. Согласно первой, традиционной, новое государство не несет обязательств по договорам государства-предшественника.

В 1947 г. от Индии отделился Пакистан. По этому поводу Секретариат ООН занял следующую позицию: "...в международном статусе Индии нет изменений; она продолжает существовать как государство со всеми договорными правами и обязанностями и, следовательно, со всеми правами и обязанностями члена Организации Объединенных Наций. Отделившаяся территория, Пакистан, будет новым государством; оно не будет обладать правами и обязанностями прежнего государства и, разумеется, не будет членом Организации Объединенных Наций".

Иная позиция отражена в Конвенции о правопреемстве в отношении договоров. Договоры государства-предшественника сохраняют свою силу и для государств-преемников (ч. 1 ст. 34). Практика подтверждает скорее позицию Секретариата ООН.

После распада Югославии вновь образованные государства были приняты в члены ООН. Название "Югославия" сохранила федерация двух республик - Сербии и Черногории, территория и население которой составили около половины территории и численности населения бывшей Югославии. Белград заявил о своем праве занять место Югославии в ООН. Для этого имелись достаточные правовые основания, а также соответствующая практика ООН. Изменения в отношении территории и населения не влияют на правосубъектность государства. Тем не менее после выступлений ряда представителей, обвинивших Сербию в агрессивности и в совершении военных преступлений , заявление Югославии было отклонено.

В Резолюции Совета Безопасности от 30 мая 1992 г. говорилось, что "претензия Федеративной Республики Югославии (Сербия и Черногория) на автоматическое продолжение членства бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии в Организации Объединенных Наций не является общепринятой". В другой резолюции Совет счел, что "государство, известное ранее как Социалистическая Федеративная Республика Югославия, прекратило существование". Все это еще раз подтверждает роль политических факторов в решении вопросов правопреемства.

Практике ООН известен случай восстановления членства при отделении государства. В 1961 г. Сирия вышла из ОАР, и ее членство в ООН было возобновлено без затруднений.

Существенной спецификой обладает решение проблемы правопреемства в результате ликвидации СССР. Факт ликвидации был закреплен в ряде документов. В Алма-Атинской Декларации стран СНГ 1991 г. говорится: "С образованием Содружества Независимых Государств Союз Советских Социалистических Республик прекращает свое существование". На вопрос о правопреемстве в отношении договоров та же Декларация содержала четкий ответ: участники СНГ гарантируют "выполнение международных обязательств, вытекающих из договоров и соглашений бывшего Союза ССР".

Из этого видно, что все члены СНГ в равной мере рассматривались как правопреемники СССР. Однако реализация этого решения практически была невозможна. СССР был одной из опор существовавшей международной политической и правовой системы. Особенно велика его роль была в военно-политической структуре, а также в системе ООН. Ликвидация СССР поставила все это под угрозу. Ни один из правопреемников не мог претендовать на членство в ООН в порядке правопреемства, не говоря уже о месте постоянного члена Совета Безопасности.

Серьезные трудности в обеспечении своих прав возникали перед Россией. Выход из сложившегося положения был найден в концепции "Россия: государство - продолжатель СССР". Она означает, что место СССР в мировой политике занимает Россия. Она является основным, генеральным правопреемником Союза, и на нее ложится главная ответственность за выполнение его обязательств. Показательно, что эта концепция была признана международным сообществом и закреплена в международных актах.

Все правопреемники СССР становятся участниками заключенных им многосторонних договоров. Двусторонние договоры сохраняются за Россией. Исключение составляют те случаи, когда договор непосредственно связан с территорией государства-преемника. В первую очередь сохраняют для них полную силу договоры о государственной границе .

Особое положение в отношении правопреемства занимают новые независимые государства, т.е. такие, территория которых являлась зависимой территорией. Венские конвенции закрепили принцип чистой доски (tabula rasa). Новое независимое государство не обязано соблюдать какой-либо договор государства-предшественника, который в момент правопреемства имел силу в отношении его территории.

Что касается многосторонних договоров, то Венская конвенция о правопреемстве в отношении договоров 1978 г. установила право нового независимого государства путем уведомления определять свой статус. Это правило в общем отражает практику Секретариата ООН, оно создает условия для четкого определения состава участников.

Если речь идет о договоре с ограниченным числом участников, то участие в нем нового независимого государства возможно только с согласия других участников (ст. 17). В первом случае речь идет в основном о договорах, определяющих общие для всех государств нормы, а во втором - о договорах со значительным числом участников по конкретным вопросам. Одностороннее присоединение к ним нового государства может затрагивать права других участников.

Двусторонние договоры государства-предшественника остаются в силе только в случае согласия как нового государства, так и другого участника.

Если обратиться к практике новых независимых государств, то окажется, что они, за редким исключением, осознали выгодность сохранения договорных отношений предшественника. Воссоздание системы таких отношений может потребовать от них больших усилий, а оставаться в правовом вакууме невозможно. Даже в этом случае подтверждается обоснованность принципа максимального сохранения международных обязательств с точки зрения не только общего правопорядка , но и интересов отдельного государства.

Новые государства считают себя связанными конвенциями, содержащими общие нормы. Еще большее практическое значение имеет для новых государств сохранение двусторонних договоров государства-предшественника. Поэтому нередки случаи, когда такие государства заявляют о практически полном правопреемстве в отношении договоров.

Изменения в государственной власти и договоры

Следует также учитывать существующую практику государств подтверждать свою готовность соблюдать договоры со страной, в которой произошел военный переворот. После такого переворота в Сомали в 1969 г. СССР заявил о том, что он будет соблюдать все свои обязательства в отношении Сомали. Аналогичные заявления тогда же сделали Франция, США и др.

Особенно глубокие изменения в государствах происходят в результате социальных революций, которые меняют не только характер власти , но и природу общества . Неизбежно изменяется и внешняя политика. Естественно, возникает вопрос о влиянии социальной революции на международные обязательства страны.

Французская буржуазная революция подняла на щит лозунг "Суверенитет народов не связан договорами тиранов". Однако показать на практике значение этого лозунга не удалось. Непрерывные войны противопоставили Францию другим государствам, разрушили ее договорные отношения. Пострадала революция. Возможно, иная политика могла бы сохранить революционную Францию. В отличие от политики прогрессивные идеи революционной Франции оказали большое влияние на международное право. Достаточно вспомнить о правах человека , равноправии народов и государств, а также многое другое.

К еще большим переменам в государстве привела Октябрьская социалистическая революция в России. Одним из первых актов советского государства стал Декрет о мире 1917 г., сформулировавший основы принципиально новой внешней политики, а также мировой политической системы как системы справедливого демократического мира. Целый ряд идей и принципов декрета впоследствии вошли в международное право.

Относительно договоров в декрете говорилось, что отменяется содержание тайных договоров, поскольку оно в большинстве случаев направлено к доставлению выгод русским помещикам и капиталистам, к аннексиям. В.И. Ленин не раз подчеркивал, что речь шла именно о тайных и грабительских договорах. Пункты о добрососедских и экономических отношениях не отклонялись.

Однако практика пошла несколько иным путем. 26 августа 1918 г. был издан Декрет Совета народных комиссаров о прекращении всех договоров с рядом государств. На Генуэзской конференции 1922 г., ссылаясь на Французскую революцию, российская делегация говорила об основном принципе права , согласно которому "правительства и режимы, вышедшие из революции, не обязаны соблюдать обязательств свергнутых правительств".

Иная трактовка вопроса о правопреемстве при революции была изложена в актах многих государств. По мнению английского правительства, "согласно признанным принципам международного права, признание советского правительства России автоматически вводит в силу все договоры, заключенные между обеими странами до Российской революции, за исключением тех, срок которых формально истек".

Довольно скоро стал ясен масштаб ущерба, причиняемого интересам России отказом от договоров. Начинается трудоемкая работа по восстановлению договорных прав. А.В. Сабанин, возглавлявший экономическо-правовой отдел НКИД в 1922 г., писал, что советское государство будет соблюдать основные нормы международного права в своих международных отношениях и будет ссылаться на них в официальных дипломатических актах.

В ноте полпреда СССР в Китае местному МИД (1925 г.) содержалось требование рассматривать Правительство СССР "в качестве полноправного преемника бывшего российского правительства", выражалась уверенность, что другая сторона "осознает факт полного и всеобъемлющего характера преемственности советского правительства в отношении бывшего российского правительства". Столь решительная позиция понятна, так как речь шла о значительной собственности России в Китае, и прежде всего о Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД).

Уже в 1922 г. правительство настаивало на том, что "никакие международные акты, в свое время подписанные при участии России, не могут быть изменены без такового же участия российского правительства". Со второй половины 20-х гг. XX в. СНК издает постановления о признании имеющими силу для СССР целого ряда многосторонних конвенций, в свое время заключенных Россией. Ряд многосторонних конвенций, заключенных Россией, был признан молчаливо, например Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. С самого начала были признаны договоры о границах. В последующие годы советское правительство опиралось на них, отстаивая свои права.

Представляется, что оптимальное решение возникающих при социальной революции проблем следует искать на основе принципов свободного согласия, добросовестности и максимального сохранения международных обязательств. Это подтверждается практикой СССР. В качестве примера можно указать на договор 1925 г. с Германией с перечнем договоров, которые будут считаться действующими.

В иных условиях и по-иному решалась проблема прежних договоров другими социалистическими государствами. В Общей программе Народного политического консультативного совета Китая говорилось, что правительство КНР "должно изучить договоры и соглашения, заключенные правительством гоминьдана с иностранными правительствами, и в зависимости от их содержания признать, аннулировать, пересмотреть или перезаключить их". Эта формула близка той, которая была использована Германией в отношении договоров ГДР. В ней не хватает лишь необходимости решения вопросов путем соглашения с другими участниками.

Что же касается европейских социалистических государств, то они и не ставили вопроса о правопреемстве, стремясь сохранить договорные отношения. Договоры прежних правительств действовали и в их отношениях с СССР вплоть до замены новыми. Все это дало существенные положительные результаты, содействовало упрочению международных позиций новых социалистических государств и защите ими своих прав и интересов.

Правопреемство в отношении государственной собственности

Основные нормы по этому вопросу содержатся в Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении государственной собственности , государственных архивов и государственных долгов 1983 г. Эти нормы касаются только государственной собственности государства-предшественника. Режим правопреемства не распространяется на права и обязательства физических и юридических лиц . Под государственной собственностью государства-предшественника понимается "имущество, права и интересы, которые на момент правопреемства государств принадлежали согласно внутреннему праву государства-предшественника этому государству" (ст. 8).

Внутреннее право по-разному решает этот вопрос. Наиболее широк круг государственной собственности в социалистическом государстве. В него входят практически вся экономика , финансы и т.д. Поэтому круг правопреемства очень широк.

В Декларации о суверенитете Украины 1990 г. было объявлено, что "весь экономический и научно-технический потенциал, созданный на территории Украины, является собственностью ее народа". Тем самым были перечеркнуты законы СССР о праве собственности , несмотря на то что УССР продолжала оставаться его частью. Существование общесоюзной, общей собственности признавалось лишь за собственностью вне пределов Украины.

Иначе решался вопрос другими республиками. Белорусская ССР объявила собственностью народа землю, ее недра, другие природные ресурсы на территории БССР. В Декларации о государственном суверенитете РСФСР говорилось о праве народа на национальное богатство России.

В других государствах основной массив государственной собственности составляет имущество, используемое в официальных целях, государственные здания, средства связи, музеи, военные базы и др.

В качестве общего правила переход государственной собственности осуществляется без компенсации, если стороны не договорились об ином (ст. 11).

Наиболее просто вопросы правопреемства решаются при объединении государств. Собственность объединяющихся государств переходит к объединенному государству.

Для более сложных случаев Венская конвенция в качестве основного способа решения проблем правопреемства указывает взаимное соглашение и лишь в случае его отсутствия предлагает свои правила. При передаче части территории государства недвижимая собственность государства-предшественника, являющаяся объектом правопреемства, переходит к государству-преемнику. Такой же категории движимая собственность государства-предшественника переходит к государству-преемнику, если она была связана с деятельностью государства-предшественника в отношении передаваемой территории (ст. 14). К такой движимой собственности относятся подвижной состав железных дорог, самолеты, автомобили и другие транспортные средства, связанные с передаваемой территорией. К этой же категории относится и соответствующее оружие .

Такие же правила применяются и в других случаях: при отделении части территории и образовании на ней государства, а также при разделении государства. Вопросы решаются путем специальных соглашений. Так, в 1993 г. между бывшими союзными республиками СССР было заключено Соглашение о разделении инвентарных парков грузовых вагонов и контейнеров бывшего МПС СССР и об их совместном использовании.

В случае разделения государства возникает вопрос о правопреемстве в отношении движимой и недвижимой собственности государства-предшественника за рубежом. Такая собственность переходит к государствам-преемникам "в справедливых долях" (ст. 18). Предусматривается возможность справедливой компенсации.

Страны СНГ заключили в 1991 г. Соглашение о собственности бывшего Союза ССР за рубежом. По решению Совета глав государств Содружества от 20 марта 1992 г. был создан специальный орган - Комиссия по правопреемству в отношении договоров , государственных архивов, государственной собственности, долгов и активов бывшего СССР. Деятельность Комиссии подтвердила, что сформулировать общие правила правопреемства невозможно, и она была ликвидирована. В 1992 г. заключено соглашение о распределении всей собственности бывшего Союза ССР за рубежом. В нем были определены доли в процентах для каждого участника, в соответствии с которыми должна распределяться упомянутая собственность. Но и это Соглашение не решило большинства проблем.

В целях правового обеспечения собственности Российской Федерации за рубежом Указом Президента РФ от 8 февраля 1993 г. "О государственной собственности бывшего Союза ССР за рубежом" было определено, что Россия как государство - продолжатель Союза ССР принимает на себя все права на недвижимую и движимую собственность бывшего СССР, находящуюся за рубежом, а также выполнение всех обязательств, связанных с использованием этой собственности. Реакция последовала незамедлительно. МИД Украины заявил, что любые односторонние решения по определению своего статуса как продолжателя СССР противоречат нормам международного права и приводят к нарушению прав других государств - субъектов бывшего СССР.

Все это свидетельствует, что наиболее верный путь - двусторонние соглашения о правопреемстве, позволяющие учитывать специфику каждого случая. Их значение неслучайно подчеркивается Венскими конвенциями о правопреемстве.

В случае создания в результате деколонизации нового независимого государства к нему переходит вся недвижимая собственность государства-предшественника на его территории. Недвижимая собственность, принадлежащая территории нового государства и находящаяся за ее пределами, переходит к последнему, если она стала собственностью предшественника в период колониальной зависимости соответствующей территории.

Иная недвижимая собственность государства-предшественника, находящаяся за пределами данной территории, если в ее образовании принимала участие данная территория, переходит к преемнику в доле, соответствующей вкладу территории. "За пределами данной территории" означает, что сказанное относится и к соответствующей собственности на территории государства-предшественника. Движимая государственная собственность, связанная с деятельностью государства-предшественника в отношении данной территории, переходит к государству-преемнику (ст. 15).

Практика свидетельствует, что оптимальным путем решения вопросов правопреемства новых независимых государств также является путь взаимных соглашений. Практика довольно богата: например, Соглашения между Францией и Марокко 1956 г., между Великобританией и Сьерра-Леоне 1961 г., между Великобританией и Ямайкой 1962 г.

Правопреемство в отношении государственных архивов

Архивы представляют большую ценность, и не только для научных и культурных целей, но и для организации государства , для его благополучия. Государство представляет единство прошлого, настоящего и будущего. Венская конвенция 1983 г. закономерно посвятила специальную часть архивам.

Предметом правопреемства являются государственные архивы государства-предшественника. Под этим понимается совокупность документов любой давности, произведенных или приобретенных предшественником, которые принадлежат ему согласно его внутреннему праву и хранятся им. В качестве общего правила переход архивов не сопровождается компенсацией (ст. 23).

Правопреемство не касается архивов, которые находятся на территории предшественника, но принадлежат третьему государству согласно внутреннему праву государства-предшественника (ст. 24). Думается, что и архивы, принадлежащие третьим странам в соответствии с международным правом , также не могут быть предметом правопреемства. В случае их передачи государство-предшественник несет международно-правовую ответственность.

Эти вопросы имеют существенное значение для России, в которой находятся архивы некоторых стран, захваченные гитлеровской Германией, а после ее поражения вывезенные в СССР. Основы законодательства РФ об архивном фонде РФ и архивах запрещают вывоз документов из государственных архивов. Вместе с тем предусмотрено, что если договором установлены иные правила, то применяются правила договора (ст. 25). Такие договоры известны, например Соглашение с Францией о выявлении и возвращении архивных документов.

Конвенция закрепила принцип сохранения целостности государственных архивных фондов. Этот принцип нашел воплощение в Соглашении о правопреемстве в отношении государственных архивов бывшего Союза ССР, заключенном в рамках СНГ в 1992 г.. Исходя из принципа целостности и неделимости архивных фондов, участники не будут претендовать на фонды, образовавшиеся в результате деятельности высших государственных структур бывших Российской империи и СССР, которые хранятся "за пределами их территории" (ст. 1).

Одновременно участники взаимно признали переход под их юрисдикцию государственных архивов, включая архивы общесоюзного уровня, находящиеся на их территории (ст. 2). Следовательно, раздел архивов произведен по наиболее простому критерию - территориальному. В этом свете истолкован и принцип целостности фондов.

При объединении государств архивы переходят к объединенному государству. Для всех иных случаев установлены практически общие основные правила. Часть архивов государства-предшественника, которая должна находиться на территории государства-преемника в интересах нормального управления его территорией, переходит к этому преемнику. Переходит также часть архивов, имеющая непосредственное отношение к территории преемника.

Предшественник обязан предоставить преемнику сведения, касающиеся его права на территорию, определяющие его границы, а также те, которые необходимы для выяснения смысла документов из переданного архива. Это важное положение не нашло отражения в Соглашении между странами СНГ, но думается, что оно предполагается с учетом целей и принципов Устава СНГ.

Правопреемство в отношении государственных долгов

Венская конвенция 1983 г. касается лишь государственных долгов, к которым отнесены любые финансовые обязательства государства-предшественника в отношении другого субъекта международного права , возникшие в соответствии с международным правом . Вне этого остаются значительные области финансовых обязательств государства , долги государства в отношении физических и юридических лиц за рубежом и на территории государства. Между тем и такие долги являются предметом правопреемства.

Основы решения проблемы внутреннего долга бывшего СССР были определены специальным Соглашением 1992 г.. Участники приняли на себя обязательства по погашению государственного долга СССР перед населением в суммах пропорционально остатку задолженности, числящейся на балансах учреждений Сбербанка СССР на территории каждого из них.

Что же касается остальной части задолженности (Госбанку СССР, Госстраху СССР и по другим составляющим внутреннего долга), то распределение ее решено осуществить исходя из соответствующей доли каждого участника в произведенном национальном доходе и использованном объеме капитальных вложений из союзного бюджета .

В качестве общего принципа Венская конвенция утвердила правило: "Правопреемство государств как таковое не затрагивает прав и обязательств кредиторов" (ст. 36). Иначе говоря, правопреемство, за исключением особых случаев, не наносит ущерба правам тех, кто предоставил кредит .

Для всех случаев правопреемства установлено общее правило: долг государства-предшественника переходит к преемникам в справедливой доле, определяемой на основе учета имущества, прав и интересов, которые переходят к соответствующему преемнику в связи с данным государственным долгом.

Между бывшими союзными советскими республиками был заключен ряд многосторонних и двусторонних соглашений относительно правопреемства в отношении государственного долга СССР. Основным из них был Многосторонний договор о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов СССР 1991 г., который определил понятие внешнего государственного долга и активов. Однако решить проблему на основе пропорционального распределения долга не удалось.

Неурегулированность проблемы отрицательно сказывалась на развитии финансовых отношений с иностранными государствами и международными организациями. Исходя из этого, Россия в 1993 г. предложила радикальное решение, на основе принципов которого предлагалось заключить двусторонние соглашения. В Постановлении Правительства РФ от 17 мая 1993 г. эти принципы изложены следующим образом. Доли бывших союзных республик определяются с учетом фактического количества государств, подписавших Договор 1991 г. Следовательно, доля долга неучаствующих государств перераспределяется между участниками. Республики передают России обязательства по выплате доли этих государств. В целях компенсации республики передают России свои доли в активах бывшего СССР.

Особый режим установлен Венской конвенцией для образовавшегося в результате деколонизации нового независимого государства. Никакой государственный долг государства-предшественника не переходит к нему. Иной порядок может быть установлен только путем взаимного соглашения, заключенного с учетом связи между долгом предшественника, относящимся к его деятельности на территории, которая является объектом правопреемства, и имуществом, правами и интересами, которые переходят к новому государству.

Следует заметить, что новое независимое государство обретает свои права на территорию не в результате правопреемства. Нельзя передать суверенные права, не обладая ими. Никто не может передать прав больше, чем сам имеет (nemo plus juris transfere potest, quam ipse habet). Между тем по Конвенции получается именно так: "Территория - объект правопреемства". На самом деле суверенитет над территорией возникает в результате реализации права на самоопределение.

Государства являются основными субъектами международного права; международная правосубъектность присуща государствам в силу самого факта их существования. Государства имеют следующие признаки: аппарат власти и управления, территория, население и суверенитет.

Суверенитет определяется в теории права следующим образом: это юридическое выражение самостоятельности государства, верховенства и неограниченности его власти внутри страны, а также независимости и равноправия во взаимоотношениях с другими государствами. Суверенитет государства имеет международно-правовой и внутренний аспекты.

Международно-правовой аспект суверенитета означает, что международное право рассматривает в качестве своего субъекта и участника международных отношений не государственные органы или отдельные должностные лица, а государство в целом. Все международно-правовые значимые действия, совершенные уполномоченными на то должностными лицами государства, считаются совершенными от имени этого государства.

Внутренний аспект суверенитета предполагает территориальное верховенство и политическую независимость государственной власти внутри страны и за рубежом.

Основу международно-правового статуса государства составляют права, которые перечислены в различных международно-правовых источниках. К таковым относятся: право на суверенное равенство, право на самооборону, право на участие в создании международно-правовых норм, право на участие в международных организациях. Так, в Декларации о принципах международного права 1970 г. говорится, что каждое государство обязано уважать правосубъектность других государств и соблюдать принципы международного права. Из правовой природы суверенитета вытекает также, что ни одна обязанность не может быть возложена на государство без его согласия на возложение данного обязательства.

Международная правосубъектность государств универсальна, что означает полномасштабное участие их в создании и поддержании международного правопорядка, в выработке норм международного права, способность в полном объеме как приобретать, так и реализовывать права, выполнять взятые на себя обязательства.

Таким образом, с точки зрения современного международного права, государство - это образование, обладающее определенное территорией и постоянно проживающим на ней населением, которое находится под контролем собственных властных структур, а также способное устанавливать формальные отношения с другими аналогичными образованиями.

Государства в зависимости от своей территориально-организационной структуры могут быть простыми (унитарными) и сложными. Унитарное государство представляет собой единое государственное образование с единой системой высших органов государственной власти и управления. В области внешних сношений оно выступает в качестве единого субъекта международного права.

Отдельные регионы таких государств могут обладать внутренней автономией и пользоваться некоторыми правами в области внешних сношений, но остаются интегрированными частями унитарного государства, следовательно, не признаются в качестве субъектов международного права.

Сложнее обстоит дело с государствами, имеющими федеративное устройство. Об этом подробнее пойдет речь в следующем параграфе, тем более что этот вопрос является актуальным для Российской Федерации.

Интересным представляется упомянуть о постоянно нейтральных государствах - добровольно приняло на себя обязательство соблюдать постоянный нейтралитет, т.е. не вступать в военные союзы и не допускать на своей территории военного присутствия иностранных государств в мирное и военное время. Среди таких государств можно, в частности, назвать: Швейцария, Австрия, Мальта, Туркменистан, Ватикан, Сан-Марино, Камбоджа.

В теории международного права содержание правосубъектности государств раскрывается через основные (фундаментальные) права и обязанности. Права: суверенное равенство государств, право на независимость, осуществление верховенства над своей территорией, право на оборону и пр. Из них вытекают и соответствующие обязанности: уважение суверенитета остальных государств, невмешательство во внутренние дела, неприменение силы и угрозы силой, сохранение мира и поддержание международной безопасности, развитие экономического сотрудничества, защита прав человека, охрана окружающей среды и т.д.

Для подтверждения за конкретным государством статуса субъекта международного права, необходимо его признание. Признание - это политико-правовой акт государства, которым оно официально подтверждает свою осведомленность о возникновении нового государства, выражает свое позитивное отношение к этому и намерению нового государства вступать в отношения с другими государствами и иным образом участвовать в международном общении.

Это чрезвычайно важный аспект в международном праве. Так с развалом СССР и вместе с ней ряда государств, составлявших социалистический лагерь, образовалось несколько новых субъектов международного права. Такая же ситуация имела место при признании самостоятельного статуса за колониями в середине прошлого столетия.

Как показывает практика, иногда для признания того или иного государства достаточно акта одной страны. Так обстоит дело с Турецкой республикой Северного Кипра. Получив признание лишь от Турции, данная республика остается непризнанной всем остальным мировым сообществом, что тем не менее не мешает ее существованию. Это особенно актуально в свете последних событий вокруг Южной Осетии и Абхазии. Как отмечается различными политическими аналитиками, есть два пути выхода их из формального статуса регионов Грузии. Первый, признание Россией их самостоятельными государствами; второй (менее вероятный) - вхождение и в состав России в качестве Субъектов Федерации.

В данном аспекте вопросы, связанные с признанием государств, чрезвычайно сложны и неоднозначны. Достаточно лишь вспомнить к какому международному противостоянию приводят ситуации вокруг Северного Кипра, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья, Косово. Поэтому мировому сообществу здесь необходимо действовать сообща исключительно дипломатическим путем для избежания столкновений и конфликтов военного характера, плавно подводя обозначенные процессы к разрешению, которое бы по возможности устраивало все заинтересованные стороны.

Также необходимо сказать о таком институте международного права, как правопреемство, которое в некоторой степени связано с признанием государств. И здесь также чрезвычайно важно, чтобы все неурегулированные споры разрешались в соответствии нормами международного права, не допуская вооруженных столкновений.

Под правопреемством в международном праве понимается смена одного государства другим в несении ответственности за международные отношения соответствующей территории и в осуществлении существовавших к этому моменту прав и обязательств.

Институт правопреемства государств также призван гарантировать договорные обязательства, существовавшие между странами, в случае прекращения существования одного или нескольких из них, либо в случае смены политического устройства, а также для разрешения различных спорных ситуаций вокруг государственной собственности, долгов, архивов и т.д.

На основании вышеизложенного, представляется необходимым еще раз подчеркнуть, что человеческое общество (как в государственных, так и в общепланетарных масштабах) - это сложная система взаимодействия людей, продукт их взаимной жизни, порождающей определенные общественные отношения. Основной формой современной общественной организации является государство. Одновременно государство регулирует и внутренние дела и участвует во внешних сношениях. Руководствуясь национальными интересами конкретной страны, необходимо также помнить и об интересах международного сообщества, что, к сожалению, сегодня часто забывается или отбрасывается. Самой опасной тенденцией является то, что обеспечение национальных либо интересов иного сообщества (политические круги, транснациональные корпорации и т.д.) осуществляется под лозунгом интересом именно всего международного сообщества. Вот от таких перегибов необходимо удерживать отдельные государства в международно-правовых отношениях совместными усилиями остальных стран-участниц тех или иных отношений, процессов и международно-правовых организаций.

Правосубъектность субъектов международного права предполагает подчиняемость непосредственно общемировым нормам. Она проявляется в наличии соответствующих обязанностей и юридических возможностей. Эти категории, в свою очередь, определяются обычными и договорными нормами. Рассмотрим подробнее .

Общие сведения

Первичные субъекты международно-правовых норм считаются носителями соответствующих обязанностей и юридических возможностей в силу имеющегося у них суверенитета. Он делает их независимыми, предопределяет их участие в отношениях, возникающих на мировой арене. Стоит сказать, что нормы, в соответствии с которыми возникает , отсутствуют. Есть только положения, которыми она подтверждается с момента появления. Другими словами, не находится под влиянием чьей-либо воли. По своей природе она обладает объективным характером.

Признаки участников

Возникает у коллективных образований. Каждое из них обладает элементами организации. Так, например, государство имеет аппарат управления и реализует власть, население какой-либо территории, выступающее за свою независимость, - политический орган, который представляет ее и внутри, и на мировой арене. При осуществлении своих полномочий участники отношений обладают относительной автономией и не подчиняются друг другу. У каждого субъекта есть свой Они вступают в отношения от своего имени. Вместе с этим позволяет участвовать в выработке и принятии норм, распространяющих свое действие на Ключевым элементом реализации этой юридической возможности выступает дееспособность. Субъекты являются не просто адресатами международного права, но и участниками его формирования.

Пояснения

Международная правосубъектность имеет место только при наличии всех признаков, указанных выше:

1. Обладание обязанностями и юридическими возможностями, вытекающими из мировых норм.
2. Существование в форме коллективного образования.
3. Осуществление непосредственного участия в создании норм.

По мнению юристов, при отсутствии какого-либо одного из указанных признаков, нельзя говорить о наличии международной правосубъектности в точном значении понятия. Основные возможности и обязанности характеризуют общий статус всех участников отношений на мировой арене. Ответственность и права, которыми наделяются определенные субъекты (международные организации, страны и пр.), образуют специальные статусы для данной категории. Комплекс юридических возможностей и обязанностей конкретного участника формирует индивидуальную позицию на мировой арене. Соответственно, правовое положение разных субъектов неодинаково. Это обуславливается различным объемом норм, распространяющихся на них, и кругом отношений, к которым они могут привлекаться.

Международная правосубъектность государств

Страны выступают в качестве основных участников отношений на мировой арене. Их возникает в силу непосредственно факта их существования. В любой стране есть аппарат управления, властные органы. Государства занимают определенные территории, на которых проживает население. Ключевым же признаком страны является суверенитет. Он представляет собой юридическое выражение независимости, самостоятельности государства, равноправия во взаимодействии с другими державами.

Суверенитет

Он обладает международно-правовым и внутренним аспектами. Первый означает, что на международной арене в качестве участника отношений выступает не госорган или отдельное лицо, а вся страна. Внутренний аспект отражает территориальное верховенство, политическую самостоятельность власти на территории и за ее пределами. Основа международно-правового статуса государства включает в себя юридические возможности и обязанности. Декларация от 1970 г. устанавливает круг требований для стран. В частности, каждому государству вменяется в обязанность соблюдать нормы мирового права, уважать суверенитет других держав. Суверенитет также предполагает, что никакая обязанность не может вменяться стране без ее на то согласия.

Международная правосубъектность наций

Она обладает объективным характером, то есть существует вне зависимости от чьего-либо волеизъявления. В соответствии с действующими в мире нормами, населению любой территории гарантируется право на самоопределение, свободный выбор и развитие социально-политического статуса. Принцип самостоятельного определения своего пути выступает в качестве ключевого нормативного положения.

Устав

В нем определяется цель работы организации, предусматривается формирование определенной структуры управления, формулируется предел компетенции. Наличие действующих постоянно органов обеспечивает самостоятельность воли объединения. Международные сообщества участвуют во взаимодействии с другими субъектами от собственного имени. Всем объединениям вменяется обязанность соблюдать общемировые нормы. Деятельность региональных сообществ должна быть совместима с принципами и целями ООН. Межправительственные объединения не наделяются суверенитетом. Они формируются независимыми странами, в соответствии с нормами мирового права, наделяются определенной компетенцией, пределы которой фиксируются в учредительной документации.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

2.1 Международная правосубъектность международных организаций

2.4 Международная правосубъектность государственно - подобных образований

Заключение

Список использованных источников

правосубъектность международный юрист

Введение

Субъекты занимают центральное положение в международном праве. Характерные черты международного права определяются особенностями его субъектов. Оно существует для регулирования отношений между суверенными субъектами, для обслуживания их интересов.

Круг субъектов международного права отличается от субъектов внутригосударственного права. Специфика международного права как особой системы права выражается, в частности, и в том, что его субъекты выступают не только адресатами международно-правовых норм, но и их создателями.

Расширение круга участников международных отношений требует проведения исследований по определению их прав и обязанностей, установления их роли в международном правопорядке.

Отсутствие комплексной разработанности проблемы международной правосубъектности, учитывающей современные реалии международной жизни, и определяет актуальность данного исследования.

Целью данного исследования является изучение проблемных вопросов, связанных с правосубъектностью субъектов международного права, таких как международные организации, физические лица, нации и народы, государственно - подобные образования. В этой связи к задачам курсовой работы следует отнести:

Определение понятия международной правосубъектности и её составляющие;

2. Определить права и обязанности субъектов международного права;

3. Выявить проблемы определения правосубъектности субъектов международного права.

Предметом исследования являются нормы права, регулирующие отношения в сфере правосубъектности субъектов международного права, их статус.

Объектом исследования являются отношения в сфере международного права, регулирующие правосубъектность субъектов международного права и их статус.

Курсовая работа состоит из двух глав.

Первая глава исследования посвящена вопросам понятия правосубъектности в международном праве и её составляющим.

Вторая глава исследования посвящена проблемным вопросам международной правосубъектности.

В заключении изложены основные результаты проведенного исследования, сформулированы выводы и практические рекомендации.

В процессе написания работы были использованы следующие основные нормативные акты, научные статьи и литература: Конституция Российской Федерации, Постановление Конституционного Суда РФ от 13 марта 1992 г. №3-П «По делу о проверке конституционности Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР от 30 августа 1990 года», Устав ООН, Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 года и другие; научные труды учёных Ю.В. Самовича, Е.А.Воробьёвой, О.П. Селеникова, С.М. Кудряшова и других; учебники и энциклопедии П.Н.Бирюкова, В.В. Пустогарова, В.Э. Грабаря, М.О. Буяновой и других.

Глава 1. Правосубъектность в международном праве, её составляющие

1.1 Понятие международной правосубъектности

В общей теории права признано, что субъектом права является лицо, на которое распространяется действие его норм. Однако международное право -- самостоятельная правовая система. Поэтому понятия и категории, используемые в национальном праве различных государств, не всегда идентичны по содержанию понятиям и категориям международного права. Особенности международного права как особой системы права предопределяют специфику международной правосубъектности и в конечном итоге качественные характеристики субъектов международного права.

Необходимо заметить, что содержание термина «международная правосубъектность» в нормах международного права не раскрывается; существуют лишь теоретические конструкции, характеризующие юридическую природу, основания и пределы международной правосубъектности. В самом общем плане международную правосубъектность можно определить как юридическую способность лица быть субъектом международного права. Содержание международной правосубъектности образуют основные права и обязанности такого субъекта, вытекающие из международно-правовых норм.

Международная правосубъектность по своему происхождению подразделяется на фактическую и юридическую. Соответственно существуют две категории субъектов международного права: первичные (суверенные) и производные (несуверенные).

Первичные субъекты международного права (государства и борющиеся нации) в силу присущего им государственного или национального суверенитета ipso facto (тем самым) признаются носителями международно-правовых прав и обязанностей. Суверенитет (государственный или национальный) делает их независимыми от других субъектов международного права и предопределяет возможность самостоятельного участия в международных отношениях.

Не существует норм, наделяющих правосубъектностью первичные субъекты международного права; имеются лишь нормы, подтверждающие наличие у них правосубъектности с момента образования. Иными словами, в этом случае правосубъектность не зависит от чьей-либо воли и имеет по своей природе объективный характер.

Юридическим источником правосубъектности для несуверенных субъектов международного права служат их учредительные документы. Такими документами для международных организаций являются их уставы, принимаемые и утверждаемые субъектами международного права (прежде всего первичными) в форме международного договора. Производные субъекты международного права обладают ограниченной правосубъектностью, которая обусловлена признанием этих участников международных отношений со стороны первоначальных субъектов. Таким образом, объем и содержание правосубъектности производных субъектов зависят от воли первичных субъектов международного права.

Однако субъекты международного права не только имеют права и несут обязанности, вытекающие из международно-правовых норм, но и обладают двумя другими характеристиками, отличающими их от субъектов внутригосударственного права.

Субъекты международного права также:

1) Являются коллективным образованием. Каждый такой субъект имеет элементы организации: государство -- власть и аппарат управления; борющаяся нация -- политический орган, представляющий ее внутри страны и в международных отношениях; международная организация -- постоянно действующие органы и т.д. При осуществлении властных полномочий субъекты международного права относительно независимы и не подчинены друг другу. Каждый из них имеет самостоятельный международно-правовой статус, выступая в международных правоотношениях от своего собственного имени;

2) Обладают способностью участвовать в разработке и принятии международных норм. Договорная право- дееспособность составляет важнейший элемент международной правосубъектности. Субъекты международного права (в отличие от большинства субъектов права внутригосударственного) -- не просто адресаты международно-правовых норм, но и лица, участвующие в их создании. Все субъекты международного права -- одновременно и субъекты одной из отраслей международного права -- права международных договоров.

Только наличие всех вышеуказанных элементов (обладание правами и обязанностями, вытекающими из международно-правовых норм; существование в виде коллективного образования; непосредственное участие в создании международно-правовых норм) дает основание считать то или иное образование полноценным субъектом международного права. Отсутствие у субъекта хотя бы одного из перечисленных качеств не позволяет говорить об обладании международной правосубъектностью в точном значении этого слова.

Основные права и обязанности характеризуют общий международно-правовой статус всех субъектов международного права. Права и обязанности, присущие субъектам определенного вида (государствам, международным организациям и т.д.), образуют специальные международно-правовые статусы данной категории субъектов. Совокупность прав и обязанностей конкретного субъекта образует индивидуальный международно-правовой статус этого субъекта.

Таким образом, правовое положение различных субъектов международного права неодинаково, поскольку различен объем распространяющихся на них международных норм и соответственно круг международно-правовых отношений, в которых они участвуют.

1.2 Права и обязанности субъектов международного права

Права и обязанности субъектов международного права неоднородны. Главенствующими из них являются основные права и обязанности, которые порождаются международной правосубъектностью и служат предпосылкой для вступления в международные правоотношения. В первой половине XX века российским ученым-международником Ф. Ф. Мартенсом было высказано важное суждение относительно государств: «Основные права государств неразрывно связаны с международными свойствами последних и, следовательно, со всем положением государств в качестве международных личностей... Без этих прав государства не в состоянии достигнуть разумной цели международной жизни; без них они не члены международного общения». В данном высказывании говорится лишь о государствах, так как иных субъектов международного права в те времена просто не существовало. Тем не менее, этот тезис применим и ко всем субъектам международного права и в наши дни.

Права и обязанности субъектов международного права можно подразделить на основные и неосновные. Основные права и обязанности, в свою очередь также подразделяются на две группы:

1) Основные общесубъектные права, присущие всем категориям субъектов - право участия в отношениях, регулируемых международно-правовыми нормами, т. е. возможность взаимодействия с другими субъектами; право реализации в этих отношениях своих правомочий и несения конкретных обязанностей; право защиты своих прав всеми предусмотренными законными средствами; обязанность уважения статуса других субъектов; обязанность добросовестного соблюдения международных принципов и норм;

2) Основные субъектно-видовые права, свойственные определенной категории субъектов, к которым можно отнести:

право участвовать в создании международно-правовых норм, в первую очередь путем заключения международных договоров; право устанавливать дипломатические и консульские отношения с другими государствами; право быть членом универсальных и региональных международных организаций и иметь свои представительства; право защищать свою правосубъектность (индивидуальная и коллективная самооборона).

Основные обязанности государства определяются содержанием принципов международного права. К ним относится сотрудничество с другими государствами, воздержание от угрозы силой или ее применения, невмешательство в их внутренние дела и т. п.

Относящиеся к этой группе права и обязанности международных организаций определяются их уставами или иными учредительными актами, то есть соответственно функциям каждой из них.

Неосновные права и обязанности субъектов международного права - конкретные результаты волеизъявления, конкретных действий самих субъектов. При реализации своего права на заключения международных договоров субъекты международного права устанавливают для себя права и обязанности, их содержание и объем, которые могут изменяться при заключении новых договоров.

Каждое государство, участвуя в том или ином международном договоре, принимает на себя определенные обязательства и согласовывает свои правомочия с другими государствами, являющимися участниками данного договора. Вместе с тем, данные участники какого-либо договора формируют в нём права и обязанности, адресованные компетентным органам своих государств, должностным лицам, гражданам и иным находящимся под их юрисдикцией лицам.

1.3 Определение правосубъектности субъектов международного права

Понятие правосубъектности является основополагающим как в международном, так и внутригосударственном праве любой страны. Право международной правосубъектности объединяет такие институты, как признание и правопреемство. При этом является очевидным, что должны быть однозначные основания признания за субъектом той или иной правосубъектности. Однако существующие определения субъектов национального и международного права не дают нам четких и конкретных ориентиров в этой области. Вместе с тем, общепризнанным является то, что нормы международного права регулируют преимущественно межгосударственные отношения, т. е. отношения между государствами, поскольку именно государства обладают рядом весьма важных и преимущественных свойств, которых нет у других субъектов международного права.

По мнению С.М. Кудряшова «критерием оценки международной правосубъектности является рассмотрение наличия у субъекта международных прав и обязанностей и его способности осуществлять их на практике и нести за них международно-правовую ответственность».

К сожалению, в российской литературе по международному праву не проводятся различия между международными отношениями и международными правоотношениями. Однако различие между ними очевидно, так как правоотношения предполагают обязательную юридическую сторону. Под международным правоотношением понимают отношения государства с государством, государств с международной межгосударственной организацией или двух международных межгосударственных организаций. Следует признать, что такое определение лишь констатирует уже признанные субъекты права, но не содержит подходов к пониманию сути международного правоотношения. По мнению российских юристов, чтобы стать субъектом правоотношения, надо обладать определенной правоспособностью и дееспособностью, но и нельзя быть субъектом правоотношения, не будучи субъектом права. Однако согласиться с данной концепцией можно лишь применительно к национальному праву.

Система международного права имеет свои отличия и особенности, и недопустимо автоматическое применение к ней категорий общей теории права. Критерием международного правоотношения должно считаться возникновение международных прав и обязанностей, а не принадлежность участников к субъектам международного права, считает С.М.Кудряшов.

Под международной правоспособностью можно понимать обладание субъектом международными правами и обязанностями, а под международной дееспособностью - способность их реализовывать на практике и нести ответственность за совершение противоправных действий. Но следует отметить, что категория международной дееспособности не получила должного анализа и детализации в российской юридической литературе. Как полагает С.М.Кудряшов, «международная дееспособность связана с институтом международного признания и требует детального исследования; если за субъектом не признается международная правосубъектность, то он не дееспособен».

В науке международного права многие авторы обращают внимание и на то, что в области международной правосубъектности произошли существенные изменения и, в частности, наблюдается появление в международном праве человека как субъекта права, хотя и с ограниченной правосубъектностью. В пользу такого утверждения приводится факт образования целой отрасли международного права, посвященной правам человека: человек имеет определенные юридические права и может выступать в защиту своих свобод не только в рамках своего государства, но и на международной арене. Так, в ст. 46 Конституции Российской Федерации говорится о том, что «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты».

Идея об отнесении человека к субъектам международного права является не совсем новой, и в монографии В. Э. Грабаря «Материалы к истории международного права в России» отмечается, что многие русские авторы не придерживались классического взгляда на субъект международного права, признавая таковыми не одни только государства, но и частных лиц.

Выдающийся русский юрист-международник Ф. Ф. Мартенс, признавая государство единственным субъектом международного права, отмечал, что человеческая личность имеет права в области международных отношений и находится под защитой международного права. В свод основных прав человека Мартенс включил и право сообщения и свободного передвижения «в пределах международного союза государств».

Подводя итог вышеизложенного, можно сделать вывод, что в вопросе международной правосубъектности индивидов требуется разработка новой концепции, которую условно можно назвать «смешанной».

Глава 2. Проблемы правосубъектности субъектов международного права

2.1 Правосубъектность международных организаций

Появление среди большого числа Межправительственных международных организаций таких, которые обладают международной правосубъектностью, было результатом не только продолжавшегося процесса глобализации в мире, но и увеличивающейся роли международных организаций в международной жизни. Международные организации выросли из международных конференций и, как справедливо отмечают некоторые учёные, вначале являлись лишь продолжением этих конференций.

Положение о том, что международные организации могут быть и уже являются субъектами международного права, в настоящее время является, по существу, общепризнанным, и споры по этому вопросу можно считать пережитками прошлого.

В каждой правовой системе могут быть различные субъекты права. В международном праве, наряду с традиционными субъектами международного права, появились новые субъекты -- международные организации.

Международные организации -- это объединение государств, созданное на постоянной основе для сотрудничества в той или иной области международных отношений, в соответствии с договором, определяющим цели, принципы, компетенцию, структуру и основные направления деятельности организаций. Международные организации являются вторичными, производными от государств субъектами международного права. Многие из них имеют определенные международные права и обязанности, могут своими действиями приобретать права и брать на себя конкретные правовые обязанности, несут международно-правовую ответственность за совершение противоправных действий.

Международные организации в соответствии с их уставами состоят в определенных международно-правовых отношениях с государствами -- членами данных организаций; они заключают международные договоры с государствами и другими международными организациями; нередко имеются представительства международных организаций в государствах; международные организации и их должностные лица пользуются привилегиями и иммунитетами на основании международного права и т.д.

С другой стороны, договоры, которые заключают международные организации между собой и с государствами, отличаются от договоров между государствами; представительства международных организаций по своим функциям и по своему правовому статусу отличаются от дипломатических представительств; международно-правовая ответственность за совершение деяний международных организаций далеко не тождественна ответственности государства и т.д.

Вопрос о юридическом основании правосубъектности международных организаций имеет важное значение в теории и практике. Проблема состоит прежде всего в том, определяется ли общим международным правом международная правосубъектность международных организаций и ее объем, или же правосубъектность каждой международной организации базируется на ее уставе.

По современному международному праву государства как субъекты международного права равны между собой, то есть имеют одинаковый объем международной правосубъектности. Но как же определить основания правосубъектности международных организаций?

В буржуазной международно-правовой доктрине получила некоторое распространение концепция «имманентной правосубъектности» международных организаций. Согласно этой концепции, международные организации являются субъектами международного права на основании общего международного права так же, как государства, и правосубъектность присуща им в том же объеме, в каком присуща государствам.

Устав международной организации, согласно этой концепции, имеет лишь то значение, что он может сужать эту правосубъектность в соответствии с принципами, целями, компетенцией данной организации.

В доказательство этой точки зрения указывают на то, что международные организации очень часто совершают действия (хотя и правовые), не предусмотренные их уставами. Из этого делается вывод, что правосубъектность международных организаций основывается не на уставах, а непосредственно на нормах международного права.

Почти к тем же выводам, что и концепция «имманентной правосубъектности», приводит точка зрения А. Серени. Хотя он и не утверждает, что все международные организации обладают правосубъектностью. Серени исходит из положения, что только международный правопорядок, то есть общее международное право, может придать тому или иному образованию статус субъекта международного права. Поскольку договор не может создавать нормы общего международного права, то он не в состоянии создать положение субъекта международного права. Вообще, говорит он, международный договор не может создать какую-либо международную организацию. Ее появление носит фактический характер: международная организация существует с того момента, когда она начинает действовать посредством своих органов. Она приобретает международную правосубъектность, если действия ее органов создают для нее права и обязанности в международном праве. И если международная организация обладает правосубъектностью, то эта правосубъектность равна правосубъектности всех других субъектов международного права, с которыми организация вступает в правоотношения.

В современном общем международном праве не существует норм, определяющих правовое положение международных организаций. Об этом свидетельствует и тот факт, что международные организации заключают соглашения с государствами во всех случаях, когда возникает вопрос о правовом статусе организации, ее компетенции, должностных лиц и т.д. Если бы общее международное право определяло правовое положение международных организаций, такие соглашения были бы не нужны. Но если бы они и заключались, то, несомненно, содержали бы ссылки на соответствующие нормы общего международного права. Вместе с тем общее международное право не содержит конкретных норм, препятствующих наделению международных организаций правами и обязанностями.

В подтверждение вышеизложенного часто приводится консультативное заключение Международного Суда от 11 апреля 1949 г., которое также исходит в общем из этой позиции. Этот документ говорит, что для ответа на вопрос, имеет ли ООН такую природу, которая включает способность заявлять международные претензии, “Суд должен прежде всего исследовать, имеет ли Организация в соответствии с Уставом положение, предоставляющее ей в отношении членов Организации права, соблюдения которых она может требовать. Иными словами, обладает ли Организация международной правосубъектностью?”.

На этой же позиции и Комиссия международного права. По результатам обсуждения вопроса о способности заключать международные договоры в 1962 г. Комиссия международного права включила в проект ст. З параграф следующего содержания: “Способность Международных организаций заключать договоры определяется уставом соответствующей организации”.

При обсуждении в 1963 г. первого доклада специального лица по вопросу об отношениях между государствами и межправительственными организациями египетского юриста Эль Эриана, все члены Комиссии международного права, затрагивающие вопрос о правосубъектности международных организаций (Аго, Гросс, Тункин, Яссин, Фердросс,), высказывали мнение, что в общем международном праве нет норм, определяющих правовое положение международных организаций, и что это положение в каждом конкретном случае определяется уставами организаций. В частности, профессор А. Фердросс заявил: “...Государства находятся у истоков международного права, в то время как международные организации создаются государствами; их существование покоится на соглашениях, заключаемых между государствами, и их правовое положение определяется содержанием этих соглашений”.

Точка зрения, согласно которой современное международное право не содержит норм, определяющих правовое положение международных организаций, и, таким образом, правосубъектность международной организации основывается на ее уставе, является, как нам представляется, господствующей в западной литературе по международному праву.

В своих документах Комиссия международного права обычно употребляла формулу “международные организации могут обладать правосубъектностью”. В докладе Комиссии о работе первой части XVII сессии говорится, что Комиссия «признала, что международные организации могут обладать определенной способностью заключать международные договоры и они подпадают под действие права договоров». Данным определением Комиссия подчеркивала, что та или иная международная организация может быть, а может и не быть субъектом международного права.

Итак, правосубъектность международной организации определяется ее уставом. Но что конкретно это означает? Г. Кельсен высказал мнение, что “если конституирующий договор не содержит положения, прямо предоставляющего организации международную правосубъектность, то есть неограниченную правосубъектность по международному праву, то такая организация обладает только теми специальными правомочиями, которые предоставляются ей конкретными постановлениями Устава». Из этого положения очевидно, что данный ограниченно - нормативистский подход вытекает не только из основных положений современного международного права и не дает объяснения существующей практики, которая не оспаривается государствами.

При определении правосубъектности международной организации нужно принимать во внимание возможные изменения отдельных положений ее устава, если они имели место быть в ходе деятельности организации с согласия ее членов. Так, если устав организации не содержит положений о заключении ею международных договоров, то несмотря на отсутствие правомочия на это, такая организация все же может заключать такие договоры с общего согласия её членов. Если в итоге сложится практика заключения договоров такой организации, и не будет вызывать возражений, то это будет свидетельствовать о соглашении всех членов организации внести данное дополнение к уставу.

Устав международной организации, как международный договор sui generic - это договор, являющийся юридической основой деятельности постоянного международного механизма, наделённого правомочиями принимать решения, может включать “подразумеваемые” элементы международной правосубъектности в своём содержании.

Наконец, на основе положений устава международной организации возможно определенное расширение объема правосубъектности организации путем принятия решений ее действующими органами, если такие решения включают соглашение её членов. Например, Устав ООН уполномочивает организацию на заключение международных договоров по определенным конкретным вопросам. Но, на практике, на основании решений соответствующих органов ООН заключаются договоры и по многим другим вопросам, не определённым в Уставе. Если же такая практика не противоречит Уставу ООН, не вызывает возражений со стороны членов ООН, то данные положения уже нужно рассматривать как свидетельство дополнительного соглашения, опирающегося на соответствующие постановления Устава ООН.

Правосубъектность международных организаций основывается на их документах, уставах. Устав международной организации как международный договор обязателен только для его стран- участниц, и, следовательно, правосубъектность международной организации обязательна только для членов этой организации.

Разумеется, любое государство может признать правосубъектность международной организации, членом которой состоит. Такое признание может относиться в целом к правосубъектности данной организации или только к отдельным ее элементам (например, привилегии и иммунитеты всех или только некоторых должностных лиц организации и т.п.). Разумеется, что для этого государства соответствующие обязательства в отношении конкретной данной организации возникают не из устава этой организации, а из специального соглашения.

Участие всех государств в той или иной международной организации, обладающей международной правосубъектностью, так же как признание правосубъектности такой организации не только членами ее, но и всеми другими государствами делают подобную международную организацию общепризнанным субъектом международного права, erga omnes. Такими субъектами или приближающимися к этому являются Организация Объединенных Наций и большинство специализированных учреждений ООН.

Известно, что сторонники международной правосубъектности международных организаций ссылаются на следующие основания:

наличие у международных организаций собственной, относительно автономной от государств - учредителей воли;

2) признание правосубъектности организации со стороны государств;

3)содействие сотрудничеству или организация сотрудничества в области осуществления ими своих суверенных прав.

Но и данные основания можно подвергнуть сомнению. Так, об автономной воли международных организаций можно говорить только условно. Способность той или иной международной организации иметь автономную волю никогда прямо не предусматривается в учредительных документах и подобных им актах, поэтому наличие такой способности возможно определить только путём специального анализа, толкования в каждом отдельном случае. В отношения содействия сотрудничеству области осуществления ими своих суверенных прав нужно отметить, что данный критерий не решает задачи отграничения с точки зрения международной правосубъектности от других национальных организаций.

Долгое время в научной литературе подвергалась критике концепция норвежского юриста Ф. Сейерстеда об «объективной международной личности» международных организаций. Суть её заключается в том, что международная организация получает качество субъекта международного права не в результате волеизъявления государств, нашедшего закрепление в учредительных актах организации, а в силу того, что качество международной правосубъектности является её неотъемлемой частью.

Отрицать полностью волеизъявление в деле наделения международных организаций международной правосубъектностью, по мнению многих учёных, является по крайней мере спорным. Всякая правосубъектность, в том числе и суверенных государств, является результатом волеизъявления. Однако нет концепции, которая бы содержала рационального зерна. В принципе эта идея возникла тогда, когда международная правосубъектность международных организаций многими учёными ставилась под сомнение и поэтому она не могла не вызывать оживлённых дискуссий.

Концепция «объективной международной личности» международных организаций официально впервые была оформлена в консультативном заключении Международного Суда ООН 1949 года «О возмещении ущерба, понесённого на службе ООН», в котором говорилось: «Подавляющее большинство членов международного сообщества имеет возможность в соответствии с международным правом создать организацию, обладающую объективной международной правосубъектностью, а не только правоспособностью, признаваемой лишь ими». Это можно понять так - как и любая правоспособность, международная правосубъектность международных организаций является результатом именно волеизъявления страны. Но будучи уже созданной, международная правосубъектность международных организаций не ограничивается волей государств-членов, а приобретает самостоятельность в действиях, решениях. Эту позицию долго отстаивали Ушаков Н.А. и Усенко Е.Т.

Более широко раскрывает эту тему Усенко, утверждая: «Международная правосубъектность международных организаций есть качество, признаваемое за ними современным международным правом, которое принципиально исходит из признания этого качества у любой институции, которая по своим признакам признаётся международной организацией».

В буржуазной доктрине международного права также широкое распространение имеет концепция, согласно которой все международные организации обладают международной правосубъектностью, которая является правосубъектностью erga omnes .

Более менее умеренная точка зрения по этому вопросу сводится к тому, что не имеет значения количество участников международной организации, и всякая правомерно созданная международная организация, обладающая международной правосубъектностью, уже является субъектом международного права erga omnes.

В доказательство этой точки зрения Соренсен ссылается на практику заключения конкретными локальными международными организациями соглашений с государствами, которые на являются её членами, или с другими международными организациями. Но, по моему мнению, эта практика опровергает тезис, который Соренсен поддерживает. Ведь именно заключение такими организациями соответствующих соглашений с государствами, не являющимися их членами, в данном случае и расширяет сферу действия их правосубъектности. По-видимому, осознавая слабость и неточность такой аргументации, Соренсен очень осторожно говорит, что “несомненно формируется международный обычай, согласно которому ни одно третье государство не может оспаривать правосубъектность международной организации, созданной в соответствии с принципами международного права с законной целью”.

В итоге нужно отметить, что об объективной правосубъектности международных организаций можно было бы говорить конкретно лишь в том случае, если бы по общему международному праву все без исключения международные организации, соответствующие установленным международно-правовым критериям iрso facta, являлись субъектами международного права, как это существует в отношении государств. Данное положение подтверждает наличие многочисленных пробелов в международном праве, говорит о многих путях развития института международной правосубъектности в наши дни.

Большой объем правосубъектности организации, значит прав и обязанностей сторон, содержится в её уставе. Отсюда вытекает важный вопрос - какова юридическая природа уставов международных организаций, который представляет большой теоретический и практический интерес, является ли устав международной организации международным договором или же это конституция международной организации, сходная с конституциями государств?

Согласно конституционной теории, уставы международных организаций, и в частности Устав ООН, являются конституциями или в основном конституциями, а лишь частично международными договорами. Поэтому к ним неприменимы положения права договоров. Основная идея данной теории, ориентирующейся на американскую и английскую конституционную практику, состоит в том, что как конституции уставы международных организаций-- это «гибкие» документы, от положений которых практика может отходить, и этот отход не будет нарушением этих уставов. “Поскольку формальное изменение международного конституционного документа, такого как Устав ООН, -- пишет американский профессор В. Фридман, -- является почти невозможным, приспособление его происходит обычно путем консолидации практики или путем фактического изменения. Таким образом, в ООН появилась целая система парламентского права, касающаяся взаимоотношений между органами ООН и созданными этими органами комитетами. Так, текст Устава ООН не совсем отражает фактического изменения в соотношении компетенции Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи. Ведь Резолюция «Единство в пользу мира» 1950 г. может рассматриваться как косвенное изменение Устава, поскольку она передает определенные функции Совета Безопасности Ассамблее без процесса изменения Устава, предусмотренного в самом Уставе. Проводя параллель между Уставом ООН и конституциями других стран, автор, пишет: “Национальные конституции, например, конституция США, также в значительной степени формировались в ходе социальных изменений, юридической практики и юридического толкования”.

Уругвайский профессор Х. Аречага, являющийся автором книги «Конституционное право Организации Объединенных Наций», следующим образом характеризует конституционную теорию: сначала он делает попытки обосновать законность резолюции 377(V) от 3 ноября 1950 г. «Единство в пользу мира» ссылками на конкретные положения Устава ООН, а затем фактически признаёт, что обоснование невозможно: «Это конституционное развитие показывает, что Устав -- это такой международный документ, который не является статичным и который продемонстрировал, что он в высокой степени обладает качеством конституции, состоящим в том, чтобы приспосабливаться к неожиданным переменам и новым обстоятельствам. Можно утверждать, что немногие национальные конституции претерпели в ходе своего применения такие важные и быстрые изменения, как Устав Организации Объединенных Наций...».

Нет сомнения в том, что конституционная теория усиленно разрабатывается и пропагандируется на Западе потому, что она в первую очередь направлена на оправдание многочисленных нарушений уставов ряда международных организаций, и прежде всего Устава ООН, которые имели и имеют место под давлением сильных мнений империалистических держав. В этом и заключается политический смысл этой теории.

Юридическая аргументация, обосновывающая данную теорию, наиболее обстоятельно разработана в работе Ш. Розена, под названием «Является ли конституция международной организации международным договором?».

Розен ссылается на положение о том, что применение права договоров к уставам международных организаций выявляет серию серьёзных отклонений от общего права договоров. Эти отступления он видит в вопросах: вступление в организацию по сравнению с присоединением к договору; оговорки к конкретному уставу в тех случаях, когда он не содержит постановления об этих оговорках; приостановление членства в международной организации, выход из нее, исключение из организации; и другие вопросы.

Розен делает, хотя и очень осторожные по форме и содержанию, но далеко идущие выводы. Он утверждает, что хотя по своему происхождению уставы международных организаций представляют собой международные договоры, но что же касается их действия, то в основном они уже не относятся к договорам. «Ответ на вопрос о том, является ли конституция международной организации международным договором, не может быть дан без оговорок. Ответ будет зависеть от обстоятельств, при которых возникает вопрос. Не может быть сомнения в том, что во внутреннем плане формирование воли государства, вступающего в международную организацию, и ее выражение в международном плане -- то и другое проходят в рамках права договоров, соответственно внутреннего и международного».

Но в отношении действия устава международной организации говорит Розен следующее: «Тот факт, что большое количество коренных важных аспектов, касающихся существа отношений, создаваемых членством в международной организации и участием в ее основном документе, на практике регулируется принципами и нормами, коренным образом отличающимися от тех, которые регулируют соответствующие аспекты участия в многосторонних договорах, должен вызвать серьезные сомнения в том, относятся ли уставы международных организаций к тому же роду в международном праве, что и международные договоры».

Кроме того Розен подробно останавливается на толковании Устава ООН, полагая, что Международный Суд в определённых случаях применял приемы толкования Устава, характерные для национальных конституций различных стран, а не для международных договоров. Но нужно отметить, что при этом он даже не делал попытки доказать то, что такая практика соответствует международному праву, а не является нарушением. Акцент на проблему толкования вполне ясен, ведь даже резолюция «Единство в пользу мира» и основанная на этом документе практика, в большинстве случаев выдаются западными авторами как основанные именно на толковании Устава ООН.

При конкретном рассмотрении выдвинутых Ш. Розеном аргументов в обоснование вывода о том, что неприменимы или неприменимы в основном права договоров к уставам международных организаций оказывается, что для такого вывода нет ещё достаточных оснований.

Уставы международных организаций являются международными договорами, имеющими определенные явные особенности, договорами sui generis международной организации, в отличие от обычного международного договора, создает постоянное международное образование, которое действует на его основе. Он определяет не только права и обязанности участников договора, но цели и задачи организации, являющейся отличным от государств международным организмом, функции и компетенцию органов организации, взаимоотношения между организацией и государствами-членами и т.д. Иными словами, статут международной организации -- более сложное явление, чем обычный договор.

Поэтому является естественным, что заключение, а особенно действие такого международного договора, как устав международной организации, имеет определенные конкретные особенности. Однако, все основные положения права договоров применимы и к уставам международных организаций, в ряде случаев с незначительными изменениями и дополнениями. В частности, к ним применимы следующие положения права договоров:

О заключении и вступлении в силу многосторонних договоров, за исключением некоторых положений, касающихся оговорок;

О недействительности договоров; об изменении и толковании договоров;

О действии международных договоров, и прежде всего основной принцип этого раздела права договоров;

О значении договора для третьих государств и т.д.

Нужно отметить, что применение отдельных норм права договоров, относящихся к данным разделам, может выявить лишь необходимость некоторого их приспособления. Поэтому Комиссия международного права поступила очень обоснованно правильно, включив в окончательный проект права договоров статью 4, которая гласит: «Применение настоящих статей к договорам, которые являются уставами международных организаций или приняты внутри международных организаций, будет иметь место с учетом соответствующих правил, действующих в той или иной организации».

При этом Комиссия исходила совсем не из тех соображений, которые приписывает Розен. Уже сам текст предоставленной статьи свидетельствует об обратном. В статье говорится, во-первых, о договорах, которые являются уставами международных организаций, то есть в этом плане Комиссия считает, что данные уставы являются международными договорами. Во-вторых, в статье сказано что, «применение настоящих статей к договорам, которые являются уставами международных организаций...», то есть Комиссия исходила из того, что в целом проект статей является применимым к уставам международных организаций, за исключением тех случаев, когда в международной организации имеются по данному конкретному вопросу свои определённые правила.

Так, делаем вывод из вышеизложенного, уставы международных организаций -- это особая категория международных договоров. Попытки приписать уставам международных организаций некоторые черты государственных конституций или договоров, имеют под собой основания. У многих учёных на этот счёт особое мнение, конкретная позиция, которую нужно учитывать при обсуждении данного вопроса.

2.2 Международная правосубъектность народов и наций

Признание международной правосубъектности наций и народов непосредственно связано принятием Устава ООН, закрепившего в качестве основополагающего принципа - право нации и народа на самоопределение.

В дальнейшем этот принцип был развит в документах, принятых Генеральной Ассамблеей ООН: Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г. Декларации о принципах международного права 1970 г., закрепивших персонификацию наций и народов в качестве субъектов международного права. Термины «народ» и «нация» в международных актах рассматривались как идентичные.

Успешное развитие антиколониальной борьбы в 60-е годы ХХ века привело к всеобщему признанию международной правосубъектности наций и народов, вставших на путь самоопределения. Распространилась практика заключения международных договоров между суверенными государствами и органами национального освобождения, которые, кроме того, получили статус наблюдателей в международных межправительственных организациях, а их представители - право на участие в работе международных конференций.

Нормы международного права и практика международных отношений определили объем правоспособности борющейся нации, который включает в себя комплекс следующих основных (субъектно-видовых) прав:

Право на самостоятельное волеизъявление;

Право на международно-правовую защиту и помощь со стороны других субъектов международного права;

Право на участие в работе международных организаций и конференций;

Право на участие в создании международно-правовых норм и самостоятельно выполнять взятые на себя обязательства

Право применять принудительные меры против нарушителей национального суверенитета.

Эти права, составляющие основу международной правоспособности народа, имеют специфику, отличающую ее от универсальной правоспособности суверенных государств. Народ (нация), борющаяся за независимость, может участвовать в международных отношениях лишь по вопросам, касающихся реализации права на самоопределение. Наиболее выпукло это положение проявляется в практике международных организаций системы ООН. Устав ООН и уставы других организаций системы ООН в качестве полноправного члена организации признает только суверенное государство. Национальные образования в системе ООН имеют специальный статус - ассоциированных членов или наблюдателей.

Доктринальное толкование международной правосубъектности наций и народов развивалось достаточно противоречиво и неоднозначно. Основной проблемой научной полемики был вопрос определения объема международной правоспособности нации (народа).

Наиболее последовательно наличие международной правосубъектности наций и народов отстаивалось в советской международно-правовой доктрине, исходившей из идеи национального суверенитета, в силу обладания которым нация (народ) является основным (первичным) субъектом международного права, наделенным универсальной правоспособностью. Под нацией (народом) понималось не просто население, проживающее на определенной территории, а организационно оформленная культурно-историческая общность, осознающая свое единство. Советские ученые полагали, что всякий народ (нация) потенциальный субъект международного права, но участником реальных международно-правовых отношений он становится с момента начала борьбы за свое политическое самоопределение.

В западной международно-правовой доктрине международная правосубъектность наций и народов была однозначно признана только в результате успешного развития антиколониального движения. Однако универсальный объем правоспособности этого субъекта международного права западными учеными никогда не признавался. Обобщенно суть данной доктрины можно выразить следующим образом: нация, имеющая политическую организацию и самостоятельно осуществляющая квазигосударственные функции, имеет право участвовать в международных отношениях, но обладает ограниченным объемом правоспособности, включающей правомочия специфического характера (право на деколонизацию, право на социальное, экономическое и политическое самоопределение, право национальных меньшинств требовать защиты и защищать свои права).

В последнее десятилетие подходы к определению правосубъектности наций (народов), борющихся за независимость, изменились и в отечественной (современной) международно-правовой доктрине. Российские исследователи также признали, что нация (народ) имеет специфическую правоспособность, ограниченную рамками права на самоопределение. Кроме того, сегодня, когда абсолютное большинство бывших колониальных народов добилось независимости, право нации на самоопределение стало рассматриваться в другом аспекте, как право на развитие нации, уже свободно определившей свой политический статус. Большинство отечественных исследователей ныне полагает, что принцип права народа на самоопределение необходимо согласовывать с другими принципами международного права, особенно, если речь идет о самоопределении отдельных наций в рамках многонационального суверенного государства. Такое самоопределение вовсе не предполагает обязательности отделения и создания нового государства. Оно подразумевает повышение уровня самостоятельности, но без угрозы территориальной целостности государства и правам человека. Такая позиция нашла закрепление в постановлении Конституционного суда РФ от 13 марта 1992 г., в котором говорится, что «не отрицая право народа на самоопределение, осуществляемое посредством законного волеизъявления, следует исходить из того, что международное право ограничивает его соблюдением принципа территориальной целостности и принципа соблюдения прав человека».

2.3 Международная правосубъектность индивидов

Вопрос о международной правосубъектности индивидов является одним из наиболее спорных в юридической науке. Согласно теории права субъектом права считается лицо, участвующее или способное участвовать в правоотношении. Правовые отношения отличаются от других волевых отношений наличием у их сторон юридических прав и юридических обязанностей, установленных нормами права. Эти стороны правоотношений мы и называем «субъектами правоотношений». Субъект правоотношений - обязательный их элемент, поскольку правомочие, право - всегда чье-либо право, а юридическая обязанность - всегда чья-либо обязанность. Принадлежащее личности или коллективному образованию, как участнику конкретного общественного отношения, право называется субъективным правом. Этому праву противостоит субъективная обязанность, то есть долженствование определенного поведения у другого лица. Общественное отношение, стороны в котором связаны между собой правом и обязанностью, именуется правоотношением.

«Субъект права» и «субъект правоотношения» - не тождественные понятия, хотя в литературе их часто соединяют. Субъект правоотношения - это субъект права, реализующий свое правовое содержание. С.С. Алексеев определяет субъекта права, как «лицо, обладающее правосубъектностью, то есть лицо потенциально (вообще) способное быть участником правоотношения. А субъект правоотношения, - продолжает он, - это реальный участник данных правоотношений». Это суждение можно считать развитием идеи Р.О. Халфиной. Таким образом, все граждане обладают процессуальной правоспособностью, то есть являются субъектами процессуального права, но лишь немногие из них реализуют ее. Индивид может быть участником правоотношений, будучи наделен право_ и дееспособностью. Если присутствует только правоспособность, то индивид будет являться субъектом права, но не правоотношения. С момента рождения человек обладает правоспособностью, а при достижении определенного возраста становится дееспособным. Тогда он может стать реальным участником правоотношений. Все эти выводы справедливы как для внутригосударственного, так и для международного права, поскольку понятие правоотношения для них тождественно.

Подобные документы

Исследование видов государств как объектов международного права. Изучение проблемы признания новых субъектов и правопреемства в международном праве. Анализ прав и обязанностей, международно-правовой ответственности участников международных отношений.

презентация , добавлен 10.10.2012


Соотношение международного и национального права. Украина как субъект современного международного права. Действие норм международного права в правовой системе Украины. Национальные и международно-правовые основы международной правосубъектности Украины.

реферат , добавлен 08.04.2013


Понятие субъекта международного права. Центральное место государства в системе международного права. Международно-правовой аспект суверенитета. Доктринальные и нормативные подходы к решению проблемы признания международной правосубъектности индивида.

курсовая работа , добавлен 09.03.2015


Характеристика понятия трудового договора, который занимает центральное место в трудовом праве. Изучение правосубъектности сторон трудового договора, анализ его содержания. Исследование норм трудового права в отношении сроков и формы трудового договора.

курсовая работа , добавлен 18.02.2010


Сущность субъективного состава международного права. Содержание международной правосубъектности. Международно-правовое признание как институт права, его значение для международных отношений. Содержание конститутивной и декларативной теории признания.

курсовая работа , добавлен 29.01.2009


Понятие территорий в международном праве, их сущность, классификация и правовые режимы. Проблематика международной правосубъектности. Международно-правовое признание, его определение, сущность, доктрины, формы, стороны, способы и юридические последствия.

контрольная работа , добавлен 30.11.2009


курсовая работа , добавлен 27.08.2012


Субъект публичного права - носитель прав и обязанностей, способный участвовать в международном правотворческом процессе. Международная правосубъектность белорусско-российского союзного государства и сложных государств и межгосударственных образований.

реферат , добавлен 21.02.2011


Общее определение правосубъектности работодателя. Предпосылки возникновения работодательской правосубъектности и ее содержание. Виды работодателей и особенности их правовой личности. Перечень условий, по которым физические лица признаются работодателями.

Вопрос о международной правосубъектности с точки зрения методологии должен быть рассмотрен во взаимосвязи с вопросами о понятии международных отношений, их классификации и правовых системах, регулирующих такие отношения.

Ученые-международники неоднократно с различных сторон охарактеризовывали систему международных отношений.- Определение самого понятия международных отношений представляется не требующим пространных дискуссий.

Можно согласиться с дефиницией, данной В.В. Кравченко, который рассматривает международные отношения в широком смысле как всеобщую связь участников международного общения, как «проявление общественной жизни» и обусловленность отношений, определяемую закономерностями развития, сосуществования, требованиями международной общности и общежития. В узком смысле - как отношения непосредственных контактов, конкретных связей и взаимодействие между участниками международного общения.93

В части классификации международных отношений высказаны различные мнения. Так, Е.Т. Усенко выделяет отношения между государствами, в том числе государствами и международными организациями (и отношения последних между собой), и отношения, не

имеющие межгосударственного характера (между отдельными лицами,

предприятиями, общественными организациями, партиями и т.д.).

Т.Н. Нешатаева94 делит международные отношения на межгосударственные (межвластные) отношения и международные отношения немежгосударственного характера. Последние в свою очередь распадаются на международные немежгосударственные отношения властного характера и международные невластные отношения.

Представляется также правильным разделять отношения на межвластные и международные отношения, не носящие межвластного характера. Несмотря на то, что вопросу о субъектах международного права будет уделено значительное место ниже, уже сейчас следует отметить, что в межвластных отношениях участвуют субъекты активные или правосоздающие. То есть те, которые могут создавать своей волей нормы международного права. Они обладают суверенной властью государств или властью, непосредственно производной от власти государств, и в силу этого признаются властными субъектами международного права. Все остальные международные отношения относятся к отношениям немежвластным, что, впрочем, не мешает проводить и их классификацию. Такие отношения возникают между значительным множеством пассивных субъектов международного права и в них могут участвовать также активные субъекты (но не между собой). Равным образом можно классифицировать и межвластные отношения. Ясно, что в их рамках легко выделяются, например, отношения межгосударственные и отношения между международными организациями.

Представляется, что международные отношения можно также подразделить на отношения, возникающие между властными (или активными) субъектами, и все остальные отношения. Важно, что в ходе первых отношений будут рождаться нормы международного права, в том числе, регулирующие международные отношения иных субъектов международного права. В ходе же отношений немежвластных будет происходить лишь правоприменение, хотя бы в них и участвовал с одной стороны субъект, наделенный государственно-властными полномочиями.

Базовое разделение отношений на межгосударственные и немежгосударственные представляется менее удачным, поскольку в таком случае во вторую группу попадают, например, отношения между государствами и международными организациями, а также только между последними, в ходе которых может происходить создание норм международного права. Это их будет качественно отличать от всех остальных отношений, входящих в категорию нсмежгосударственных. Возникающая внутригрупповая неоднородность такого принципиального характера является неудачным результатом такой классификации.

Разделение отношений по другим основаниям, таким как, например, по кругу субъектов действия (между двумя субъектами, несколькими, субъектами, определенными регионом) имеет, конечно, все права на существование, но носит скорее более классификационный характер и не вскрывает качественных различий.

Международные отношения, представляющие собой сложную неоднородную систему, урегулированы правовыми нормами, которые, в свою очередь образуют сложную структурированную систему.

Т.Н. Нешатаева выделяет три группы международно-правовых норм95: 1) нормы международного публичного права, созданные путем согласования воль (позиций) государств и межправительственных организаций, закрепляемые в международных договорах и обычаях; 2) нормы международного частного права, регулирующие международные отношения- невластного характера физических и юридических лиц;- 3) нормы «внутреннего» права, международных организаций, регламентирующие международные ^межгосударственные отношения властного характера.

Понятно, что сложная4 неоднородная1 система международных отношений, и столь*же сложная"система регулирующих ее правовых норм не может однозначно восприниматься всеми учеными. Столь же дискуссионным является вопрос о том; какое право регулирует данную систему международных отношений.

Принято считать, что международные властные- отношения регулируются международным-публичным>правом (МПП)- а международные невластные отношениям международным^ частным правом-(МЧП), при этом природа МЧП вызывает споры: либо это»отдельная, третья система, наряду с системой^ международного публичного и^ системой, внутреннего права; либо МЧП включается в систему, внутреннего; национального права, либо в. систему международного права в широком смысле.

Первую позицию высказывали И.С.Перетерский и С.Б.Крылов. Суть ее состоит в том, что хотя международное частное право и изучает гражданско- правовые отношения, это^ не. означает, что международное частное право является, лишь частыо> гражданского» права: специфическим отличием гражданско-правовых отношений, включаемых в международное частное право, является то, что международное частное право изучает особую группу гражданско-правовых отношений, а именно такие, которые имеют международный характер;96

Цивилистический взгляд на природу международного частного права основан на понимании МЧП как совокупности коллизионных норм внутреннего права государств.. Понятно; что такой подход к содержанию

МЧП логичным образом приводил исследователей к выводу о включении международного частного права в систему национального права.

Так, исследуя международное экономическое право, М.М. Богуславский исходит из наличия двух систем, международного и национального права, к последней относит МЧП.97

А.Л. Маковский98 придерживается той же позиции и аргументирует ее следующими положениями: отношения, регулируемые МЧП, хоть и имеют специфику, однородны с другими гражданско-правовыми отношениями; свойственные МЧП специальные методы регулирования необходимо сочетаются с использованием метода равенства сторон гражданского правоотношения; на значительной общности как предмета, так и метода регулирования имущественных отношений, осложненных иностранным элементом, и без такового, основано все коллизионное регулирование первых, подчиняющее их нормам общего гражданского права; на том же основана своеобразная «взаимозаменяемость» МЧП и общего гражданского права, отсутствие между ними абсолютно четкой разграничительной линии; основные коллизионные нормы, правила об автономии воли, публичном порядке содержатся в отраслевых актах гражданского законодательства.

В порядке критики приведенных позиций можно отметить, что их авторы необоснованно сужают понимание международного частного права. В итоге, МЧП - это либо только коллизионные нормы, либо вовсе категория абстрактная и бессистемная, трудно различимая во всем многообразии норм и институтов частного права. Можно отметить, что современное содержание международного частного права много шире такой его составляющей как коллизионные нормы, сведение к ней всей системы МЧП будут противоречить фактическому положению дел. Сторонники цивилистической концепции не уделяют внимания тому факту, что благодаря процессу правовой интеграции сегодня многие вопросы, традиционно относящиеся к сфере частного права, получили правовую регламентацию на уровне актов международного права (это и вопросы вексельного обращения, и морские залоги и ипотеки, купля-продажа товаров, лизинг, перевозки и многое другое).

Сторонники международного подхода как правило признают МЧП самостоятельной отраслью международного права в широком смысле.

Еще П.Е. Казанский утверждал, что «международное гражданское и международное публичное право входят, как части, в более широкое понимание простого международного права, совершенно подобно тому, как русское гражданское и русское публичное права входят, как части, в понятие права Российской империи».99

В понимании С.Б. Крылова международное публичное и международное частное право - это части международного права, МЧП образует отрасль международного права и должно быть включено в состав международного права.100 Разделяет эту позицию A.M. Ладыженский, уточняя, что МЧП является отраслью международного права, а не вну григосу дарственного.101

С.А. Малинин отмечает, что «в системе международного права (в широком смысле слова) ... объективно существует две основные (самостоятельные) отрасли права: 1) международное публичное право; 2) международное частное право».102

Действительно, по мнению многих ученых-юристов, МПП и МЧП образуют самостоятельные отрасли права, входящие в одну систему правовых норм, - международного права в широком смысле слова. Справедливо определяет МЧП как отрасль общего международного права В.Г. Храбсков, полагая, что современное МЧП представляет собой совокупность международных договорных и обычных норм, регулирующих материально-правовые, коллизионные и процессуальные вопросы в данной сфере.103 Такой же позиции придерживается С.М. Кудряшов: «Учитывая то, что подлинное содержание МЧП составляют международные договоры, эта наука должна занять свое законное место в качестве самостоятельной отрасли международного права в широком смысле».104

Определение международного частного права как области международного права встречается в исследованиях проблем теории права.Ы) Данный тезис также прозвучал на Всероссийской научно-практической конференции по проблемам взаимодействия российской правовой системы и международного права, где, в частности, говорилось об использовании термина «международное право» как в широком смысле слова (право, рейдирующее всю область международных отношений), гак и в узком смысле (право, регулирующее международные властные, межгосударственные отношения).105

Встречаются и иные подходы к правовой природе МЧП. Например, международное частное право как полисистемный комплекс рассматривает Т.П. Нешатаева. Однако она же высказывается за включение МЧП в международное право в широком смысле: «Многоуровневая трактовка права как социально-юридического феномена, обладающего генетически присущей ему структурой (частное-публичное) неизбежно приводит к выводу о том, что возможно существование такого комплекса, как международное право в широком смысле, включающее международное частное право, международное публичное право и право международных организаций».106

Можно повторить, что подход к М1Ш с позиций исключительно цивилистической природы данного института представляется односторонним и не учитывающим многообразие международных отношений и распространенное сегодня регулирование немежгосударственных отношений актами международного права.107 В связи с этим аргумент относительно фундаментальной цивилистической природы таких отношений представляется неактуальным в свете набирающей темпы мировой интеграции правового регулирования. Таким образом, высказывание о включении МЧП в международное право в широком смысле представляется наиболее верным.

Есть попытки выделить помимо международного и национального (внутригосударственного) другой вид права. Например, В.М. Шумилов предлагает признать транснациональное право - синтетическую правовую сферу, в которой взаимодействуют как субъекты международного права, так и субъекты внугреннего права108. Круг вопросов, подлежащих регулированию в рамках транснационального- права, по его мнению, не ограничивается только экономической тематикой; сюда следует добавить, в частности, административно-правовую проблематику, процессуальные, коллизионные нормы и т.п. Такой взгляд кажется больше отвечающим потребностям экономической или какой-либо иной науки, но едва ли соответствующим требованиям системного правового подхода. Создание новой, «синтетической» правовой системы, не учитывающей различия в предметах и методах правового регулирования, представляется бесперспективным для целей глубокого правового анализа в области международных отношений.

Рассмотрев различные точки зрения на системы права, регулирующие международные отношения, можно подвести итоги: -

международные отношения разделяются на межвластные и отношения, не носящие межвластного характера. Межвластные отношения pei-улируются только международным правом. Немежвластные международные отношения регулируются также международным правом, причем объем такого регулирования постоянно возрастает. Исторически сложилось так, что первая группа международных отношений подвергалась правовой регламентации в первую очередь. Международно-правовое регулирование международных немежвластных отношений - продукт еще более высокого уровня развития цивилизации. Увеличение сферы совместной ответственности государств путем создания норм международного права - процесс, свидетелями которому мы являемся уже на протяжении десятилетий. Ярким примером этому является международно- правовая защита прав человека. В настоящее время этот вопрос практически полностью перешел в сферу регулирования норм международного права. Таким образом, международное право регулирует и международные немежвластные отношения; -

международное право может быть разделено на право публичное и частное и такое деление может опираться на деление отношений на межвластные и немежвластные, но это не может приводить к каким-либо выводам, опровергающим обозначенные базовые посылки. Международное право - это право, которое рождается в результате согласования воль властных (активных) субъектов международного права. Поэтому основным источником международного права совершенно правомерно называется международный договор. Разделение международного права на частное и публичное ничего не сможет изменить в таком положении вещей. Сама природа права и его источники останутся неизменными, поэтому можно согласиться с теми, кто считает МГ1П и МЧП отраслями международного права. Единая системность международного права обусловлена системностью объекта правового ре1улирования и источником правового регулирования, а в силу этого никакому дроблению или расщеплению не подлежит;

В дополнение к вышесказанному в отношении цивилистического подхода к международному частному праву можно отметить следующее. В основе включения МЧП в систему национального права, как правило, лежит сведение МЧП только к коллизионным нормам (с чем согласиться нельзя в силу чрезмерной ограниченности такого подхода, а также характеристика соответствующих общественных отношений как отношений цивилистических, гражданско-правовых по своей природе. Однако нельзя забывать, что регулируемые МЧП отношения являются международными, как принято говорить, они «отягощены» иностранным или международным элементом. Это свидетельствует о крайней неоднородности этих отношений и тех, которые традиционно регулируются международным правом. Ьолее того, в силу специфических методов правового регулирования, используемых в МЧП, такие отношения далеко не всегда будут регулироваться именно национальным правом, часто будет подлежать применению иностранное законодательство, еще чаще - международные акты. В итоге включение МЧП в систему национального права не подкреплено ни однородностью регулируемых отношений, ни однородностью самого регулятора. Более правильным будет обратить внимание именно на источник правового регулирования и на этой основе определить систему права и регулируемых им отношений. В подтверждение правильности такого подхода можно привести пример непосредственно из сферы цивилистических дискуссий. Так, в гражданском праве большие споры вызывает вопрос об отраслевой принадлежности права собственности, особенно - права государственной собственности. Выдвинуты два подхода. Первый - нормы о праве собственности являются гражданско-правовыми, а потому целиком входят в состав гражданского права как отрасли права. Другие ученые отстаивают государственно-правовую природу, по крайней мере, тех норм которые

составляют институт права государственной собственности. Данный спор аналогичен спору об МЧП. Как же сегодня спор о праве собственности разрешается в гражданско-правовой науке? Следует признать, что позиция, опирающаяся на якобы единую гражданско-правовую природу всех отношений собственности не возобладала* Именно специфика источника правового регулирования не позволила принять такой подход: «Решая этот вопрос, нельзя сбрасывать со счетов, что важнейшие нормы- о праве собственности сосредоточены в Конституции РФ. ...Ссылка на то, что указанные нормы Конституции по своей отраслевой принадлежности являются гражданско-правовыми, неубедительна. Если следовать этой аргументации, то пришлось бы значительную часть норм Конституции растащить по отраслевым квартирам и от нее мало что осталось бы как от целостного и к тому же фундаментального акта всей системы российского права».109 Такого же подхода придерживаются и авторы учебника по гражданскому праву под редакцией Суханова Е.А.110 Таким образом, вопрос о принадлежности МЧП также должен решаться именно с учетом источника правового регулирования, а не на основе попыток определить отраслевую принадлежность отношений, а по ним - норм. Должно быть принято во внимание, что нормы, регулирующие международные отношения сосредоточены, как правило, именно в международных договорах. По аналогии со словами Ю.К. Толстого можно сказать, что ссылка на то, что указанные нормы по своей отраслевой принадлежности являются гражданско-правовыми, неубедительна.

Подводя итог, еще раз надо отметить, что международное право представляет собой самостоятельную систему, в основе выделения-которой в первую очередь должен быть назван источник правового регулирования. В ней могут быть выделены отрасли (МПП и МЧП), но лишь как части единого целого и без какого-либо ущерба указанной единой системности самого международного права.

Широкое разнообразие и системность международных отношений и регулирующих их норм международного права, предполагают разнообразность и системность субъектов, участвующих в международных правоотношениях. Действительно, разнообразие субъектов международного общения столь велико, что делает трудным их исчерпывающее перечисление. Ясно, что перечень субъектов международного права, точнее, участников властных международных отношений, существенно уже.

Традиционными субъектами международного права признаются государства как основные и первичные субъекты (также выделяют различные государственно-подобные образования), международные организации и нации, борющиеся за самоопределение. А.Н.Стоянов еще более века назад отмечал, что субъектами международного права могут быть только государства и правительства, а частные и юридические лица «участвуют в космополитическом общении, но их нельзя считать, в строгом смысле слова, субъектами международного права, хотя последнее и охраняет их права и

интересы».

В качестве иллюстрации традиционного подхода к определению субъектов международного права можно привести позицию Г.И.Тункина, который выделял субъектов (акторов) международной системы и субъектов международного права. Международное право, по мнению данного автора, регламентирует прямо или косвенно отношения между всеми субъектами международной системы. Однако непосредственно нормы международного права адресованы лишь его субъектам, отношения остальных субъектов международной системы регламентируются международным правом через государства.111

Существенно менее консервативной представляется позиция С.М. Кудряшова, который признает, что в отдельных случаях правоотношения физических и юридических лиц регулируются нормами международного права: «логично считать, что эти субъекты приобретают временную международную правосубъектность на период своего участия в конкретном международном правоотношении».40

Как видно, традиционный подход к определению субъектов международного права разделяют не все ученые. Также В.В.Кравченко полагает, что сама практика международной действительности, многие факты и примеры «не всегда согласуются с традиционными теоретическими представлениями науки международного права и не укладываются в простую схему деления всех участников международного общения на «субъектов» и «несубъектов» международного права».m Авторы учебника «Международное право» под редакцией Г.В.Игнатенко и О.И.Тиунова отмечают: «Современная ситуация, ознаменовавшаяся существенными переменами в самой структуре международных отношений и соответственно в предмете международно-правового регулирования, побудила теорию международного права к изменению взглядов при оценке понятия и видов субъектов международного права. Нет ничего неожиданного или противоестественного в эволюции самих международных отношений и перемене подхода к их субъектам».112 Нельзя не согласиться и с Я. Броунли, который также применительно к международному праву отмечает, что «абсолютная строгость в вопросе о видах допустимых субъектов права не

отвечает действительности».

В разное время юристами-международниками предпринимались попытки классифицировать субъекты международного права. Например, следующая классификация субъектов была предложена Я. Броунли113: -

установившиеся субъекты международного права, среди которых: государства; политические образования, с правовой точки зрения приближающиеся к государствам; кондоминиумы; интернационализированные территории; международные организации; органы государств; органы международных организаций; -

субъекты, обладающие особым видом правосубъектности: несамоуправляющиеся народы; зарождающиеся государства; правовые конструкции; воюющие и восставшие стороны; образования особого рода; физические лица; -

спорные случаи: корпорации; публичные международные учреждения. А. Фердросс, понимая под субъектами международного права лиц,

«поведение которых регулируется непосредственно международным правопорядком»114, выделял следующие категории этих субъектов: а) субъекты прав и субъекты обязанностей; Ь) активные и пассивные субъекты международного права; с) постоянные и временные субъекты международного права; d) первоначальные и принятые позднее субъекты международного права; е) субъекты международного права, обладающие и не обладающие самоуправлением: f) субъекты международного права с различной право- и дееспособностью; g) субъекты международного права, существующие на основе общих норм международного права, и субъекты, признанные только иностранными государствами; h) субъекты международного публичного права и субъекты международного частного права.

Игнатенко и О.И. Тиунова «имеется достаточно оснований для разграничения в международно-правовой системе правосоздающих субъектов и правоприменяющих субъектов».116 Ими разграничиваются: 1) субъекты правосоздающие и правоприменяющие; 2) субъекты только правоприменяющие, но не обладающие нормотворческой способностью.

Таким образом, в научной литературе выделяют помимо традиционных следующие субъекты: временные и постоянные международные комиссии, комитеты, межправительственные конференции, совещания уполномоченных сторон международных договоров, группы экспертов, международные арбитражи, индивиды, международные хозяйственные организации и др. Важно отметить, что выделение указанных новых видов субъектов международного права выходит за рамки классической точки зрения по данному вопросу.

Расширение числа субъектов международного права ставит перед исследователем главный вопрос: в чем сосгоит базовый критерий международной правосубъектности, критерий, на основании которого то или иное лицо может быть отнесено к субъектам международного права безотносительно к конкретной разновидности субъектов? Только ответив на этот вопрос, можно обратиться к решению следующей проблемы - классификации субъектов и определении вторичных критериев, необходимых для квалификации субъекта в тот или иной вид.

Долгое время в доктрине международного права господствовала классическая теория правосубъектности, она и по сей день поддерживается многими учеными. Важнейшим признаком субъекта международного права, согласно данной теории, является наличие у него функции создания норм международного права. Соответственно обосновывалась неприменимость понятия общей теории о субъекте права к международному праву. Гак, Е.Т.Усснко полагает, что сложившаяся в России и ряде других стран теория права опирается на отраслевые и межотраслевые науки внутригосударственного права, что объясняет отчасти тот факт, что «ее выводы во многом не являются подходящими для международно-правовой

Ученые, не согласные с применением положений общей теории права к международному праву, признают необходимым критерием

правосубъектности способность участвовать в международном правотворчестве.118 Например, С.А.Малинин и Т.М.Ковалсва пишут: «если способность участвовать в правовых отношениях, обладать правами и обязанностями, установленными правовыми нормами, способность к независимому осуществлению этих прав и обязанностей исчерпывает собой содержание правосубъектности в национальном праве, то применительно к субъекту международного права оно вскрывает лишь один (хотя и существенный) его признак (из ряда других)».119 Другими самостоятельными признаками они называют: 1) способность участвовать в процессе международного правотворчества; 2) способность самостоятельно (индивидуально или коллективно) обеспечивать выполнение создаваемых норм.

По мнению П.М.Бирюкова, международная правосубъектность предполагает наличие у субъекта правоотношений трех основных характеристик: легитимность образования, обладание правами и обязанностями, вытекающими из международно-правовых норм, международная договорная правоспособность.115

Ряд авторов выделяют такое качество субъекта международного права как самостоятельный международно-правовой статус. Например, В.В. Никоноров полагает, что важнейшее качество любого субъекта международного права состоит в том, что он не находится под чьей-либо юрисдикцией, не имеет стоящей над ним политической власти, занимает с юридической точки зрения независимое от других субъектов международного права положение.116

В книге «Международная правосубъектность (некоторые вопросы теории)» проводится анализ многочисленных определений субъекта международного права, в итоге которого в качестве его самых общих свойств выделяются: 1) субъект международного права реализует права и обязанности на основе международного права; 2) субъект - сторона в отношении, урегулированном нормами международного права; 3) субъект обладает способностью участвовать в создании норм международного права; 4) имеет самостоятельный международно-правовой статус.117

Безусловно, такое условие, как способность участвовать в международном правотворчестве, обусловливающее самостоятельный международно-правовой статус, существенно ограничивают круг участников международных отношений, способных являться субъектами международного права. Однако с учетом новых реалий представляется мало оправданным применение столь узкого подхода к определению международной правосубъектности. Сегодня мы все чаще сталкиваемся с ситуациями, когда те или иные явления международной жизни не вписываются в узкие рамки классической теории. Жизнь не стоит на месте: появляются новые формы международного сотрудничества, стираются границы, интеграционные процессы привлекают к решению международных проблем все большее число участников и т.д. На этом фоне несоответствие между традиционными подходами и бурно меняющейся жизнью будет возрастать и увеличивать разрыв между теорией международного права и реальной практикой международных отношений.

G учетом вышесказанного представляется правильным использовать в международном праве общетеоретическое определение субъекта права. Согласно общей теории права «обладатели прав и носители обязанностей именуются субъектами права».118 По мнению С.Ф. Кечскьяна, термин «субъект права» употребляется «для обозначения как лица, способного стать носителем прав и обязанностей, так и лица уже участвующего в правоотношении», под субъектом права он призывает понимать: а) лицо, участвующее или б) могущее участвовать в правоотношении.15"1 P.O. Халфина, проанализировав существующие в теории государства и права воззрения, подтверждает распространенность мнения о том, что в «понятии субъекта права в его традиционном понимании сливаются две основные характеристики: возможность участвовать в различных правоотношениях и реальное участие в них».119

Следующие авторы полагают, что наука международного права должна оперировать системой общеправовых категорий и понятий: Н.А. Ушаков120, Д.И. Фельдман, Г.И. Курдюков121, В.В. Кравченко122, Г.В. Вельяминов123, Н.В. Захарова124, Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов125, С.М. Кудряшов126, Я.С. Кожеуров127, Д.Г. Нурумов128 и др. Приведем ряд определений субъекта международного права, опирающихся на достижения общей теории права.

Н.А. Ушаков писал: «субъект права - это лицо, способное быть участником правоотношения, способное выступать в качестве носителя прав и обязанностей... Субъекты международного права - это стороны, участвующие или способные участвовать в отношении, урегулированном

следующее определение: «Субъект международного права - это носитель

международных прав и обязанностей, возникающих в соответствии с

общими нормами международного права либо предписаниями

международно-правовых актов. Это также лицо (в собирательном смысле),

поведение которого прямо регулируется международным правом и которое

вступает или может вступать в международные публичные (междувластные) 166

правоотношения».

Я.С.Кожеуров в диссертационном исследовании определяет субъекта международного права как лицо, «способное в силу норм международного права подчиняться его регулирующему воздействию, что выражается в способности лица обладать международными субъективными правами и нести международные субъективные обязанности, что одновременно означает и способность лица участвовать в международных правоотношениях».130

В «Курсе международного права» дается такое определение: «субъекты международного права - это стороны, участвующие или способные участвовать в отношении, урегулированном нормами международного права».131

Таким образом, при всех специфических особенностях международного права признаки субъекта международного права принципиально те же, что и в общей теории права: возможность участвовать или реальное участие в общественных отношениях, урегулированных международно-правовыми нормами, то есть в международных правоотношениях. Субъектами международного права, таким образом, являются стороны, лица, участвующие или могущие участвовать в международных отношениях. В соответствии с изложенной позицией субъектами международного права можно признать всех участников международных отношений, которые могут быть носителями международных прав и обязанностей, в том числе, индивидов, юридических лиц и др.

Такое определение субъекта международного права не должно и не может изменить некоторые основы международного права, оно полностью учитывает существующие сегодня международные отношения, а его применение призвано восполнить ряд пробелов международно-правового регулирования. Так, совершенно очевидно, что государства являются особенными, первичными, главными субъектами международного права. Очевидно, что государства не могут быть поставлены в один ряд с иными субъектами международного права хотя бы в силу имманентно присущих только им суверенитета и возможности создавать нормы международного права. Однако стоит указать, что государства не являются единственными субъектами права по внутреннему законодательству стран, и от этого публичная функция государств отнюдь не пострадала. Никак не пострадает и в международном праве статус государств, даже если они будут далеко не единственными его субъектами.

Особое положение в международном праве государств как первичных и основных субъектов должно быть отражено уже на первом уровне классификации субъектов. Прежде всего, все субъекты международного права можно подразделить на активные и пассивные. Категории активных и пассивных субъектов международного права выделяет, в частности, А.Фердросс, он пишет: «Среди субъектов международного права выделяются те, которых международное право не только наделяет правами и обязанностями, но которые сами обладают правомочиями непосредственно участвовать в создании международного права. Такое активное положение в принципе занимают лишь суверенные государства, некоторые объединения государств и отчасти также католическая церковь. В то же время остальные субъекты являются лишь пассивными адресатами международно-правовых норм, установленных активными членами сообщества государств».132 По сути, подобное деление предлагал и Г. Кельзен, который делил субъектов международного права на субъектов правомочий и субъектов правовой власти. Последние, в отличие от субъектов правомочий, одновременно создавали правовую норму, реализовывали ее и применяли правовую санкцию.133 Аналогичное деление

субъектов международного права предлагалось и другими авторами.

Представляется правильным, что активные субъекты - это тс, которые обладают как правосоздающсй функцией, так и правоприменяющей. К ним относятся первичные субъекты - государства (государственно-подобные образования и нации, борющиеся за самоопределение) и производные - международные (межправительственные) организации.

Государства являются субъектами международного права ipso facto. Они приобретают данное свойство с момента своего возникновения и независимо от воли других субъектов, уже существующих на международной арене. Правосубъектность государств вытекает из самой сущности государства как суверенного образования. Государства, если их рассматривать по отношению к правосубъектности других субъектов, суть субъекты «первичные» (часто их называют «типичными», «обычными», «основными», «исконными»).

Международные организации можно назвать производными субъектами в силу того, что они первоначально создавались, и в большинстве случаев создаются сегодня, в результате соответствующего волеизъявления первичных активных субъектов - государств. Международная правосубъектность международных организаций вытекает из тех основных признаков, которыми характеризуется любая международная организация. В международно-правовых актах такие признаки не обозначены, однако достаточно полно таковые рассмотрены в международно-правовых исследованиях. Так, западными учеными выделяются три основные признака международной организации: а) договорная основа организации, то сеть наличие международного соглашения государств о создании организации, определяющего ее функции и полномочия; б) наличие постоянных органов; в) подчиненность ее учреждения и деятельности международному праву.134Российская доктрина несколько расширяет подобные заключения в пять составляющих: а) договорная основа; б) наличие определенных целей; в) соответствующая организационная структура; г) самостоятельные права и обязанности; д) учреждение в соответствии с международным правом.135

Пассивные субъекты, в отличие от активных, не имеют возможности создавать нормы международного права, они могут их только применять, быть субъектами международных прав и обязанностей. Достаточно часто таких субъектов называют только правоприменяющими136 либо невластными. 11.В. Захарова называет таких субъектов неправообразующими, специальными.137

По мнению Я.С. Кожеурова, «право заключать международные договоры - лишь проявление, пусть во многих случаях очень важное, но всего лишь проявление международной правосубъектности, а не ее основание. Если лицо имеет право участвовать в выработке норм международного права, мы с уверенностью можем заключить, что перед нами - субъект международного права, однако это не означает, что непременно любой субъект международного права должен быть способен создавать международное право».138 Соглашаясь с этим мнением, следует подчеркнуть, что пассивные субъекты, не имеющие возможности создавать нормы международного права, должны обязательно иметь возможность их применять, лишь тогда они будут являться субъектами международного права.

К пассивным субъектам международного права будут относиться все иные субъекты, не попавшие в категорию активных. Более того, едва ли перечень пассивных субъектов может быть закрытым. Представляется, что именно эта категория субъектов будет пополняться новыми примерами по мере развития международных отношений. Надо согласиться с мнением 11.В. Захаровой в том, что «круг таких субъектов вследствие всевластия государства не ограничен... Несколько тысяч таких образований, действующих на международной арене, обязаны соблюдать ряд предписаний, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права: деятельность организаций не должна противоречить интересам международного мира и безопасности, противоправно вмешательство во внутренние дела государств».1"7

Э.Х. Аречага, обосновывая возможность создания субъектов, относящихся к категории пассивных, писал: «в самой структуре международного права нет ничего такого, что предполагало бы монополию государства на обладание международной правосубъектностью; они могут, если захотят, по договоренности между собой создать и другие субъекты международного права. Утверждать..., что только государства обладают правами и обязанностями в сфере международных отношений, означало бы отказать им в подобной возможности. В международном праве нет никаких норм, которые бы накладывали на государства такие ограничения свободы их

действии».

JI. Оппенгсйм считал, что «...хотя нормальными субъектами международного права являются государства, они могут рассматривать физических и иных лиц как непосредственно наделенными международными правами и обязанностями и в этих пределах делать их субъектами международного права».139

Сегодня к пассивным субъектам можно отнести международные хозяйственные организации, индивидов, некоторые международные неправительственные организации, большинство межправительственных конференций, комитетов, групп экспертов (так называемые, параорганизации) и др.

Прежде всего, следует выделить две группы пассивных субъектов: индивиды и институционные образования. Следует исходить из той позиции, что качество правосубъектности приобретается вне зависимости от большего или меньшего круга правоотношений, в которых данный субъект участвует. Как справедливо отмечал Н.А. Ушаков, «достаточно наличия одного правоотношения, в котором участвует или может участвовать данное лицо, чтобы оно тем самым приобрело качество правосубъектности».140 С.В. Черниченко подчеркивает, что «количество прав и обязанностей не влияет на качество правосубъектности, оно лишь определяет границы, в пределах которых субъект права может вступать в правоотношения, становиться субъектом правоотношений».141 В данном случае при проведении классификации, преследуется цель выявить общие черты и особенности пассивных субъектов международного права и определить место невластных межгосударственных институционных образований, международных хозяйственных организаций.

Первичным пассивным субъектом можно считать индивида. «Как известно, естественным субъектом права является человек. Все остальные субъекты - с этой позиции правовые фикции, правом же и созданные и вне права не существующие.... В таком случае образование, возникшее на основе

права, уже является субъектом права». Индивид получает право участвовать в международных отношениях на основании международных норм; принятых активными субъектами права, и не обладает властными полномочиями.

Во вторую группу пассивных субъектов международного права следует объединить институционные образования. Они создаются на основе нормы международного права или в последующем наделяются международными правами и обязанностями со стороны властных субъектов и имеют развитый институционный механизм.

Г.В. Вельяминов, исследуя критерии правосубъектности международных организаций, приходит к выводу, что «единственным практически применимым критерием правосубъектности международной организации представляется наличие у организации прав и обязанностей, осуществляемых на международном уровне. Не формальное признание правосубъектности, о которой ничего не говорится в уставных и подобных документах, предопределяет способность иметь те или иные права (нести обязанности). Наоборот, приходится идти от обратного: если организация располатет международными правами и обязанностями, она должна

рассматриваться как субъект права и носитель правосубъектности».

Не возражая в целом против данного подхода, надо признать, что формальный критерий правосубъектности, а именно: формальное наделение правами по международному праву, формальное, засвидетельствованное в соглашении или обычае предоставление прав со стороны по меньшей мере двух правосоздающих субъектов международного права, является одним из основных при определении институционного пассивного субъекта международного права. Видами такого формального наделения правами является создание коллективного образования на основе нормы международного права либо наделение правами со стороны властных субъектов в последующем.

Итак, институционные пассивные субъекты бывают двух основных видов: созданные на- основании нормы международного права властными субъектами (они уже в силу самого факта своего «рождения» становятся субъектами международного права, изначально вовлечены в международное общение) и созданные иными субъектами (то есть не созданные изначально международным правом), но наделенные международными правами и обязанностями в последующем. Надо отметить, что данный критерий отнюдь не является искусственным, существующим только в классификационных целях. Основа критерия частного или публичного волеизъявления при создании институционного образования состоит в имманентном различии публичных и частных интересов.

В основе частной воли лежит частный, личный интерес. В основе волеизъявления государства лежит интерес публичный. Воля государства в первую очередь направлена на реализацию и охрану суверенных прав. Векторы интересов частных лиц и государств разнонаправлены. Государства, участвуя в создании тех или иных образований, исходят из государственных интересов. Возьмем, к примеру, современное государство, функционирующее на принципах рыночной экономики. Такое государство признается субъектом-хозяйственной деятельности, поскольку оно может и порой должно вступать в отношения имущественного характера в целях осуществления своих задач и функций (обеспечение экономической независимости и безопасности государства, эффективное использование государственной собственности, развитие крупных международных инвестиционных проектов в наукоемких областях, развитие фундаментальных научных исследований и т.п.). Иными словами, государство осуществляет не только законотворчество, контроль, надзор, правосудие и т.д. Оно может осуществлять хозяйственную деятельность как непосредственно, так и участвовать в экономическом обороте опосредованно, путем создания в этих целях других субъектов: государственные унитарные предприятия, акционерные общества, международные хозяйственные организации, межправительственные организации с сильно развитой оперативной функцией и др.

Однако в этих полномочиях государства не тождественны частным субъектам. Государство не может осуществлять деятельность, приносящую прибыль, только ради самой этой прибыли. Извлечение прибыли не является и не может являться целью государства, существующего для удовлетворения потребностей общества. Современное государство участвует в экономическом обороте только тогда, когда это обусловлено его целями и задачами, а именно - в суверенных областях, в тех сферах, участие в которых государства непосредственно вызвано невозможностью государства выйти из данной сферы и передать решение данных вопросов частным субъектам. Государство также сохраняет свое участие в тех проектах, которые, находясь в начальной стадии своего развития, не MOiyr продолжать развиваться без государственной поддержки. В качестве типичного примера можно упомянуть участие государств в создании совместных хозяйственных организаций в области ядерной энергетики: МХО «Интератоминструмент» и консорциум «URENCO». Таким образом, критерий частных или публичных интересов, лежащих в основе создания того или иного институционного образования нельзя считать формальным. Он позволяет увидеть глубокие отличия между различными группами невластных международных институционных образований.

В заключение надо еще раз подчеркнуть, что в данной работе не ставится цель привести максимально подробный перечень субъектов международного права. Предлагаемая классификация может рассматриваться лишь как одна из возможных классификаций все расширяющегося Kpvi-a субъектов, участвующих в международных отношениях. В то же время представляется, что наряду с тезисом о тождественности базового критерия правосубъектности в международном праве и в общей теории права, предложенное разделение субъектов на активные и пассивные - значительная методологическая ценность для науки международного права, которая позволит примирить, доктрину с современной действительностью международных отношений.