Соотношение виндикационного иска и признание сделки недействительной. Соотношение реституции, виндикации и кондикции. Разработка перспективной юридической защиты

Екатерина Аксенова, юрист.

Коллизия норм о виндикации и норм о последствиях недействительности сделок до 21.04.2003 представляла серьезную проблему, возникающую в судебной практике в процессе применения соответствующих положений Гражданского кодекса РФ.

Ситуация, которая приводила к коллизии указанных норм, возникала всякий раз, когда лицо, обладающее чужим имуществом, полученным от собственника на ограниченном вещном праве или в силу договора, отчуждало это имущество, несмотря на то что это лицо не было уполномочено законом или договором на осуществление прав распоряжаться имуществом.

И у собственника возникала необходимость защищать свое право собственности...

Одним из специальных вещно-правовых способов защиты, предоставленных собственнику, является истребование имущества из чужого незаконного владения - право на обращение в суд с виндикационным иском. Однако виндикация представляет мало интереса для истца, если добросовестность нового владельца его собственности будет поколеблена.

В то же время очевидно, что сделка по отчуждению спорного имущества ничтожна, никто не может передать другому большего права, чем сам имеет. И у собственника имеется такое общее право защиты, как обращение с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Удовлетворение такого иска приводило к изъятию имущества у добросовестного приобретателя, так как ГК РФ по общему правилу не ставит применение последствий недействительности сделок в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку.

Налицо коллизия норм: при использовании одного способа защиты права в выигрышном, защищенном положении оказывается добросовестный приобретатель, а при другом способе - собственник. Для устранения коллизии придется "предпочесть" одного из них.

Данная проблема существует на протяжении всего становления и развития права. Римляне считали виндикацию возможной, не принимая во внимание добросовестность приобретателя. Правовые системы старогерманского корня, напротив, предоставляли добросовестному приобретателю право бесповоротной собственности, провозглашая принцип "Hand muss Hand wahren". У обоих принципов есть свои "но". Римское правило создает неуверенность оборота: покупатель никогда не сможет быть уверенным в том, что какое-нибудь лицо не докажет свое право на вещь и не отберет ее. Германское же такую уверенность дает, но противоречит справедливости: почему добросовестного приобретателя предпочитают собственнику, который также является добросовестным и притом более ранним? Аргументы "за" и "против" одного или другого принципа были всегда и будут. Однако ситуация требует разрешения. Правильным представляется действовать по принципу наименьшего зла. Мировая практика разрешения споров, связанных с защитой собственности, давно исходит из принципа защиты интересов добросовестного приобретателя, ставя главной задачей максимальное обеспечение стабильности гражданского оборота.

Российское законодательство не является исключением. ГК РФ включает в себя нормы, отражающие принцип "Hand muss Hand wahren", - принцип добросовестного обмена. Но с предоставлением ГК РФ такого способа защиты своих прав, как применение последствий недействительности ничтожной сделки, существовала возможность обойти этот принцип. И эта возможность порождала споры о справедливости предпочтения собственника приобретателю или наоборот.

Одной из попыток устранения "конкуренции" норм стало Постановление Пленума ВАС от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", которое предложило разрешать эту проблему следующим образом: "Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю, в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано".

Данное разъяснение не решило полностью имеющуюся проблему. Непонятным оставался вопрос о природе и соотношении предъявляемых требований в иске о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю.

Едва ли под требованием о возврате имущества, переданного покупателю, можно понимать требование о применении последствий недействительности сделки, так как требовать вернуть себе имущество в порядке реституции собственник вряд ли имеет право, не являясь стороной в этой сделке. А суть правового механизма реституции состоит в том, что возврат вещи производится только другой стороне той же сделки, и никому иному.

Но даже если требование о возврате имущества принять за требование о применении реституции, остается непонятным, почему его связывают с добросовестностью приобретателя, тогда как ГК РФ не ставит их в зависимость.

Если же мы имеем одно требование о виндикации, в удовлетворении которого, в силу добросовестности приобретателя, отказано, то в неудовлетворении второго требования о признании сделки недействительной причин нет. Но если его удовлетворить, признать сделку ничтожной и применить последствия, несмотря на добросовестность приобретателя, все опять вернется на круги своя.

Таким образом, российское право до недавнего времени находилось по этому вопросу в чрезвычайно неопределенном положении. Практика разрешения данных споров в арбитражных судах и судах общей юрисдикции оставалась диаметрально противоположной. Арбитражные суды формировали свою практику на основе Постановления Пленума ВАС от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". Суды общей юрисдикции при разрешении таких исков признавали ничтожную сделку недействительной, в порядке реституции имущество возвращалось лицу, проводившему отчуждение имущества, как стороне в сделке, а затем собственник был вправе истребовать свое имущество у этого лица.

Так, если в деле, подсудном арбитражному суду, защищался добросовестный приобретатель, в суде общей юрисдикции реституция не ставилась в зависимость от добросовестности приобретателя.

Разрешение имеющейся юридической коллизии было необходимо, и вот оно найдено: 21.04.2003 было принято Постановление Конституционного Суда РФ N 6-П "По делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева". Коллизия была разрешена в пользу обеспечения стабильности гражданского оборота, прав и законных интересов всех его участников, прежде всего добросовестных приобретателей. КС РФ постановил следующее: "Когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке ст. 302 ГК РФ с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество... Если же в такой ситуации собственником заявлен иск о признании сделки... недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке ст. 167 ГК РФ должно быть отказано.

В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка); согласно ст. 167 ГК РФ она считается недействительной с момента совершения и не порождает тех юридических последствий, ради которых заключалась, в том числе перехода титула собственника к приобретателю; при этом по общему правилу применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон.

Вместе с тем из ст. 168 ГК РФ, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает "иные последствия" такого нарушения.

Поскольку добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

Конституционный Суд РФ признал не противоречащими Конституции РФ содержащиеся в п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со ст. 302 ГК РФ - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом".

3.1 Соотношение виндикации и реституции

Современные представления о реституции в российском гражданском праве сводятся к тезису об общем последствии недействительности сделок. В качестве законодательного обоснования данного утверждения можно привести ч.2 ст.167 ГК РФ, определяющую, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по такой сделке. Современная арбитражная практика при поддержке некоторых ученых часто расценивает иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества в качестве гражданско-правового средства защиты интересов собственника и иных титульных владельцев. Такое решение представляется по меньшей мере спорным, и вот почему.

Во-первых, в отличие от реституционного иска, виндикация направлена на возврат вещи ее настоящему собственнику от любого третьего лица, незаконно владеющего спорной вещью, в то время как требование о применении реституции всегда адресовано конкретному лицу, независимо от того, имеется ли у него право на спорную вещь. К тому же у реституции более широкая и при этом вполне определенная задача: охрана имущественного оборота и правопорядка в целом.

Во-вторых, у рассматриваемых притязаний совершенно разная гражданско-правовая природа. Виндикационный иск является производной от права собственности, а реституционный - общим последствием недействительности сделки. Конечно, с позиций современной судебной практики, иски о применении последствий недействительности сделок играют не последнюю роль в механизме защиты права собственности. Однако из общего смысла ст.167 ГК РФ следует, что имущество будет возвращено именно другой стороне по недействительной сделке, а не какому-либо другому лицу, пусть даже это и собственник имущества.

Впрочем, стоит упомянуть и о противоположной точке зрения, распространенной в современной литературе. Сторонники такой позиции считают, что, предъявив реституционный иск, собственник сможет вернуть вещь в свое владение непосредственно, даже если сам он в совершении данной сделки не участвовал. Думается, что рассматриваемое мнение приходит в противоречие с основным правилом реституции, согласно которому неправомерно отчужденное имущество возвращается к тому, кто им распорядился. В то же время, исходя из логического толкования ст.166 ГК РФ, собственник вполне может быть признан заинтересованным лицом при возбуждении искового производства по делу о применении последствий недействительности сделки, направленной на отчуждение принадлежащего ему имущества третьему лицу. В этом случае собственник защищает свои интересы "в два приема": на первом этапе он требует от суда вернуть стороны в первоначальное положение, на втором - истребует имущество у недобросовестного отчуждателя.

В-третьих, разница между этими категориями очевидна при рассмотрении предмета процессуального доказывания. Так, субъект активной легитимации по виндикационному иску обосновывает свои требования ссылкой на вещное право; в случае реституции заинтересованная сторона должна предоставить суду иные доказательства, свидетельствующие о том, что действия, совершенные контрагентами, не способны породить те гражданско-правовые последствия, наступления которых они изначально ожидали.

В-четвертых, основанием для разграничения этих понятий служит ч.2 ст.167 ГК РФ, в которой сказано, что в случае невозможности возвратить полученное в натуре стороны присуждаются к возмещению его стоимости в деньгах. Ничего подобного в современном виндикационном процессе не наблюдается.

Таковы основные различия виндикации и реституции как институтов гражданского права в целом. Однако в современной литературе и судебной практике объективно прослеживаются тенденции к неоправданному расширению области применения реституции. К примеру, профессор В.В. Витрянский считает, что сделка по отчуждению имущества, заключенная неуправомоченным лицом, является ничтожной с момента ее совершения в связи с отсутствием у продавца права на отчуждение вещи. По его мнению, то обстоятельство, что покупатель может оказаться в роли добросовестного приобретателя, в отношении которого закон не допускает виндикации, не должно служить препятствием для предъявления собственником вещи иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, поскольку добросовестный приобретатель всего лишь вернется в положение, предшествующее реституции.

Идея о расширении области применения защиты интересов собственника в действительности может быть реализована лишь за счет ущемления правового статуса иных участников имущественного оборота - добросовестных приобретателей. Получается, что собственность по-прежнему воспринимается в том либерально-ортодоксальном духе, который был характерен для эпохи раннего капитализма: как право неограниченной и исключительной власти, включающей владение, пользование и распоряжение вещью. Такая тенденция неминуемо ведет к отрицанию основных начал современного имущественного оборота, на которых базируется система континентального частного права в целом. Более того, с практической точки зрения, критикуемое представление о значении института недействительности сделок сводит на нет не только институт добросовестного приобретения имущества, но и сам институт виндикации, поскольку признание сделки недействительной с применением известных последствий выполняет функции последнего.

Данный подход небезупречен и с позиции действующего закона. Так, в силу ст.168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, признается ничтожной, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Примечательно, что гражданское законодательство не содержит прямого запрета на отчуждение имущества несобственником. Здесь целесообразно пояснить, что под прямым запретом понимается положение, аналогичное ст.1384 Свода законов гражданских, где говорилось, что "продавать можно токмо то имущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности". Только при наличии такого нормативно закрепленного правового положения можно говорить о том, что данная сделка не соответствует закону*(8). К тому же, согласно ч.1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. В данном случае безоговорочно согласиться с этим непросто. К примеру, сделка неуправомоченного отчуждателя с добросовестным приобретателем порождает для последнего позитивные последствия, которые, как минимум, заключаются в том, что вещь остается в его владении. Причем это состояние нельзя назвать незаконным, поскольку возникновение такового, как правило, связано с отказом суда в удовлетворении виндикационного иска.

Далеко не идеально обстоит дело и с материально-правовой точки зрения. Как было отмечено, в ч. 2 ст.167 ГК РФ сказано, что "при недействительной сделке каждая из сторон должна возвратить все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не установлены законом". П. 25 упомянутого постановления Пленума ВАС РФ как раз стремится установить такие последствия, несмотря на то что органам судебной системы это право законодательной властью не делегировалось.

3.2 Сущность противоречий виндикационного и реституционного исков в свете разъяснений высших судебных органов при решении проблемы защиты права добросовестного приобретателя

В действующем гражданском законодательстве не существует системного подхода при ограничении требований о виндикации и о применении последствий недействительности ничтожной сделки (реституции) в случае истребования вещи у добросовестного приобретателя. Учет прав добросовестного приобретателя при применении указанных способов защиты гражданских прав не нашел единого понимания как в теории, так и в практике. В связи с этим, проблема конкуренции исков, связанная с истребованием имущества у добросовестного приобретателя, способы защиты при добросовестном владении требуют более детального изучения. В соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Пункт 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) закрепляет судебную защиту гражданских прав.

При нарушении прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц, как и в случае возникновения угрозы их нарушения в будущем, возникает объективная потребность в применении способов защиты права. В.П. Грибанов отмечает, что субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь декларативным правом. Возможность правоохранительного характера включается в само содержание субъективного материального требования, как одно из его правомочий. Право на обращение к компетентным государственным органам за защитой нарушенного права неразрывно связано с субъективным материальным правом, по крайней мере в двух отношениях: оно возникает лишь с нарушением субъективного гражданского права либо с его оспариванием другими лицами; характер самого требования о защите права определяется характером нарушенного или оспариваемого материального права, содержание которого в основном определяет и способ его защиты.

В системе гражданских прав центральное место занимает право собственности. В связи с этим очевидно стремление законодателя предоставить собственнику максимальную защиту и гарантии его прав. Вместе с тем, предоставление собственнику такой защиты оказывает влияние на права и интересы других участников гражданского оборота, в том числе добросовестных приобретателей. Отсутствие в гражданском законодательстве определенности в вопросах защиты прав и охраняемых законом интересов указанных участников гражданского оборота, позволяет в очередной раз обратиться к проблеме конкуренции вещных и обязательственных исков, связанной с истребованием имущества у добросовестного приобретателя.

При рассмотрении дел о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности часто наблюдается правовая ситуация, когда имущество, на которое истец (собственник) просит распространить действие механизма реституции, находится не у стороны по сделке, а у третьего лица, которое в свою очередь оказывается добросовестным приобретателем. Отсюда возникает вопрос о способе возврата имущества, если оно уже отчуждено третьим лицам.

Названный вопрос был предметом исследования Конституционного Суда Российской Федерации в постановлении от 21 апреля 2003 года № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Cледуя позиции Конституционного Суда Российской Федерации, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения иска об истребовании имущества, если для этого имеются основания, предусмотренные статьей 302 ГК РФ. Конституционный Cуд Российской Федерации в целях защиты права добросовестного приобретателя ограничил собственника в предъявлении требований о применении реституции во всех случаях приобретения имущества от неуправомоченного традента.

Представляется, что разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, данные в Постановлении от 21.04.2003 №6-П, основаны на существующей в цивилистике точке зрения, согласно которой реституция как самостоятельный способ защиты права не существует, предъявление иска о реституции автоматически влечет за собой использование всех норм, регулирующих порядок виндикации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности не предусмотрены законом.

Требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или реституция владения, является ничем иным, как истребованием имущества из незаконного владения получателя. В этом реституция владения обнаруживает явные черты сходства с виндикацией, которая в соответствии со статьей 301 ГК РФ представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения.

Вместе с тем, в настоящее время очевидно стремление цивилистов теоретически обосновать самостоятельность реституции в системе гражданско-правовых охранительных мер. К.И. Скловский отмечает, что самостоятельное место реституции в современном гражданском праве определяется неразвитостью владельческой защиты. Нормы гражданского законодательства закрепляют ограниченную владельческую защиту лиц, владеющих по давности (статья 234 ГК РФ). Следовательно, широкий круг владельцев оказывается без защиты, что не может не повлечь ослабления владения, полученного по недействительной сделке. Предоставление таким владельцам возможности вернуться в первоначальное положение представляется разумным.

Аналогичная возможность предоставлена другой стороне по сделке в силу равенства всех участников гражданского оборота, а также отсутствия необходимости в защите незаконного приобретателя от реституции: тем самым вещь исключается из оборота. Формально собственник, утративший владение и ищущий защиты своего права собственности, также не исключается из числа надлежащих истцов по искам о реституции в отношении недействительных (ничтожных) сделок, заключенных между неуправомоченным традентом и приобретателем вещи (пункт 2 статьи 166 ГК РФ).

По мнению С.Н. Смолькова, конструкция, допускающая возврат вещи собственнику посредством нескольких реституций, затрудняет защиту прав собственников и иных титульных владельцев, не соответствует принципу процессуальной экономии и лишено какого-либо практического смысла; необходимо предполагая в качестве промежуточного звена возврат вещи лицу, никаких прав на нее не имеющему (неуправомоченному отчуждателю), она вступает в противоречие со сложившимся в деятельности арбитражных судов правильным представлением о петиторном характере реституции, а значит, вообще не должна применяться.

Безусловно, возврат вещи отчуждателю не всегда гарантирует ее немедленный возврат в оборот. Между тем, посредством устранения обнаруженного последнего нарушения условий оборота создаются условия для устранения нарушения прежнего, предшествующего.

Судебно-арбитражная практика по этому вопросу окончательно не сформировалась. О противоречивом понимании судами пункта 2 статьи 167 ГК РФ во взаимосвязи со статьями 301 и 302 ГК РФ следует судить из Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2008 года № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» (пункты 1, 2 Обзора).

Правоприменительная практика свидетельствует о несовершенстве современного российского гражданского законодательства. В Законе не проведена последовательная защита прав, как добросовестного приобретателя, так и собственника.

Представляется, осознание того, что проблема конкуренции требований о реституции и о виндикации состоит в поиске баланса между законными интересами собственника и добросовестного приобретателя, послужило основанием для принятия Конституционным Судом Российской Федерации постановления от 21 апреля 2003 года № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Для решения проблемы Конституционный Суд Российской Федерации применил общеправовые принципы соразмерности и пропорциональности, предполагающие поиск баланса равно защищаемых ценностей. Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации не воспринял ни идею о том, что добросовестный владелец является собственником, ни точку зрения, согласно которой незаконное добросовестное владение – это фактическое состояние, а не субъективное право.

Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 21.04.2003 №6-П пришел к выводу, что права владения, пользования, распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица – владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав. К числу таких имущественных прав, относятся и права добросовестных приобретателей.

Г.А. Гаджиев отмечает, что имущественное право добросовестного приобретателя является новым вещным правом. В силу обладания этим правом добросовестный владелец приобретает возможность непосредственно воздействовать на вещь, и отражать посягательство на свое право со стороны третьих лиц. Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении по делу о проверке конституционности положений статьи 167 ГК РФ признал имущественное право добросовестного приобретателя. В резолютивной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 №6-П зафиксировано, что положения статьи 167 ГК РФ в их конституционно-правовом истолковании означают, что они не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Отсюда возникает вопрос о приоритете имущественного права добросовестного приобретателя над правом собственности.К.И. Скловкий пишет, что реституция является своеобразным требованием по своей юридической природе: не являясь ни вещным, ни обязательственным, она имеет сильный публично-правовой элемент, т. е. не является чисто частноправовым средством защиты. Виндикация, напротив, представляет собой типичное частноправовое средство защиты. А поэтому применение реституции с ее значительным публично-правовым элементом не всегда позволяет обеспечить баланс законных интересов собственника и добросовестного приобретателя.

Для того чтобы установить, в каких случаях приоритет должен отдаваться защите права собственника, а в каких - праву добросовестного приобретателя, Конституционный Суд Российской Федерации предложил судам использовать в качестве объективного критерия конституционный принцип стабильности гражданского оборота. Прямое толкование позиции Конституционного Суда Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что идея стабильности гражданского оборота объективируется в интересе добросовестного приобретателя. Между тем, стабильность гражданского оборота должна обеспечиваться гражданским правом. Гражданский кодекс Российской Федерации в качестве условия, определяющего возможность предъявления требования в рамках реституции, предусматривает недействительность сделки. Правовой режим принадлежности имущества ответчику по требованию в порядке реституции характеризуется как незаконное владение, но с позиции Закона это владение не квалифицируется как добросовестное или недобросовестное, так как законодатель не ставит применение последствий недействительности сделки в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Отсюда следует, что лицо, получившее имущество по недействительной (ничтожной) сделке и являющееся добросовестным приобретателем в строгом соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, не получает защиты, основанной на указанном обстоятельстве. Безусловно, такое положение нельзя признать справедливым.

Виндикационный иск по российскому законодательству - это иск об истребовании собственником своего имущества из чужого незаконного владения (статья 301 ГК РФ). Отраслевая принадлежность виндикационного иска неоднозначна, в нем сильна процессуальная составляющая. В связи с этим особое значение приобретает распределение бремени доказывания основания иска и возражений на иск, а также связанные с этим презумпции.

В современной российской правовой практике распространено убеждение, в соответствии с которым употребление в Гражданском кодексе Российской Федерации термина «добросовестность» позволяет вести речь о едином понятии «добросовестность», а значит, презумпция добросовестности приобретателя и владельца вытекает из статьи 10 ГК РФ. Отечественные цивилисты в рамках виндикации уделяют особое внимание добросовестности приобретателя имущества от неуправомоченного лица. По представлению В.А.Дозорцева, презумпция добросовестности приобретателя вещи предполагает существование лица, на котором лежит бремя опровержения этой презумпции. Таким лицом может быть только истец, собственник вещи, который зачастую не располагает сведениями о способе и условиях приобретения вещи ответчиком. Напротив, ответчик располагает необходимыми данными. Поэтому обстоятельствам рассматриваемого иска соответствует противоположная презумпция. Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе вещи. Позиция В.А.Дозорцева нашла подтверждение в современной правоприменительной практике. В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данными в постановлении от 25 февраля 1998 года №8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав», добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии с условиями статьи 302 ГК РФ на отклонение виндикационного иска, должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение (абзац 3 пункта 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 №8).

В литературе отмечается, что это положение свидетельствует об установлении презумпции недобросовестности, а значит, противоречит закону. Правовые презумпции вещного права не идентичны общеправовой презумпции добросовестности. Подобное распределение бремени доказывания в виндикационном процессе является необходимым. Доказывание ответчиком своей добросовестности в ряду прочих фактов - аргумент в споре о праве собственности, который подлежит разрешению судом в виндикационном процессе. Гражданский кодекс Российской Федерации не ставит применение последствий недействительности сделки в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Представляется, что в правилах о реституции добросовестность не используется в связи с тем, что возврат полученного по недействительной сделке имущества не обусловлен наличием права на имущество у контрагента до совершения сделки. Поскольку возвращение имущества осуществляется между сторонами сделки, обстоятельство наличия или отсутствия добросовестности утрачивает свое значение. О. Ломидзе, Э. Ломидзе отмечают, что признание необходимости учитывать добросовестность приобретения не только при виндикации, но и при реституции, делает последний способ защиты неэффективным. Такое признание принудит собственника, чье имущество отчуждено не имевшим на это права лицом, избрать виндикационный иск для защиты своего права.

Вместе с тем, не исключена ситуация, когда возможность выбора может повлечь для собственника значительный положительный эффект. Так, в отличие, от виндикационного процесса, при обращении собственника с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является, у него отсутствует необходимость доказывать право на принадлежащее ему имущество. Кроме того, при рассмотрении заявленного иска в предмет доказывания по делу входит выяснение обстоятельств заключения договора купли-продажи, в результате чего будет установлено отсутствие правомочий продавца на отчуждение вещи. Представляется, что доказать указанные обстоятельства с минимальными трудностями правомочен собственник.

Итак, стремление собственника правовыми средствами возвратить свое имущество противоположно стремлению добросовестного участника оборота узаконить принадлежность приобретенного имущества. Современное гражданское законодательство позволяет собственнику предъявить виндикационный иск с расчетом на его удовлетворение в случае, если отсутствуют основания, предусмотренные статьей 302 ГК РФ. При наличии указанных оснований, собственник вправе прибегнуть к более сложному способу защиты своих интересов - предъявлению требования о реституции ничтожной сделки, заключенной между неуправомоченным традентом и приобретателем. Сомнительной представляется позиция Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ. Следуя позиции Конституционного Суда Российской Федерации, собственник ограничен в защите своего права во всех случаях, когда приобретатель имущества по ничтожной сделке отвечает требованиям добросовестности, предусмотренным статьей 302 ГК РФ. Добросовестный приобретатель имущества по ничтожной сделке изначально является незаконным владельцем. Представляется, что наделение его имущественным правом в целях обеспечения стабильности гражданского оборота не оправдано. Собственник, напротив, обладает законным титулом, а значит, его право должно быть защищено всеми предоставленными Законом способами. Анализ категории «добросовестность» в гражданском праве позволяет сделать вывод о том, что добросовестность приобретения по ничтожной сделке является условием, обеспечивающим защиту права приобретателя имущества. При этом добросовестность приобретения должна быть доказана как в виндикационном процессе, так и при рассмотрении требований собственника о применении последствий недействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является. Правильное распределение бремени доказывания добросовестности приобретения - залог обеспечения баланса между законными интересами собственника и добросовестного приобретателя.

Заключение

В заключение хотелось бы сформулировать ряд выводов.

При приобретении имущества от неуправомоченного лица добросовестность приобретателя должна предполагаться, лицо, ссылающееся на недобросовестность приобретателя должно доказать ее. В целях обеспечения оборота нельзя возлагать на приобретателя обязанность проверять право собственности отчуждателя и тем самым подозрительно относиться к любому отчуждателю. При отчуждении чужого имущества неуправомоченным лицом оно (имущество) не может быть истребовано собственником у приобретателя по реституции, так как собственник не был стороной сделки по отчуждению его имущества. В данном случае имущество может быть истребовано только с помощью виндикационного иска. Если же собственник предъявил иск о применении последствий неействительности сделки к своему контрагенту, то есть сам являлся участником сделки, то ссылка на добросовестность приобретателя в данном случае исключается, так как реституция применяется независимо от добросовестности сторон недействительной сделки; если же контрагент к моменту предъявления иска о применении реституции произвел отчуждение имущества, переданного ему собственником по недействительной сделке, то собственник может истребовать имущество у третьего лица только по виндикационному иску. Смешение виндикационного иска и иска о применении последствий недействительности сделки не допускается.

Вообщем, основные идеи данной работы можо сформулировать тезисно:

1) Добросовестность в гражданском праве есть совокупность субъективных и объективных элементов; субъективной стороны поведения лица (отсутствия умысла или неосторожности по отношению к совершаемым им действиям), которая проявляется объективно в том, что оно предприняло все надлежащие меры для установления управомоченности контрагента на совершение сделки при той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась по характеру правоотношения. Добросовестный приобретатель - это владелец, получивший вещь по основанию, предусмотренному законом для возникновения права собственности. Интересы именно такого владельца и защищает закон.

2) Добросовестность - вопрос факта и устанавливается судом. Приобретатель вещи от неуправомоченного отчуждателя может быть признан добросовестным только в случае, если он действовал без вины. При этом необходимо иметь в виду, что положение «не знал и не мог знать» не допускает признание приобретателя добросовестным при наличии таких форм вины, как умысел или грубая неосторожность.

3) Защита добросовестного приобретателя осуществляется путем приобретения права собственности на вещь, не подлежащую истребованию у него в соответствии со статьей 302 ГК РФ, что является основанием прекращения права собственности на эту вещь у предыдущего собственника. Юридическим составом, влекущим приобретение права собственности добросовестным приобретателем является совокупность следующих условий: 1) наличие действительной возмездной сделки; 2) добросовестность приобретателя; 3) наличие волеизъявления собственника на выбытие вещи из его владения; 4) получение вещи во владение приобретателя.

4) Право собственности переходит к добросовестному приобретателю в порядке первоначального способа приобретения права собственности - в полном объеме, без обременении в отношении этой вещи, существовавших в то время, когда она находилась в собственности другого лица, кроме тех прав третьих лиц, о которых добросовестному приобретателю было известно в момент приобретения вещи.

5) Право на виндикацию не может рассматриваться как абсолютное, как обращенное против неопределенного круга лиц. Виндикационное притязание возникает лишь в момент нарушения права и противостоит обязанности строго определенного субъекта - незаконного владельца.

Список использованной литературы

1) Конституция Российской Федерации от 25.12. 1993 (с изменениями от 9.01.1996, 10.02.1996, 9.06.2001)

2) Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».// Собрание законодательства РФ. 28.04.2003. N 17.

3) Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 №8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.

4) Сергеев А.П., Толстой Ю.К. Гражданское право. Учебник. В 3-х томах. Т.1. М. 2000.

5) Байбак В. В. Реституционные, кондикционные и виндикационные требования в гражданском обороте. // Законность. 2008. №3.

6) Г. Чернышов О третьих лицах по виндикационному иску. // Эж-Юрист. 2006. №21.

7) Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994г. №51-ФЗ. // Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая). Правовая библиотека. М. 2008.

8) Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.

9) Гришаев С. П., Эрделевский А. М. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой. Постатейный. Волтерс Клувер. 2006.

10) Журнал Российского права. Гаджиев Г.А. “Конституционные основы современного права собственности”. 2006 г.

11) Кархалев Д.Н. Реституция и виндикация в гражданском праве // Нотариус. – 2007. – № 2.

12) Коновалов А.В. владние и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2004.

13) Кунецкая Е.М. Основания возникновения кондикционных обязательств // Закон и право. – 2007

14) Ломидзе О., Ломидзе Э. Возврат полученного по недействительной сделке, виндикация, кондикция: соотношение способов защиты нарушенного гражданского права // Хозяйство и право. – 2008. – № 5

15) Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003.

16) Новицкий И.Б., Перетерский И.С. Римское частное право. Учебник. Юристъ. 2004.

17) Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М. 1999.

18) Тузов Д.О. Реституция и виндикация. Проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. №3.

См.: Коновалов А.В. владние и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2004. С.14.

Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С.382.

Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003. С. 188 – 221.

См.: Тузов Д.О. Реституция и виндикация. Проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. №3. С. 119.

Журнал Российского права. Гаджиев Г.А. “Конституционные основы современного права собственности”. 2006 г. №12. С.30-41.

Скловский К.И. “Собственность в гражданском праве”. М. 2000 С. 292.

Ломидзе О., Ломидзе Э. Значение фактической передачи имущества собственника при его отчуждении и проблемы восстановления собственником своего владения / О. Ломидзе, Э. Ломидзе // Хозяйство и право. 2002. - №1. С. 100.

Как правило, должно быть возвращено собственнику, институт защиты прав владельца несобственника должен стать действенным средством гражданско-правовой защиты и интересов собственников. Глава 3. Иные гражданско-правовые способы защиты права собственности. 3.1. Признание оспоримой сделки недействительной. В данном разделе работы о недействительных сдел­ках не охватываются все аспекты...

ВС СССР 31.05.1991 г. № 2211-1 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. – 1991. – № 26. – Ст. 733. 8. ФЗ РФ от 21.07.1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3594. 9. Постановление Правительства РФ от 31 августа 2000 г. № 648 «Вопросы государственной...

Единообразие судебной практики, а также гарантированность прав и законных интересов субъектов гражданского права Республики Беларусь. В рамках настоящей главы основное внимание сосредоточено на проблемах реализации принципов гражданского права в нормотворческой и правоприменительной деятельности. Под реализацией принципов гражданского права автор понимает осуществление содержащихся в них...

В зависимости от характера нарушения вещных прав и содержания предоставляемой защиты в гражданском праве используются различные способы: 1) вещно-правовые средства защиты права собственности и иных вещных прав. Данные средства направлены на защиту права собственности как абсолютного субъективного права, не связаны какими-либо конкретными обязательствами и имеют целью либо восстановить владение...

34. Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения.

В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам ст. ст. 301 , 302 ГК РФ.

Если собственник требует возврата своего имущества из владения лица, которое незаконно им завладело, такое исковое требование подлежит рассмотрению по правилам ст. ст. 301 , 302 ГК РФ, а не по правилам гл. 59 ГК РФ.

По смыслу абз. 1 , 2 п. 34 при разрешении спора о виндикации необходимо иметь в виду, что владение ответчика могло иметь в прошлом законное основание, например договор аренды. В этом случае собственник вправе вернуть владение только способами, предусмотренными для отношений между арендодателем и арендатором. Так, согласно ст. 622 ГК РФ при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором. Поэтому от арендатора, удерживающего вещь после прекращения договора, имущество должно быть истребовано не виндикационным иском, а другим, хоть и связанным с возвратом имущества, но основанным на ст. 622 ГК РФ. Таким образом, виндикационный иск неприменим к отношениям между лицами по поводу вещей, в отношении которых они состоят или даже состояли в обязательственных правоотношениях.

Кроме того, судам необходимо принимать во внимание, обусловлен ли возврат вещи недействительностью сделок. И если так, уходить от применения ст. ст. 301 , 302 ГК РФ, руководствуясь нормами ГК РФ, регулирующими отношения из реституции (ст. ст. 166 , 167 ГК РФ и др.). В частности, если лицо заключило сделку под влиянием заблуждения и требует признать ее недействительной по основанию, предусмотренному ст. 178 ГК РФ, а также вернуть переданную вещь; в свою очередь, другая сторона в возражение на иск ссылается на свою добросовестность (ст. 302 ГК РФ), такая ссылка должна оставаться без внимания, поскольку специальные нормы (ст. ст. 166 , 167 , 178 ГК РФ) не ставят возврат вещи в порядке реституции в зависимость от того, является ли другая сторона добросовестной.

Нередко истцы смешивают виндикационный иск и иск о реституции. В связи с этим суду надо самому уметь различать данные иски, знать их схожие и различные черты. Итак, объединяет оба иска то, что они направлены на защиту права собственности, а если говорить конкретнее - возврат владения. Следовательно, и в том и в другом случае ответчиком должен быть фактический владелец истребуемого имущества, который не имеет правового основания для обладания, а истцом - собственник. Правда, здесь необходимо конкретизировать, что для реституции делается исключение, при котором имущество может возвращаться лицу, не обладающему правом собственности и вообще не имеющему законного титула. Отсюда и уточнение: виндикация направлена только на соединение полномочия владения с фактическим обладанием; реституция направлена как на соединение полномочия владения с фактическим обладанием, так и на возврат любого владения. Направленность исков на истребование имущества делает невозможным их удовлетворение, если вещь выбыла из владения ответчика или существенным образом изменена. Кроме того, между истцами и ответчиками должны отсутствовать обязательственные отношения. Причем при виндикационном иске их не должно быть вовсе, а при реституции они имели место, но впоследствии отпали. Несмотря на то что к моменту применения реституции обязательственные отношения отсутствуют, они накладывают определенный отпечаток на нее. Это выражается, в частности, во взаимном характере реституции, обращении суда к условиям договора, хоть и утратившим значение сделки, но имеющим доказательственное значение, например в качестве документа, подтверждающего передачу денежных средств, вещи и т.п.

Отличие между реституцией и виндикацией состоит в основании завладения. Если для виндикации простор здесь безграничен, то для реституции он должен сводиться только к недействительной сделке и исполнению по ней. Иногда ошибочно указывают, что реституция следует за недействительной сделкой. На самом деле сама по себе недействительность сделки реституцию повлечь не может, если по сделке ничего не передавалось. Таким образом, в основании реституции лежит сложный юридический факт, сочетающий недействительную сделку и исполнение по ней в виде передачи владения.

Наличие в основании реституции сделки, хоть и недействительной, породило еще одно отличие от виндикации, выражающееся в относительном характере связей: если спор о возврате полученного может возникнуть только между сторонами недействительной сделки, то спор по изъятию имущества из чужого незаконного владения - между собственником и любым незаконным владельцем, к кому бы ни перешла вещь. По этой причине реституцию называют обязательственно-правовым способом защиты права собственности, а виндикацию - вещно-правовым. То обстоятельство, что реституция является обязательственно-правовым способом защиты, добавляет к ней свойство взаимности. Это означает, во-первых, что каждая из сторон может быть как истцом, так и ответчиком; во-вторых, удовлетворение требований реституции может быть поставлено в зависимость от возможности возврата имущества другой стороной. Какими-либо похожими свойствами виндикация не обладает. Еще одно отличие реституции от виндикации надо видеть в том, что собственник может требовать виндикации, если вещь передана (отчуждена) другим лицом. Если собственник сам передал имущество лицу, от которого теперь истребует, применимы другие иски: реституционный, если была сделка, но она признана недействительной; кондикционный, если исполнение произошло без сделки или иного правового основания либо если сделка признана несовершенной (договор - незаключенным).

Зная указанные выше различия, суд должен самостоятельно определить, какое требование по сути (а не по форме) предъявляет истец. Если он облекает требование о виндикации в реституционный иск, суду следует применять правила ст. ст. 301 , 302 ГК РФ. Первым и основным маркером того, что предъявляется виндикационный иск, является требование передать вещь истцу при одновременном оспаривании сделки, стороной которой истец не является. Если же предъявляется в чистом виде реституционный иск, то, как уже указывалось выше, должны применяться специальные правила, а ссылка на ст. ст. 301 , 302 ГК РФ будет неправомерной.

Абзац 3 п. 34 Постановления Пленума N 10/22 устанавливает приоритет виндикационного иска перед иском из причинения вреда, если истец требует возврата вещи. Поэтому даже если суд установит, что незаконное владение ответчика стало результатом его противоправных действий, истцу необходимо предъявлять виндикационный иск со всеми вытекающими последствиями: сроками давности; кругом ответчиков; обстоятельствами, подлежащими доказыванию; и прочими. Связано такое положение дел с тем, что именно виндикационный иск направлен на возврат индивидуально-определенной вещи, в отличие от иска из причинения вреда, который сводится к возмещению утраченного в деньгах либо к предоставлению вещи того же рода и качества, исправлению поврежденной вещи и т.п. (ст. 1082 ГК РФ). Если же истец требует от ответчика возмещения убытков вследствие его неправомерного поведения и не желает возврата вещи, например потому, что она существенно повреждена, применимы правила, касающиеся иска из причинения вреда.

Жилищное право , 1990–2013 .

Возможен тогда, когда речь идет о возвращении собственной вещи, другого имущества из постороннего (незаконного) владения. При этом, это может быть только вещь, которая обладает индивидуально-определенными характеристиками. Виндикация носит внедоговорный характер.

На нее распространяется трехлетний срок исковой давности . То есть защититься с помощью такого иска можно лишь в течение трехлетнего периода, когда потерпевший узнал либо должен был быть осведомлен о факте убытия имущества из своего владения с поступлением к другому лицу без оснований.

Кондикционный иск

Чем отличаются негаторные и виндикционные обязательства

Когда возникает вопрос, какой иск применить, негаторный или виндикацию, то основное разграничение ведется по главному признаку – имеется ли убытие имущества из владения хозяина. При виндикации убытие имеется с последующим незаконным получением посторонним лицом, а при негатории – нет. Там лишь создаются препоны к пользованию, распоряжению своим имуществом.

Отличие между кондикционным и виндикционным институтами

Между двумя данными институтами есть несколько сходств. Например, в обоих случаях возвращению хозяину подлежит вещь именно в натуральной форме. Также компенсируются доходы от пользования таким имуществом и возмещаются убытки. Есть также ряд отличий:

1. При виндикационном обязательстве возвращается только та вещь, что выбыла из владения, никакая иная однородная вещь ее заменить не сможет. Для того, чтобы удостовериться, что возвращается именно она, вещь должна быть определена индивидуальными признаками, которые дают основание говорить, что вещь уникальна и другой такой не найти. Другая ситуация складывается при возвращении по кондикционному иску.Здесь можно вернуть в натуральном виде, если ту же, то аналогичную однородную вещь. Кроме того, если возникает спор, какой из этих двух исков применить, следует обратить внимание, индивидуально-определенная вещь это или нет. В отдельных случаях суд может не увидеть такого свойства, когда о том утверждает хозяин имущества. Поэтому, если дело доходит до суда, нужно предварительно вооружиться доказательствами уникальности вещи.
2. Институт виндикации действует тогда, когда имущество убыло от хозяина против его воли и желания, когда для института кондикции не имеет никакого значения, как, по чьей вине выбыло имущество и был ли умысел. К примеру, когда определенный гражданин получает квитанцию об оплате за другого гражданина с одинаковым именем – он оплачивает, а тот гражданин, что должен был оплатить ее, просто не узнает об этом. Здесь можно говорить о сбережении своих средств за счет другого гражданина без умысла, а также без законодательных и (или) иных оснований.
3. Институт кондикции характеризуется двумя способами безосновательного получения имущества, а именно, это получение и сбережение.

   Институт виндикации исключает возможность сбережения имущества за счет постороннего человека.

4. При виндикации невозможна денежная компенсация за поврежденную, иным образом лишенную индивидуальных характеристик вещи, а также за ее уничтожение. В таком случае имеют действие кондикционный способ защиты.

Под реституцией понимаются последствия в виде возврата всего полученного по недействительной сделке, как правило, именно в натуральном виде, но при невозможности оного – и в стоимостном выражении. Такая обязанность возникает сразу же при получении, поскольку не будет оснований, чтобы имущество находилось в постороннем владении, в связи с недействительностью сделки. Получатель незаконного по реституции именуется акципиентом.

Отличительной особенностью виндикации является то, что из владения выбывает вещь с индивидуальными определенными свойствами , и до тех пор, пока такие свойства будут сохраняться, будет применяться виндикационный способ защиты. Если же вещь утратит индивидуальные признаки, то здесь стоит говорить уже о другом способе защиты.

Также виндикация отличается тем, что вещь выбывает помимо воли хозяина, в то время как при реституции вещь передается по сделке, правда, недействительной. Такое сравнение осуществляют некоторые авторы в литературе. Более подробно об отличиях кондикционного обязательства от других читайте по .

Заключение

Как видно, все вышеперечисленные способы защиты возможно легко спутать, если не разбираться детально в их природе. При внешнем сходстве они имеют много нюансов в своем воплощении на практике. Поэтому определением их природы занимаются именно суды. В статье подробным образом проведен анализ и сравнение различных способов для защиты нарушенных прав, их систематизация, что должно облегчить участь наших читателей при изучении представленных институтов.

Реституция и виндикация, как последствия недействительности оспариваемых сделок в гражданском праве Украины

виндикация правомерность сделка правовой

Слово «реституция» происходит от латинского «restituere», что в переводе означает - «восстанавливать, возмещать, упорядочивать». Согласно положениям ч. 1 ст. 216 ГК Украины недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, что связанные с его недействительностью.

Приведенная статья формирует общее правило, согласно которому недействительная сделка не вызывает юридических последствий для сторон, то каких-либо других лиц, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью, т.е. применения двусторонней реституции. Двусторонняя реституция заключается в том, что каждая сторона недействительной сделки должна вернуть другой стороне все, что она получила во исполнение такой сделки. Таким образом, приведенная статья устанавливает, что основным последствием недействительности сделки по ГК Украины, является двусторонняя реституция.

Анализируя положения ч.3 ст.216 ГК Украины, следует, что последствия недействительности сделки, предусмотренные ч.1 и 2 ст.216 ГК не являются исключительными и законом могут устанавливаться особые правовые последствия отдельных видов недействительных сделок, то есть ЦК определенную привязку, особых правовых последствий к отдельным видам недействительности сделок. Такие «отдельные» виды недействительности сделок, в частности установлены в ст.220-235 ГК Украины. То есть, из приведенного усматривается, что последствия недействительности сделок предусмотрены ст.216, 220-235 ГК не являются исключительными. Анализируя положения ст.216, 388 ГК Украины видится возможным выделить виндикацию, как особое (специальное) правовое последствие недействительности сделки.

Виндикация получила название от латинских слов rei vindicatio (vim dicere - объявлять о применении силы). Виндикация - истребование своей вещи не обладающего владельца от обладающего не собственника. Рассмотрим пример когда виндикация является специальным последствием недействительности сделки. Так, имущество по возмездному договору приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать. В соответствии со ст. 204 ГК Украины действует презумпция правомерности сделки, т.е. сделка является действительной до того момента, пока суд не признает её недействительной. Исходя из положений ст. 204 ГК Украины для того чтобы вернуть свое имущество, владельцу необходимо сначала признать возмездный договор, на основании которого лицо, которое не имело права на отчуждение имущества отчуждение добросовестному приобретателю имущество собственника, недействительным.

Как видно из приведенного примера, признавая договор между лицом, имеющим права на отчуждение имущества и добросовестным приобретателем недействительным, реституция применяться не может так как фактически иск о признании договора недействительным заявлял, во-первых владелец, то есть лицо, которое не является стороной по договору, а во-вторых, считается недопустимым возвращение имущества не владельцу - лицу, не имевшему права на отчуждение имущества, договор, который с добросовестным приобретателем признается недействительным. Так, если мы не можем применить реституцию как последствие недействительности сделки, что же в данном случае может служить следствием недействительности такой сделки и защитить права собственника? По моему мнению, это и будет виндикация, которая в приведенном примере является специальным видом последствия недействительности сделки.

Как отмечалось выше виндикация - это истребование своей вещи, обладая владельцем от обладающего не собственника, что в свою очередь как в римском частном правовые так теории гражданского права считается отдельным видом иска. Однако, может определенный вид иска быть одновременно и специальным видом последствия недействительности сделки?

Как следует из ст. 216 ГК Украины, иск о применении реституции может заявляться отдельно от иска о признании сделки недействительной и вообще отдельным исковым требованием, направленным на защиту прав собственности и применение реституции как таковой, после признания сделки недействительной является необязательным.

Анализируя правовую природу и сущность виндикации, моменты возможности ее применения, следует, что в некоторых случаях, как в примере, приведенном выше, она может примениться только как последствие недействительности сделки, ведь до того, пока сделка не будет признано недействительным владелец не сможет истребовать имущество от не собственника, так как будет презумцеваться право собственности последнего (не собственника), исходя из положений ст. 214 ГК Украины. В приведенном выше примере виндикация и будет специальным видом последствия недействительности сделки, так как ее применение, как и применение реституции напрямую зависит от недействительности сделки.