104. Классификация основных прав и свобод человека и гражданина Конституционные права и свободы принято классифицировать на три группы:1) личные;2) политические;3) социальные, культурные, экономические.Личные права включают: право на жизнь,право на свободу и личную

Вопрос 397. Судебное разбирательство: понятие, значение, пределы. Председательствующий и стороны в судебном разбирательстве. Понятие и значение судебного разбирательства. Судебное разбирательство – это стадия уголовного процесса, которая следует за предварительным

Вопрос 434. Общая характеристика Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и протоколов к ней. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод вступила в силу в 1953 г. Конвенция устанавливает неотъемлемые права и свободы для каждого

§ 2. Понятие прав и свобод человека и гражданина Возникновение понятия «права человека», т. е. осознание этой проблемы как научной, неразрывно связано с появлением и распространением идей естественного права. Еще в V–IV вв. до н. э. древнегреческие мыслители (Ликофрон,

Понятие и принципы правового статуса личности в РФ. Классификация основных прав и свобод человека Под правовым статусом личности понимается юридически закрепленное положение личности в обществе.Основы правового статуса личности включают в себя:? принципы основ

Гарантии прав и свобод человека и гражданина. Возможность ограничения прав и свобод Президент РФ является гарантом прав и свобод человека и гражданина (п. 2 ст. 80). Федеральное Собрание осуществляет защиту прав и свобод посредством законодательной деятельности.

Современная концепция прав и свобод человека в международном праве имеет устойчивую тенденцию к дифференциации. Это означает, что международное право исходит из необходимости учитывать специфику правового статуса личности в зависимости от таких факторов, как пол, возраст, профессия человека, состояние его здоровья, принадлежность к национальному или языковому меньшинству и т.д. С этой тенденцией связано появление большого числа международных документов, посвященных отдельным категориям населения: женщинам, детям, инвалидам, представителям различных профессий. Можно предположить, что и дальнейшее развитие международного права в данной сфере будет продолжаться в этом направлении.

Вместе с тем не менее важной тенденцией в области международно-правового статуса личности является уточнение, конкретизация и наполнение новым содержанием прав и свобод, общих для всех категорий населения . Очевидно, что право, впервые закрепленное в середине прошлого века, не может существовать в неизменном состоянии почти шесть десятилетий. Сами стандарты осуществления того или иного права (свободы) непрерывно меняются. Особенно это касается фундаментальных прав, без соблюдения которых немыслимо существование современного демократического общества. Одним из них является право на справедливое судебное разбирательство. Его значимость в наши дни определяется возросшим влиянием права на все стороны жизни общества: почти все социальные отношения в той или иной степени регулируются правовыми нормами. В свою очередь, защита предусмотренных этими нормами прав и свобод предполагает возможность каждого индивида прибегнуть к судебным механизмам. В правовом государстве именно суд ставит последнюю точку в любом правовом споре, а судебное решение подлежит обязательному исполнению. Вот почему реализация права на справедливое судебное разбирательство гарантирует каждому лицу эффективную защиту от возможных злоупотреблений третьих лиц и государства, а также дает возможность восстановить справедливость.

Право на справедливое судебное разбирательство в той или иной степени закреплено в различных международно-правовых документах. Можно назвать в этой связи статьи 8, 10 и 11 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, статью 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, статью 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека 1995 года и т.д. В то же время для анализа указанного права наиболее предпочтительной представляется статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, принятой европейскими государствами в Риме. Выбор данного акта связан с богатой судебной практикой защиты предусмотренных им прав в деятельности уникального международного органа - Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ). Анализ этой практики дат возможность понять, как следует трактовать право на справедливое судебное разбирательство в наши дни.

Начать необходимо с содержания статьи 6 Конвенции 1950 года. Из всех статей Конвенции, которые предусматривают наличие у индивида какого-либо права, статья 6 - одна из самых объемных. Соперничать с ней может только статья 5 Конвенции, которая гарантирует свободу и личную неприкосновенность. Очевидно, что фактически право на справедливое судебное разбирательство включает в себя целый ряд автономных прав, нарушение любого из которых несовместимо со справедливым судебным разбирательством как таковым. Статья 6 Конвенции как матрешка, включает в себя комплекс прав, который представляет собой минимальный стандарт гарантий для участников судебного процесса. Именно из-за такого широкого правового содержания статьи 6 в практике ЕСПЧ жалобы на нарушение этой статьи встречаются чаще всего.

Статья 6 Конвенции 1950 года гласит:

1. Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или в той мере, в какой это, по мнению суда, совершенно необходимо при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.
2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом.
3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

а. быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;

б. иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

в. защищать себя лично или посредством выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника, защитник должен быть ему предоставлен бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

г. допрашивать показывающих против свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;

д. пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.

Анализ этих положений позволяет выделить как минимум, следующие составные части права на справедливое судебное разбирательство:

1) право на судебную защиту и признание процессуальной правосубъектности (право на доступ к правосудию);

2) право на справедливый суд, которое включает в себя:

• - право на публичное разбирательство;
• - право на рассмотрение дела в разумный срок;
• - право на рассмотрение дела независимым судом;
• - право на рассмотрение дела беспристрастным судом;
• - право на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона;
• - право на публичное объявление судебного решения;

3) право на презумпцию невиновности;

4) право на защиту, которое включает в себя:

• - право знать сущность выдвинутого обвинения;
• - право иметь достаточное время для подготовки к защите;
• - право иметь достаточную возможность для подготовки к защите;
• - право защищать себя лично или посредством выбранного защитника;
• - право на предоставление бесплатного защитника в случае отсутствия достаточных средств на оплату его услуг;
• - право на то, чтобы свидетели стороны обвинения были допрошены;
• - право на вызов и допрос свидетелей стороны защиты;
• - право на бесплатную помощь переводчика;

5) право на состязательность и равноправие сторон.

Таким образом, право на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное статьей 6 Конвенции 1950 года, фактически состоит из пяти автономных прав, а с учетом деления последних на более узкие права - из семнадцати прав . Как показывает практика ЕСПЧ, нарушение любого из этих прав, в зависимости от его характера и обстоятельств дела, может свидетельствовать о нарушении статьи 6 в целом и об отсутствии справедливого судебного разбирательства в соответствующем процессе.

Что касается первого из перечисленных прав - права на доступ к правосудию то ЕСПЧ исходит из максимально широкой трактовки данного права. Так, еще в 1970 году в решении по делу Делькур против Бельгии (Delcourt v. Belgium) ЕСПЧ указал, что «в демократическом обществе по смыслу Конвенции право на беспристрастное отправление правосудия занимает настолько видное место, что ограничительное толкование пункта 1 статьи 6 не соответствовало бы цели и задачам данного положения».

При этом важнейшим для процесса в целом является доступ к процедуре судебного разбирательства, включая все атрибуты пересмотра дела: «Принцип верховенства закона и понятие справедливого судебного процесса, предусмотренное статьей 6, исключает любое вмешательство законодательного органа в отправление правосудия с целью повлиять на судебное решение спора». Данное толкование было сделано в 1994 году по делу «Греческие нефтеперерабатывающие предприятия и Стратис Андреадис против Греции» (Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece).

ЕСПЧ посчитал важным, чтобы доступ в ту или иную судебную инстанцию был не только формальным, но и реальным - Дело Эйри против Ирландии (Airey v. Ireland). Этот принцип был в дальнейшем применен в рассмотрении дела Андронику и Константину против Кипра (Andronicou and Constantinou v. Cyprus), в котором суд постановил, что в тех случаях, когда отсутствует система правовой помощи по гражданским делам, государство обязано предоставить альтернативные средства защиты, к которым может прибегнуть человек, чтобы предъявить гражданский иск.

Чрезвычайно сложное административное производство, определяющее рассмотрение судом дел, связанных с гражданскими правами, само по себе является нарушением права на обращение в суд. Дело Де Жуффр де ля Прадель против Франции (De Geouffre de la Pradelle v. France).

В пункте 1 статьи 6 перечисляютсяэлементы, составляющиебеспристрастное отправление правосудия. В частности, понятие «гражданские права и обязанности» трактуется достаточно широко. ЕСПЧ постановил, что подобные термины должны быть автономными и поэтому нет необходимости проводить разграничение между вопросами частного и публичного права или ограничиваться применением данного термина в спорах между частными сторонами. Дело Рингайзен против Австрии (Ringeisen v. Austria). В тех случаях, когда право формулируется во внутреннем законодательстве страны, суд должен определять данное право как гражданское в свете статьи 6 - дело Балмер-Шафрот и другие против Швейцарии (Balmer-Schafroth and Others v. Switzerland). Кроме того, в 1978 году в деле Кёниг против Федеративной Республики Германии (Konig v. The Federal Republic of Germany) ЕСПЧ постановил, что пункт 1 статьи 6 применяется в судебных слушаниях, исход которых напрямую повлиял на определение и/или реальное содержание того или иного частного права или обязанности. В ряде дел ЕСПЧ заявил, что понятие гражданского права охватывает также право на уважение чести и репутации. О таком подходе, в частности, свидетельствуют дела Хелмерс против Швеции (Helmers v. Sweden), и Толстой-Милославский против Соединенного Королевства (Tolstoy-Miloslavsky v. The United Kingdom).

Что касается понятия «уголовное обвинение», то пункт 1 статьи 6 предусматривает скорее материально-правовое, чем формальное толкование: уже упомянутое дело Делъкур против Бельгии и дело Дьюэр против Бельгии (Deweer v. Belgium). В 1982 году ЕСПЧ заявил, что уголовное обвинение может быть определено как «официальное уведомление, вручаемое лицу компетентным органом, об обвинении его в совершении уголовного преступления» - дело Эккле против Федеральной Республики Германии (Eckle v. The Federal Republic of Germany). Однако впоследствии этот принцип был применен в расширительном смысле, когда ЕСПЧ постановил, что данное понятие должно быть распространено на «другие меры, которые являются следствием такого обвинения и которые также существенно влияют на положение подозреваемого» - дело Фоти и другие против Италии (Foti and Others v. Italy).

ЕСПЧ также посчитал, что критерию «существенных последствий» отвечают такие действия, как выдача ордера на обыск помещений и лиц, но не допрос свидетелей или другие действия, не имеющие прямого отношения к подозреваемому. Важно, чтобы государство не представляло уголовное дело как административное с целью избежать соблюдения требований статьи 6: «Если бы договаривающиеся государства могли по своему усмотрению, классифицируя преступление как «регулятивное», а не уголовное, исключить действие основополагающих положений статей 10, 6 и 7, то применение этих положений зависело бы от их суверенной воли. Столь широкая свобода действий могла бы привести к результатам, не совместимым с задачами и целями Конвенции». Данное толкование содержится в решении по делу Оцтюрк против Федеративной Республики Германии (Osturk v. the Federal Republic of Germany).

Данный вопрос был затронут и в процессе судебных слушаний о нарушении воинской дисциплины. Суд вынес решение, что классификация предъявленного обвинения не являлась определяющим фактором. Решающими критериями того, является ли то или иное дело «уголовным», с учетом целей Конвенции, являются область нарушенной правовой нормы, характер преступления и серьезность потенциального наказания. Возможное применение приговора о тюремном заключении считается достаточным, чтобы соответствовать требованиям статьи 6. Соответствующие выводы содержатся в решении по делу Энгель и другие против Нидерландов (Engel and Others v. the Netherlands).

Важнейшим элементом справедливого судебного разбирательства является право обвиняемого знать о сущности и характере предъявляемого ему обвинения. ЕСПЧ неоднократно фиксировал факт нарушения статьи 6 в связи с тем, что обвиняемый не был проинформирован обо всех материалах, используемых в судебном разбирательстве. Например, в деле Вернер против Австрии (Werner v. Austria) о требовании компенсации за незаконное задержание, лицо требующее выплаты такой компенсации, не получило возможности прокомментировать отчет, представленный национальному суду обвинителем. ЕСПЧ не согласился с точкой зрения правительства страны (Австрии) о том, что в отчете не содержалось никакой новой для судебного процесса информации, и постановил, что решать это вправе противоположная сторона судебного разбирательства. В деле Нидред-Хубер против Швейцарии (Nidret-Huber v. Switzerland) правительство Швейцарии утверждало, что отсутствие коммуникации не имело решающего значения для результата судебного разбирательства. Окружной суд Швейцарии направил в апелляционный суд жалобу, сопроводив ее комментариями окружного суда, в которых окружной суд просил апелляционный суд отклонить жалобу. Текст комментариев окружного суда не был предоставлен для ознакомления стороне, подававшей жалобу. Суд постановил, что стороны судебного процесса имеют право ознакомления с материалами, направляемыми в суды (в данном случае, в Апелляционный суд), и принятия решения в отношении допустимости комментирования таких материалов какой-либо из сторон.

Отдельная проблема возникает в случаях, когда одна из сторон судебного разбирательства не получает доступа к документам, содержащим обоснование решения, вынесенного в результате судебного разбирательства, поскольку такая ситуация может воспрепятствовать своевременной подаче жалобы пострадавшей стороной. В Нидерландах ранее окружные суды зачастую предоставляли апелляционным судам документы, содержащие обоснования вердикта, только когда апелляция на обжалование решения суда уже была подана. Такая система, с точки зрения организации работы судов, имеет свои преимущества, но она отрицательно сказывается на подающей апелляцию стороне, так как в момент подачи апелляции такая сторона не знакома с аргументами суда в пользу вынесенного судом вердикта.

В деле Hadjiana Stassion v. Greece обвиняемый не получил доступа к обоснованиям вынесенного греческим военным судом вердикта в момент обжалования решения суда. Позднее ему заявили, что в соответствии с законами Греции он не имеет права уточнять причины своей апелляции после подачи последней в Апелляционный суд. Следовательно, обвиняемый не мог опровергнуть обоснования судебного решения, что, по мнению ЕСПЧ, является ограничением права человека на полноценную защиту себя в суде и, таким образом, нарушением статьи 6 (право планировать и готовить свою защиту).

Что касается такого элемента права на защиту, как допрос свидетелей, то здесь практика ЕСПЧ достаточно разнообразна. Согласно общему подходу, подсудимый, наравне со своим правом ознакомления со всеми материалами дела и оспаривания допустимости доказательств, имеет право допрашивать всех свидетелей. Для реализации данного права в принципе является необходимым, чтобы подсудимый лично и/или его адвокат задавали вопросы в процессе перекрестного допроса свидетелей, происходящего во время судебных слушаний. Следовательно, суд имеет право пренебречь показаниями свидетеля, если подсудимый не имел возможности допросить этого свидетеля.

Однако было бы очень сложно следовать данному принципу во всех случаях. Повторить или подтвердить на суде показания, данные свидетелем во время следствия, иногда не представляется возможным по причине исчезновения или смерти свидетеля. Такая ситуация также может сложиться, если существует риск нанесения свидетелю психологической травмыпри перекрестном допросево время судебного слушания по таким делам как, например, преступления на сексуальной почве.

В деле Unter Pertinger v. Austria, слушавшемся в ЕСПЧ, австрийский суд объявил обвиняемого виновным в плохом обращении с бывшей женой и падчерицей. Вердикт был основан на показаниях, данных обеими женщинами во время следствия. Несмотря на отказ женщин предоставить показания в суде в устной или в письменной форме, суд пришел к решению о виновности обвиняемого. Суд постановил, что показания, данные обеими женщинами в ходе следствия, были основным доказательством против обвиняемого. Вследствие отказа женщин от дачи показаний в зале суда обвиняемый был лишен возможности допросить их. Таким образом, он был лишен права участвовать в перекрестном допросе свидетелей, и его право защищать себя в суде по мнению ЕСПЧ было, таким образом ограничено.

Однако в слушаниях по делу Asch v. Austria ЕСПЧ пришел к противоположному заключению. Из материалов дела следовало, что потерпевшая отказалась подписать письменные показания во время судебного разбирательства. Однако суд счел, что в ходе процесса были найдены другие доказательства вины обвиняемого. ЕСПЧ постановил, что нарушения положений статьи 6 совершено не было. Аналогичное решение было принято по делу Jsogro vs Italy. Лицо, предоставившее следствию информацию об обвиняемом, которая могла бы быть использована против обвиняемого в суде, не явился на судебное слушание. Поскольку в материалах дела содержалась и другая информация, доказывающая обоснованность позиции обвинения, ЕСПЧ постановил, что положения статьи 6 и принцип беспристрастного суда нарушены не были.

В слушаниях по известному делу Дельта против Франции (Delta v. France) ЕСПЧ установил факт нарушения положений Статьи 6 при проведении судебного разбирательства в отношении лица, осужденного французским судом за ограбление в парижском метро. Обвиняемый еще на стадии следствия был опознан в качестве лица, совершившего ограбление, двумя свидетелями, которые не явились в суд для дачи показаний. ЕСПЧ постановил, что обвиняемый был лишен возможности защищать себя в суде.

Следует отметить, что точка зрения ЕСПЧ на предоставление обвиняемым возможности участия в перекрестном допросе свидетелей не поддается простому резюмированию. Основной принцип, однако, заключается в том, что свидетельские показания в отношении обвиняемого должны заслушиваться в присутствии обвиняемого, таким образом предоставляя ему и его адвокату возможность участия в перекрестном допросе свидетеля. Согласно европейским нормам, в некоторых случаях, когда проведение перекрестного допроса в ходе судебного слушания является невозможным, приемлемой может являться ситуация, при которой у обвиняемого была возможность участия в перекрестном допросе свидетеля хотя бы в ходе следствия.

В судах стран европейского сообщества решения суда, вынесенные на основании исключительно свидетельских показаний, как правило, идут вразрез с положениями статьи 6, если обвиняемому не была предоставлена возможность участия в перекрестном допросе свидетелей. Если, помимо предоставленной свидетелем информации, в материалах дела имеются другие обладающие юридической силой доказательства, ЕСПЧ в некоторых случаях постановляет, что принцип беспристрастного суда не был нарушен.

Вопрос о приемлемости использования в суде показаний, данных анонимными свидетелями, является неоднозначным. Допрос лица, данные о личности которого не разглашаются, может рассматриваться в качестве нарушения принципа равноправия сторон (поскольку такой свидетель не является неизвестным для обвинения). Именно такой подход был применен КСПЧ в 1989 году в решении по делу Костовски против Нидерландов (Kostovskoy v. The Netherlands). Подсудимый Костовски был признан виновным в ограблении банка. Вердикт был основан на информации, предоставленной полиции в ходе следствия двумя лицами, не известными обвиняемому, причем ни опрос, ни перекрестный допрос данных свидетелей во время судебного слушания не производился. У обвиняемого не было возможности задать вопросы этим свидетелям. Вследствие того, что обвиняемый не знал личностей свидетелей, он был лишен возможности подвергнуть сомнению правильность предоставленной ими информации. В своем решении ЕСПЧ постановил, что в данном случае имелось нарушение положений статьи 6, поскольку гарантированное Конвенцией право обвиняемого не было реализовано.

В ходе нескольких судебных слушаний по различным делам ЕСПЧ постановлял, что положения Конвенции не ограничивают право следственных органов использовать информацию, полученную в ходе следствия от анонимных свидетелей. Однако если впоследствии национальный суд использует такую информацию в ходе судебного разбирательства, это может быть интерпретировано в качестве нарушения положений Конвенции. Положения Конвенции как таковые не предусматривают обязательного обеспечения безопасности свидетеля и/или истца, хотя известны случаи, когда жизнь или здоровье людей подвергались опасности при встрече с обвиняемым в зале суда. По этой причине страны-участницы Конвенции обязуются организовывать судебные слушания по уголовным делам таким образом, чтобы обеспечить безопасность жизни и здоровья свидетеля или истца. Такое право на обеспечение безопасности, однако, должно всегда обеспечиваться не за счет права подсудимого на беспристрастный суд.

В деле Van Mechen and others v. the Netherlands заявители были осуждены за ограбление банка на основании информации, предоставленной полицейскими, чьи личности не были известны обвиняемым. Полицейских допрашивал следователь, причем обвинитель и обвиняемый во время допроса находились в соседнем помещении, но могли слышать вопросы и ответы свидетелей посредством аудиотрансляции. Причиной такой организации допроса свидетелей явилось нежелание сделать невозможным участие полицейских в суде в будущем, а также в интересах безопасности полицейских и их семей. ЕСПЧ напомнил сторонам о том, что полицейские имеют определенные обязанности в сфере борьбы с преступностью, в связи с чем полицейские часто дают свидетельские показания в суде. В таких случаях следует тщательно рассмотреть вопрос о придании предоставленным полицейскими показаниям статус анонимных. В данном случае ЕСПЧ не признал ситуацию требующей таких мер предосторожности, поскольку наличие угрозы для жизни и здоровья полицейских и их семей не было доказано. Кроме того, показания данных свидетелей были единственным свидетельством виновности обвиняемых. В данных обстоятельствах ЕСПЧ счел, что права обвиняемых были нарушены образом, не соответствующим положениям статьи 6 Конвенции.

Характерно, что прецедентная практика ЕСПЧ свидетельствует о том, что справедливое судебное разбирательство предполагает наличие у сторон процесса ряда прав, которые прямо не указаны в тексте статьи 6 Конвенции. Фактически, в подобных случаях мы имеем дело с судебным правотворчеством, посредством которого ЕСПЧ развивает и уточняет правовое содержание норм Конвенции. В качестве примера можно указать такое право, как право обвиняемого хранить молчание и не свидетельствовать против себя.

По результатам рассмотрения ряда дел ЕСПЧ сформулировал право человека не сообщать сведения, которые могут послужить основанием для обвинения его в преступлении правонарушения. Смысл данного принципа заключается в том, что обвиняемый ни в коем случае не обязан содействовать следствию или процессу сбора доказательств путем признания фактов или предъявления содержащих доказательства его виновности документов. Сбор и предоставление исчерпывающих доказательств виновности обвиняемого - это задача обвинения, тогда как обвиняемый имеет право хранить молчание и не обязан облегчать работу обвинения.

Так, в деле 1993 года Funke v. France заявители были подвергнуты штрафу за то, что отказались предъявить банковские документы, требовавшиеся для расследования дела о финансовом преступлении, которое, как предполагалось таможенными органами, могло быть совершено заявителями. Хотя в отношении осужденных и не было возбуждено судебное преследование за это финансовое преступление, ЕСПЧ постановил, что, пытаясь заставить обвиняемых предъявить суду уличающие их документы, государство нарушило их право хранить молчание.

В деле Sounders vs United Kingdom, рассмотренном в 1998 году, заявителя обязали под угрозой уголовного наказания в виде тюремного заключения ответить на вопросы, заданные инспекторами Министерства торговли и промышленности в ходе проводимого расследования в отношении приобретения контрольного пакета акций компании. Предоставленная заявителем информация позднее была названа «несущественной частью доказательств, свидетельствующих против него на возбужденном против него судебном слушании», где заявитель был осужден и приговорен к тюремному заключению за правонарушения, включая мошенничество в торговле. ЕСПЧ постановил, что право заявителя не уличать себя в преступлениях было нарушено. В данном случае также важно, насколько свобода от обязательства в отношении самооговора тесно связана с презумпцией невиновности.

Согласно пункту 3 статьи 6 Конвенции, обвиняемый должен иметь достаточно времени и возможности для подготовки своей защиты. Данное право предоставляет обвиняемому гарантию от чрезмерно поспешного суда. Это положение уравновешивается содержанием пункта 1 статьи 6, согласно которому суд над обвиняемым должен состояться в разумные сроки. Анализ прецедентной практики ЕСПЧ показывает, что содержание данного права может варьироваться в зависимости от обстоятельств дела, среди которых следует учитывать:

1. - сложность дела (Albert and Le Compte v. Belgium);
2. - степень загруженности защитников работой (X and Y v. Austria);
3. - стадию рассмотрения дела (Huber v. Austria);
4. - решение обвиняемого о самостоятельном ведении своей защиты (X v. Austria).

Не подлежит сомнению, что общественный защитник или адвокат по выбору обвиняемого должен быть назначен заблаговременно, в разумные сроки до начала рассмотрения дела в суде. Как правило, для подготовки апелляции необходимо меньше времени, чем для подготовки защиты к судебному процессу (дела X and Y v. Austria и Perez Mahia v. Spain).

В деле 1982 года Corigliano v. Italy было установлено, что указанное право обвиняемого вступает в силу с момента начала уголовного преследования, то есть с момента ареста или иного события, «существенного в плане возможной уголовной ответственности» данного лица.

Право обвиняемого на достаточные возможности для подготовки защиты было разъяснено в деле Can v. Austria. Это право подразумевает наличие у обвиняемого «возможности адекватной организации своей защиты без ограничения возможности предъявления суду всех важных для защиты аргументов». Это право включает в себя также возможность беспрепятственного общения обвиняемого со своим защитником как в период подготовки дела к слушанию, так и в дальнейшем, в объеме, необходимом для подготовки защиты (Campbell and Fell v. United Kingdom). Далее, при содержании обвиняемого под стражей, ему должна быть предоставлена возможность общения с защитником в обстановке, гарантирующей недоступность информации для слухового восприятия служащими мест предварительного заключения и другими государственными служащими, в целях обеспечения возможности обмена конфиденциальной информацией, связанной с подготовкой защиты). Возможности посещения обвиняемых защитниками могут быть ограничены в случаях, когда подобные ограничения продиктованы интересами общества (в частности, для предотвращения побегов из мест предварительного заключения или создания препятствий судопроизводству): дела Can v. Austria и Campbell and Fell v. United Kingdom.

Основной целью рассматриваемой нормы является обеспечение «равенства сил» между обвинением и защитой путем предоставления обвиняемому «возможности ознакомления, в целях подготовки защиты, с результатами проведенного расследования» (Jespers v. Belgium). При рассмотрении в 1992 году дела Edwards v. United Kingdom было установлено, что бремя доказывания лежит на обвинении, которое обязано предъявить защите все вещественные доказательства, свидетельствующие как в пользу, так и против обвиняемого. Невыполнение данного требования может привести к вынесению судом несправедливого приговора. Такое требование, однако, не означает, что обвинитель должен раскрывать защите все доказательства, которые он намерен предъявить суду (дело X v. United Kingdom).

Что касается права обвиняемого защищаться самому или посредством защитника, то, согласно прецедентной практике ЕСПЧ, целью данного положения является недопущение рассмотрения дела против обвиняемого «при отсутствии должным образом организованной защиты» (дело Pakelli v. Germany). Это положение важно также для обеспечения «равенства сил» сторон. Обвиняемому должны быть созданы условия для «не менее убедительной аргументации своего дела, чем со стороны обвинения» (X v. Germany). При этом защитник обвиняемого должен «стоять на страже соблюдения процессуальных норм» как в интересах своего клиента, так и в интересах общества (дело Ensslin, Baader и Raspe v. Germany). Данный принцип применяется как на стадии подготовки дела к слушанию, так и на стадии самого слушания (дело Quaranta v. Switzerland).

Если обвиняемый решил защищать себя сам или «сознательно отказался от своего права воспользоваться услугами адвоката», он обязан «демонстрировать надлежащее усердие», (дело Melin v. France) . В соответствии с этим возникновение процессуальных затруднений вследствие отсутствия ожидаемого усердия со стороны обвиняемого не может трактоваться в качестве нарушения государством статьи 6. Термин «ожидаемое» означает учет способностей и знаний конкретного обвиняемого, а также его предполагаемой компетенции.

При рассмотрении в 1983 году дела Pakelli v. Germany ЕСПЧ постановил, что государство не вправе требовать от обвиняемого ведения своей защиты самостоятельно в случае его нежелания защищать себя лично. Требованием статьи является обеспечение обвиняемому, не желающему защищать себя лично, защиты с помощью нанятого им адвоката или, при некоторых обстоятельствах, с помощью общественного защитника. В деле 1993 года Poitrimol v. France ЕСПЧ постановил, что за исключением некоторых случаев, «право каждого, обвиняемого в совершении уголовного преступления, на квалифицированную защиту юристом, в случае необходимости назначенным государством, является одним из основополагающих принципов беспристрастного суда».

Важно подчеркнуть, что право обвиняемого на юридическую защиту не ставится в зависимость от личного присутствия обвиняемого (Campbel and Fell v. United Kingdom). При рассмотрении в 1994 году дела Lala v. Netherlands ЕСПЧ конкретизировал данное положение, указав, что «хотя требование присутствия обвиняемого при рассмотрении судом его дела является требованием первостепенной важности, факт неявки обвиняемого, вызванного в суд в установленном порядке, даже в случае отсутствия на то уважительной причины, не является основанием для лишения обвиняемого права» на защиту с помощью адвоката.

Реализация права обвиняемого на государственного защитника обусловлена двумя положениями:

1. Государственный защитник назначается в случае отсутствия у обвиняемого достаточных средств. Прецедентов, указывающих вид и уровень личных средств, учитываемых при решении вопроса о назначении государственного защитника, не существует. Бремя доказательства факта отсутствия у обвиняемого достаточных средств, по всей вероятности, ложится на самого обвиняемого. При этом нет необходимости доказательства этого факта на уровне «отсутствия разумных оснований для сомнений»: достаточно привести лишь «некоторые аргументы» (дело Pakelh v. Germany).
2. Государственный защитник назначается лишь в случаях, когда этого требуют интересы правосудия. Выполнение этого условия следует оценивать исходя из фактов, относящихся к рассматриваемому делу в целом. Интересы правосудия учитываются судом при оценке необходимости назначения государственного защитника на основании следующих критериев:

a) чем сложнее дело, тем более вероятно признание необходимости назначения государственного защитника (дело Granger v. United Kingdom);

б) следует учитывать возможный вклад обвиняемого в организацию своей защиты в случае ее ведения обвиняемым. Важно при этом, чтобы обвиняемый обладал достаточными возможностями для представления своей точки зрения по делу (также дело Granger v. United Kingdom);

в) учитывается также серьезность предъявляемого обвинения и возможного наказания по приговору (дело Boner v. United Kingdom).

Государство не обязано предоставлять обвиняемому возможность принимать в какой бы то ни было форме участие в назначении государственного защитника и оказывать влияние на его работу . Далее, обвиняемый не имеет права: выбирать адвоката, выступающего в качестве государственного защитника (F. v. Switzerland); давать советы и рекомендации по выбору государственного защитника; настаивать на применении защитником той или иной линии защиты, которую адвокат считает несостоятельной или неприемлемой (дело Kamasinski
v. Austria).

И наконец, право на юридическую помощь должно быть «действенным». В деле 1980 года Artico v. Italy обвиняемому был назначен бесплатный защитник, который, однако, реально не представлял его в суде, ссылаясь на болезнь и на обязательства по ведению других дел. Обвиняемый неоднократно обращался по этому поводу с ходатайствами в Кассационный суд, однако другой защитник ему назначен не был. В итоге обвиняемый был вынужден самостоятельно вести свою защиту, хотя квалифицированная юридическая помощь в данном случае была бы весьма полезна. ЕСПЧ указал, что статья 6 (3)(с) гарантирует обвиняемому право на юридическую помощь, а не только на назначение защитника, и на этом основании не принял во внимание довод представителя итальянского государства о том, что защитник был действительно назначен. Однако в решении ЕСПЧ по этому же делу сказано, что «государство не может нести ответственность за все недостатки в работе адвоката, назначенного для представления обвиняемого в суде». ЕСПЧ пришел к заключению, что в соответствии со статьей 6 (3)(с) «вмешательство компетентных государственных органов требуется только в случаях, если неспособность назначенного защитника обеспечить действительное представительство стороны в суде является очевидной или если на этот факт обращается достаточное внимание компетентных органов» (см. также дело Tripodi v. Italy).

Прецедентная практика ЕСПЧ в отношении права на услуги переводчика также достаточно последовательна. Право пользоваться услугами перевдчика предполагает ситуацию, когда подсудимый не владеет используемым в судебном слушании языком в достаточной мере. Следовательно, подсудимому недостаточно владеть другим языком или в повседневной жизни говорить на другом языке, как, например, в случаях с представителями этнических меньшинств. Ни в коем случае не разрешается навязывать обвиняемому оплату услуг переводчика, и данное правило является абсолютным (дело Luedicke, Belkacem and Кос v. Germany).

Анализ права на справедливое судебное разбирательство в международно-правовой модели прав личности позволяет сделать следующие выводы . Более половины дел, слушаемых в Страсбурге ЕСПЧ, имеют отношение к положениям статьи 6. Объяснением этому является тот факт, что статья 6 имеет широкое поле действия и затрагивает досудебные и судебные процедуры, процедуры рассмотрения апелляций, некоторые разбирательства дисциплинарного характера, а также процедуры ведения дел в специальных трибуналах. Положения статьи также требуют от государства предоставления гражданам права на апелляцию или судебный пересмотр дела в тех случаях, когда административные решения прямо затрагивают «гражданские права и обязательства» граждан. Положения статьи также играют важнейшую роль в ситуациях, когда нарушаются права граждан на судебное разбирательство «в разумный срок», поскольку в судах европейских стран весьма часто наблюдались случаи существенных задержек в судебных разбирательствах. Наконец, Суд постоянно проявляет уважение к национальным судебным системам и позволяет национальным судам проводить разбирательства с учетом сложившейся в таких странах практики.

Для Республики Казахстан крайне актуальным является вопрос модернизации судебной и правоохранительной системы с целью максимального соответствия действующим международным стандартам.

Пермский региональный правозащитный центр
при финансовом содействии
Посольства Королевства Нидерландов

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

ПРАВО НА СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД

ВСЕ ЛЮДИ РАВНЫ ПЕРЕД ЗАКОНОМ И ИМЕЮТ ПРАВО, БЕЗ ВСЯКОГО РАЗЛИЧИЯ, НА РАВНУЮ ЗАЩИТУ ЗАКОНА

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА СУДЕБНУЮ ЗАЩИТУ ЕГО ОСНОВНЫХ ПРАВ, ПРЕДОСТАВЛЕННЫХ ЕМУ КОНСТИТУЦИЕЙ ИЛИ ЗАКОНОМ

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА ОТКРЫТОЕ, ГЛАСНОЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА РАССМОТРЕНИЕ ЕГО ДЕЛА В РАЗУМНЫЙ СРОК

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА НЕЗАВИСИМЫЙ И БЕСПРИСТРАСТНЫЙ СУД

КАЖДЫЙ УЧАСТНИК СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА ОБЛАДАЕТ РАВНЫМИ ПРОЦЕССУАЛЬНЫМИ ПРАВАМИ

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА ПРЕЗУМПЦИЮ НЕВИНОВНОСТИ. НИКТО НЕ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ ВИНОВНЫМ, ПОКА ЕГО ВИНОВНОСТЬ НЕ БУДЕТ УСТАНОВЛЕНА СУДОМ

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НЕ СВИДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ ПРОТИВ САМОГО СЕБЯ И СВОИХ БЛИЗКИХ

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА КВАЛИФИЦИРОВАННУЮ ЮРИДИЧЕСКУЮ ЗАЩИТУ, В ТОМ ЧИСЛЕ БЕСПЛАТНУЮ В СЛУЧАЯХ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ ЗАКОНОМ

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ ПРЕДЪЯВЛЕНО УГОЛОВНОЕ ОБВИНЕНИЕ, ИМЕЕТ ПРАВО:

ТРЕБОВАТЬ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНОГО РАЗЪЯСНЕНИЯ О ХАРАКТЕРЕ И ОСНОВАНИЯХ ПРЕДЪЯВЛЕННОГО ЕМУ ОБВИНЕНИЯ

ТРЕБОВАТЬ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ НЕОБХОДИМОГО ВРЕМЕНИ И УСЛОВИЙ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ К ЗАЩИТЕ

ОСПОРИТЬ ПОКАЗАНИЯ И ПОДВЕРГНУТЬ ДОПРОСУ ЛИЦО, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩЕЕ ПРОТИВ НЕГО

ПОЛЬЗОВАТЬСЯ БЕСПЛАТНОЙ ПОМОЩЬЮ ПЕРЕВОДЧИКА

НИКТО НЕ ПОДЛЕЖИТ СУДЕБНОМУ ПРЕСЛЕДОВАНИЮ ИЛИ НАКАЗАНИЮ ЗА ПРАВОНАРУШЕНИЕ, ПО КОТОРОМУ УЖЕ БЫЛО ВЫНЕСЕНО ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

НИКТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОСУЖДЕН ЗА ДЕЙСТВИЕ ИЛИ БЕЗДЕЙСТВИЕ, КОТОРОЕ, СОГЛАСНО ДЕЙСТВУЮЩЕМУ В МОМЕНТ ЕГО СОВЕРШЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОМУ ИЛИ МЕЖДУНАРОДНОМУ ПРАВУ, НЕ ЯВЛЯЛОСЬ УГОЛОВНЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ

КАЖДЫЙ, КТО СТАЛ ЖЕРТВОЙ СУДЕБНОЙ ОШИБКИ, ИМЕЕТ ПРАВО НА СПРАВЕДЛИВУЮ КОМПЕНСАЦИЮ

Международным Пактом о гражданских и политических правах, статьи 14 ч.1-6 (19 декабря 1966 г.)

Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, статьи 6 ч. 1-3 (4 ноября 1950 г.)

Федеральным Конституционным Законом "О судебной системе РФ"

Федеральным Конституционным Законом "О Конституционном суде РФ"

Федеральным Законом "О судоустройстве РСФСР"

Уголовным кодексом РФ, статьи 3-8

Уголовно-процессуальным кодексом РФ, статьи 7-11, 14 -16, 19 и др.

Гражданским кодексом РФ, статья 11

Гражданско-процессуальным кодексом РФ, статьи 3, 6, 8, 10, 12

Кодексом чести судьи РФ

Федеральным Законом "О статусе судей РФ"

В соответствии с российским и международным законодательством возможны следующие ограничения прав человека, связанных с осуществлением судопроизводства:

Пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия.

Нарушение права на судебное разбирательство в "разумные сроки" может быть оправдано чрезмерной сложностью дела.

Доступ к правосудию может быть обеспечен не только "судом", но и другими компетентными органами, которые созданы на основании закона и обладают независимостью от исполнительной власти и сторон, достаточным сроком полномочий и такой процедурой рассмотрения дел, которая дает гарантии законности в каждом конкретном случае.

В отношении несовершеннолетних;

В отношении душевнобольных.

Право на выбор адвоката существует лишь в тех случаях, когда обвиняемый имеет достаточные средства для оплаты услуг защитника.

Условия допуска свидетелей в судебное разбирательство могут определяться законодательством, в частности, компетентные органы вправе отказаться заслушивать свидетеля, если его показания будут бесполезными, при соблюдении правил неприемлемости доказательств, основанных на слухах, при условии, что эти нормы применяются в равной степени к защите и к обвинению.

Сверхдолгие сроки рассмотрения дел

В судах существует практика отказа в приеме обращений граждан без надлежащего документального оформления. Это лишает граждан права обжаловать такой отказ в вышестоящую судебную инстанцию.

Некорректное поведение судьи при ведении судебного процесса создает излишне напряженную обстановку, которая, в свою очередь, препятствует участникам процесса надлежащим образом дать обоснованное пояснение по значимым обстоятельствам возникшего конфликта

Суды не информируют граждан о порядке получения приговоров, решений, определений и оставляют без ответа запросы граждан о выдаче копий этих документов

Судами допускаются ограничения прав сторон на равенство и состязательность в судебном процессе путем отказа в содействии при получении доказательств по делу, отказа в рассмотрении представленных доказательств и др.

Вместо вынесения оправдательного приговора суды по несколько раз направляют дела на дополнительное расследование, если недостаточно доказательств виновности подсудимого

Невручение или несвоевременное вручение копий обвинительного заключения

Назначаемая судом компенсация вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, как правило, не соответствует причиненному ущербу и страданиям человека

Судьи редко принимают меры воздействия к участникам процесса (принудительный привод, наложение административного штрафа), которые без уважительной причины не являются на судебное заседание, что приводит к "затягиванию" судебного процесса.

Волокита
подрывает и без того не прочную веру россиян в правосудие.

Горнозаводский районный суд под председательством судьи Кушовой Л. Л. свое первое судебное заседание по иску К. провел лишь 8 декабря 2000 года, хотя иск был подан еще весной 2000 года.

С июня 1996 года в Кировском районном суде находится в производстве дело по иску А-ва П. В. к В-ой Н. А. о принудительном выселении её из квартиры. Свыше полусотни раз откладывалось судьей разбирательство дела по самым различным причинам.

По иску П. к АО "Уралсвязьинформ" судья Ленинского суда Ковина З. Д. вынесла 4 незаконных решения, которые всякий раз отменял областной суд. Кроме того, несколько раз судебные заседания переносились на 2-3 месяц. Всего дело длилось 4 года.

Доклад ПРПЦ о соблюдении прав человека в Пермской области

Обвинительный уклон.
Как и в советский период, уголовные суды в среднем выносят менее 1% оправдательных приговоров, и это при обвальном ухудшении качества следствия.

Неспособность судебной системы обеспечить исполнение судебных решений.
В российских гражданских судах вынесение судебного решения в пользу гражданина вовсе не означает достижения справедливости, т.к. решение может быть просто не исполнено или исполнено частично. Процент исполнения судебных решений по гражданским делам в некоторых судах не превышает 40%.

Совмещение прокуратурой функций государственного обвинения, следствия и надзора.
Естественным образом сосредоточившись на функции "адвоката государства", прокуратура не в состоянии осуществлять полноценный надзор за государственным следствием и государственными нарушениями прав человека.

Низкий культурный уровень части судей.
По сути, некоторые судьи оказались морально и психологически не готовы к обрушившейся на них независимости, не справились с ней и превратили ее во вседозволенность.

Некоторые судьи позволяют себе обращаться к участникам процесса неуважительно и не только в уголовном процессе к подсудимым, но и к потерпевшим, свидетелям, а также в гражданском процессе к истцам, ответчикам, прерывают их, читают нотации, иногда говорят сами за участников процесса, оставляя им только возможность ответить утвердительно или отрицательно на явно наводящий вопрос.


о положении с правами человека в субъектах РФ

Судья Соликамского городского суда Пермской области в мае 2002 года приговорила 15-летнюю Ю. к лишению свободы условно с испытательным сроком в один год за преступление, предусмотренное статьей 113 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему в состоянии внезапно возникшего сильного душевно волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством и тяжким оскорблением со стороны потерпевшего. Впоследствии, в марте 2003 года, этот же судья заменяет условную меру наказания на реальное лишение свободы. Подсудимая Ю. была осуждена в 15 лет за преступление, ответственность за которое начинается только с наступления шестнадцатилетнего возраста. В настоящее время незаконный приговор отменен Пермским областным судом. Ю. освобождена из-под стражи из воспитательной колонии.

Из обращений в Пермский региональный правозащитный центр

Бедность правосудия.

Нередки случаи проведения судебных слушаний в кабинете судьи, где, как правило, места не так много, как хотелось бы, и не все желающие могут присутствовать на процессе. Иногда это обусловлено тем, что в здании суда мало залов судебных заседаний, а иногда только тем, что судьям так удобнее. Судья не разрешает "посторонним присутствовать на заседании, мотивируя "нехваткой воздуха" в кабинете, теснотой либо иной причиной.

Одним из условий подачи заявления в суд является приложение к исковому заявлению конвертов по числу участников процесса и авторучки.

Сборник докладов Московской Хельсинкской группы

Неравенство сторон в российском суде.
Нередко судьи ведут себя необъективно, отдавая предпочтение обвинению перед защитой.

Приверженность части судей к закрытому, негласному судопроизводству.

Судья Березниковского городского суда Лимпинская Л.А. запретила журналистам использовать звукозаписывающую технику, а также сообщать что-либо в СМИ о процессе до вступления в законную силу решения суда.

В Дзержинском районном суде г. Перми судья отказал в присутствии на судебном заседании члена Союза журналистов без учета мнения сторон и вынесения мотивированного определения.

Чрезмерно большой процент среди судей бывших работников милиции и прокуратуры,
что в значительной степени объясняет сохранение обвинительного уклона в российском судопроизводстве.

Справедливое судебное разбирательство - это комплексное субъективное право лица, закрепляемое и гарантируемое международными и внутригосударственными нормами, представляющее собой совокупность процессуальных прав, осуществление которых зависит не от волеизъявления лица, которому оно принадлежит, а от действий органов и лиц, рассматривающих дело и применяемых процедурных правил.

Право на справедливое судебное разбирательство, представляя собой комплекс процессуальных прав, каждое из которых имеет свое собственное содержание, тем не менее, обладает и самостоятельным содержанием, не тождественным полностью ни одному из входящих в него прав, а раскрывающимся целиком именно во всей их совокупности. В то же время каждое конкретное процессуальное право является неотъемлемой частью права на справедливое судебное разбирательство. Следовательно, реализация данного права возможна только через обеспечение и реализацию тех процессуальных прав и обязанностей, которые входят в его содержание, а значит, нарушение права на справедливое судебное разбирательство будет иметь место даже тогда, когда нарушается хотя бы одно из этих прав.
Анализ положений ст.6 Конвенции, ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах, практики Европейского Суда по правам человека позволяет говорить о том, что право на справедливое судебное разбирательство складывается из набора взаимосвязанных и взаимодополняющих элементов, к котрым относятся:
- свободный доступ к правосудию;
- публичный характер судебного разбирательства;
- рассмотрение дела в разумный срок;
- независимость и беспристрастность суда;
- эффективное участие в судебном разбирательстве;
- право на юридическую помощь;
- право на обжалование судебного постановления;
- окончательность и стабильность судебного решения.
Свободный доступ к правосудию. Доступность судебной защиты в самом широком понимании связывается с рядом обстоятельств, важнейшими из которых признаются следующие:
- возможность беспрепятственно обратиться в суд за судебной защитой нарушенного или оспоренного права, охраняемого законом интереса;
- простота процедуры возбуждения и ведения дела, а также реализации вынесенного решения;
- территориальная приближенность судов к лицам, обращающимся за судебной защитой;
- наличие системы процессуальных льгот при уплате государственной пошлины и других судебных расходов;
- возможность воспользоваться юридической помощью при ведении
173
дела в суде.
В юридической литературе содержание доступности правосудия раскрывается через совокупность ее элементов - институционных, социальных и экономических.
Институционными элементами доступности правосудия являются: а) территориальная приближенность суда; б) открытость информации о нем; в) универсальность юрисдикции суда; г) его компетенция; д) стабильность судебной системы.
Социальные элементы доступности правосудия составляют: а) потребность граждан в разрешении правовых конфликтов, которые возникают в обществе; б) уровень развития правосознания общества в целом и отдельных граждан, который лежит в правовой осведомленности населения и в доверии граждан к суду; в) уровень правосознания носителей судебной власти - судей.
Экономическими элементами доступности правосудия являются расходы: а) государства на финансирование судебной власти; б) сторон и других участников дела, предусмотренных процессуальным законодательством; в) государства на обеспечение доступа к суду беднейших слоев населения174.

Право на доступ к правосудию, гарантированное ч.1 ст.6 Конвенции, не может рассматриваться как абсолютное и безусловное. Возможность реализации права на доступ может быть подвергнута определенным ограничениям, поскольку данное право по своей природе объективно нуждается в регулировании государством, обладающим в этом отношении известной свободой усмотрения. В свою очередь регулирование условий реализации рассматриваемого права может изменяться по обстоятельствам времени и пространства в соответствии с потребностями индивидов и ресурсами общества175.
Как отмечает В.В.Комаров, интерпретация правосудия в контексте доступности - не мода времени. Доступность правосудия стала международным стандартом, поскольку осуществление основных прав человека и гражданина связывается с судебными процедурами, причем такими судебными процедурами, которые бы не затрудняли, а облегчали судебную защиту176.
Публичный характер судебного разбирательства. Как заявил Европейский Суд по правам человека в деле Ахсен против ФРГ: «Публичный характер разбирательства перед судебными органами, на который ссылается п.1 ст.6 Конвенции, защищает заявителей от тайного, не подконтрольного обществу отправления правосудия; это также один из способов укрепления доверия к деятельности судов как высшей, так и низшей инстанции. Делая процесс отправления правосудия прозрачным, публичность способствует достижению цели п.1 ст.6 Конвенции, а именно, обеспечению справедливого судебного разбирательства, гарантия которого является одним из фундаментальных принципов любого демократического общества, в свете Конвенции» (Ахсен против ФРГ, 08.12.1983 г., п.25).

Часть 1 ст.6 Конвенции требует как публичного проведения разбирательства дела, так и публичного провозглашения судебного решения. Тем не менее эти требования не являються абсолютними, и существуют основания, при наличи которых пресса и публика могут быть не допущены на судебное заседание в течение всего разбирательства или его части: 1) интересы морали; 2) общественный порядок; 3) национальная безопасность; интересы несовершеннолетних либо уважение к частной жизни сторон; 5) ограниченный круг обстоятельств, дающих суду основания полагать, что гласность разбирательства повредит штересам правосудия.
Публичный характер судебного разбирательства неразрывно связан с транспарентностью судебной власти, или иными словами с информацией о правосудии, которая должна быть доступна любому человеку или иному заинтересованному субъекту. «Правосудие должно быть не только совершено, но и должно быть ясно видно, что правосудие совершено» (Делькур против Франции, 17.01.1970.Series A. No.11).
Предусматривают следующие формы транспарентности:
- информация о суде. К этой группе обычно относятся сведения об организации судебной системы, количестве судов, их территориальной и предметной юрисдикции, иерархии судебных институтов, а также о порядке деятельности суда - процессуальных правилах, с одной стороны, и распорядке работы суда как такового (календарь судебных сессий, распорядок работы аппарата суда и т.п.), с другой. Кроме того, к этой группе относят сведения о составе суда и порядке его формирования;
- информация о конкретном судебном процессе. Она включает в себя: знания о будущих судебных процессах в конкретном суде; сведения о текущем судебном календаре; возможность ознакомления с материалами дела и судебными решениями, а также свободу доступа в зал судебного заседания;
- свобода получения информации о судебном самоуправлении, его структуре, порядке деятельности, в случае, если органы дисциплинарного типа являются его частью, то информация о порядке их формирования и деятельности177.

Рассмотрение дела в разумный срок. Европейский Суд по правам человека определил факторы, которые необходимо учитывать при оценке того, отвечает ли продолжительность времени судебного разбирательства критерию разумного срока:
а) сложность дела. Сложность может быть связана как с вопросами факта, так и с правовыми аспектами. Суд придает большое значение следующим фактам: характер фактов, которые необходимо установить, количество свидетелей, присоединение дела к другим делам, вступление в процесс новых лиц;
б) поведение заявителя. Если задержка происходит по вине заявителя, то это, несомненно, является фактором, ослабляющим эффективность его жалобы. В том случае, если заявитель старается ускорить процесс разбирательства, то это будет рассматриваться в качестве обстоятельства в его пользу, но нежелание с его стороны ускорять процесс не имеет решающего значения;
в) поведение судебных и государственных властей (должно приниматься во внимание затягивание разбирательства исключительно по вине государства. Государство несет ответственность за отсрочки, связанные с действиями административных или судебных властей. Принимая решение, Суд готов учитывать особенности политической и социальной ситуации в
178
рассматриваемом государстве) ;

г) степень риска для заявителя (интерес, являющийся предметом спора). Гражданские слушания могут требовать от властей незамедлительных действий, особенно в тех случаях, когда разбирательство имеет решающее значение для заявителя, носит особый характер или отличается невозможностью отмены решения: дела, о воспитании детей, установлении опеки или попечительства; трудовые споры; дела, связанные с травматизмом; другие дела, при рассмотрении которых важна срочность.
Ни один из указанных факторов не является решающим, и задача Суда состоит не только в исследовании каждого фактора в отдельности, но и в оценке их совокупного эффекта.
Независимость и беспристрастность суда. Наиболее полно данный принцип был сформулирован в Основных принципах, касающихся независимости судебных органов, разработанных и принятых VII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, одобренных в 1985 году Генеральной Ассамблеей ООН и Эффективных процедурах осуществления Основных принципов, касающихся независимости судебных органов, принятых Экономическим и социальным советом ООН (ЭКОСОС) в 1990 году, а также в Европейской хартии о статусе судей, принятой 10 июля 1998 года в Страсбурге. Так, пункт 1 Основных принципов предопределяет необходимость существования независимых судебных органов и обязанность всех государственных и других учреждений уважать и соблюдать эту независимость. Пункт 3 воспроизводит правило, согласно которому судебные органы обладают компетенцией в отношении всех вопросов судебного характера и имеют исключительное право решать, входит ли переданное им дело в их установленную законом компетенцию. Пункт 4 Основных принципов содержит запрет на неправомерное или несанкционированное вмешательство в процесс правосудия или пересмотр судебного решения каким-либо иным органом, кроме суда. А пункт 7 закрепляет обязанность государства предоставлять соответствующие средства, позволяющие суду надлежащим образом выполнять свои функции. И, наконец, пункт 5 содержит принцип беспристрастности: обязанность судебных органов решать переданные им дела беспристрастно, но основе фактов и в соответствии с законом, без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и ко каким бы то ни было причинам.
Принцип независимости судебной власти рассматривают в двух аспектах, которые неразрывно связаны между собой: независимость в институциональном аспекте и независимость судебной власти и ее носителей в содержательном значении или, иными словами, беспристрастность судебной власти.
Значительно большее внимание следует уделить второму аспекту принципа независимости - беспристрастности или подчинения судьи только закону.
Объективную беспристрастность судьи призваны обеспечить следующие меры:
- формирование такого порядка отбора, назначения судьи, который не вызывал бы сомнений в его приверженности только интересам правосудия, но не политическим, корпоративным или иным интересам, и исключал бы какие бы то ни было формы дискриминации (п.10 Основных принципов);
- формирование такого порядка приостановления и прекращения полномочий судьи, который бы также обеспечивал состояние независимости судьи и исключал бы возможность угрозы освобождения от должности не по причине неспособности выполнять свои обязанности судьи или за поведение, делающее их не соответствующими занимаемой должности (п. 17-18 Основных принципов);
- формирование такого порядка осуществления судьей своей деятельности, который также исключал бы возможность давления на судью в вопросах его перемещения по служебной лестнице (право на судейскую карьеру - п.11 и 13 Основных принципов), перемещения или перевода в другие суды (принцип несменяемости - п.12); а также существование права судьи на отставку (право специального пенсионного обеспечения - п.11 Основных принципов);
- признание государством принципа неприкосновенности и безопасности судьи (судейский иммунитет) (п.16, 17-20 Основных принципов);
- выделение адекватных ресурсов, обеспечивающих функционирование судебной системы.
В определенной мере требование беспристрастности суда перекликается с требованием его независимости, в частности, от сторон в деле. Суд при этом применяет двоякий подход. Во-первых, исследуется вопрос о субъективной беспристрастности суда в смысле беспристрастности самих его членов. Во-вторых, исследуется вопрос о том, создается ли в достаточной мере видимость беспристрастности с объективной точки зрения, или же о том, позволяют ли гарантии беспристрастности в данной ситуации вообще исключить любое законное сомнение по данному вопросу (Пьерсак против Бельгии, 01.10.1982 г., п.30). Что касается первого подхода, то личная беспристрастность членов суда подразумевается, если не будет доказано иное. Что же до объективной видимости беспристрастности, то подход ЕСПЧ отчасти основывается на соображении, что правосудие не только должно свершиться, но должна быть видимость того, что оно свершилось. Суды должны внушать уверенность и вызывать доверие у населения. Любой судья, в беспристрастности которого имеется законное основание усомниться, должен быть смещен.
Эффективное участие в судебном разбирательстве включает в себя ряд гарантий справедливого разбирательства применительно к гражданским делам, в частности:
а) право на устное слушание дела (устное слушание дела может не проводиться, если стороны отказываются от использования этого права и такой отказ не противоречит общественным интересам);
б) присутствие на слушаниях (в отношении гражданских дел, требование к присутствию сторон на слушаниях распространяется только на случаи особого рода, как например, дела, предполагающие проведение оценки личного поведения представителя одной из сторон в процессе);
в) равенство правовых средств (стороны должны иметь доступ ко всем записям и документам, которые могут повлиять на формирование мнения
суда);
г) право на состязательное слушание дела и раскрытие имеющихся документов (каждой из сторон процесса должна быть обеспечена возможность не только знакомиться с доказательствами и юридическими аргументами, приводимыми ее оппонентами, но и комментировать их с тем, чтобы повлиять на решение суда).
д) право на получение мотивированного судебного решения (при отсутствии мотивировки в решении суда первой инстанции стороны разбирательства не в состоянии должным образом реализовать право апелляционного обжалования).
Право на юридическую помощь. Право защищать себя лично не является абсолютным правом, и требование о помощи обвиняемому со стороны адвоката в ходе разбирательства в национальном судебном органе не противоречит ч.3 ст.6 Конвенции (Кройссант против Германии, 25.09.1992г.).
Конвенция не содержит четкого выражения гарантии права на бесплатную юридическую помощь в ходе рассмотрения гражданских дел, но Европейский Суд вынес решение, что она должна предоставляться в том случае, если того требуют интересы правосудия (Эйри против Ирландии, 09.10.1979 г.). Именно судья должен определять, требуют ли интересы правосудия того, чтобы участнику гражданского процесса была предоставлена бесплатная юридическая помощь в том случае, если он/она не обладает достаточными средствами для оплаты услуг адвоката.
Основные принципы предоставления юридической помощи по гражданским делам закреплены в Резолюции Комитета министров Совета Европы от 02.03.1978г. № (78) 8 «О юридической помощи и консультациях», в которой, в частности, закреплено:
- при рассмотрении вопроса о том, является ли юридическая помощь необходимой, следует учитывать финансовые возможности и обязательства заинтересованного лица и ожидаемую величину судебных расходов;
- лицо, которому предоставлена помощь, должно быть, по возможности, свободно в выборе квалифицированного адвоката;
- система юридической помощи должна предусматривать возможность пересмотра решения об отказе в предоставлении юридической помощи;
- необходимо довести порядок действия системы юридической помощи до сведения общественности и заинтересованных кругов, в частности, тех государственных органов, к которым могут обращаться за помощью потенциальные соискатели; и т.д.
Помимо оказания юридической помощи, устранению препятствий для доступа к правосудию способствует также облегчение доступа к юридическим консультациям. Согласно Резолюции от 02.03.1978г., государство должно обеспечивать лицам, находящимся в экономически неблагоприятном положении, возможность получения необходимой юридической консультации по всем вопросам, которые могут затрагивать их права и интересы. Юридические консультации должны предоставляться либо бесплатно, либо при условии уплаты лицом, обратившимся с просьбой о консультации, суммы, соответствующей его финансовым возможностям.

Право на обжалование судебного постановления. Несмотря на то что ч.1 ст.6 Конвенции не предусматривает и не подразумевает право на апелляционное обжалование судебных решений по гражданским делам, такое право может быть предоставлено сторонам национальным процессуальным законодательством. Соответственно, если вышестоящий суд разрешает спор о гражданских правах и обязанностях, гарантии ч.1 ст.6 Конвенции применяются и на стадии апелляционного или кассационного пересмотра179.
Окончательность и стабильность судебного решения. Одним из основополагающих аспектов понятия «верховенство права» является принцип правовой определенности, предполагающийinteralia, что, если суды вынесли окончательное решение по делу, то их решение не должно оспариваться (Брумареску против Румынии, 28.10.1999 г., п.61).
Принцип правовой определенности в свою очередь предполагает необходимость уважительного отношения к действию законной силы судебного решения, к окончательности судебных актов. Это означает, в частности, что стороны разбирательства не вправе добиваться пересмотра окончательного и обязательного решения исключительно с целью повторного слушания и вынесения нового решения. Надзорные полномочия вышестоящих судов должны осуществляться с целью исправления судебных ошибок, дефектов судопроизводства, а не с целью повторного рассмотрения дела по существу посредством процедуры, схожей с апелляционным производством. Возможность существования различных взглядов на один и тот же предмет не может быть достаточным основанием повторного рассмотрения дела, и отступление от данного правила может быть оправдано лишь особыми обстоятельствами (Стогмуллер против Австрии (1980) 12 ЕНЯЯ 155).
В качестве составляющих элементов права на справедливое разбирательство, помимо вышеизложенных, выделяют и такие, как право на справедливое представление доказательств, упрощение процедуры судебного разбирательства гражданских дел, своевременное отправление правосудия по гражданским делам и т.п.
Условно систему элементов, из которых складывается право на справедливое судебное разбирательство, можно подразделить на четыре группы:
1) органические. Это элементы, обеспечивающие эффективность пользования данным правом и его реализацию. Это доступ к правосудию и исполнение судебных решений;
2) институциональные. Эти элементы права на справедливое судебное разбирательство образуют критерии, которым должна соответствовать как судебная система государства в целом, так и каждый национальный судебный орган в отдельности. Требованиями, которым должен удовлетворять «суд» в смысле ст.6 Конвенции, являются создание суда и формирование состава суда на основании закона, достаточная продолжительность полномочий судей и их несменяемость в течение срока полномочий, независимость и беспристрастность. Кроме того, к таким требованиям относятся публичный характер функционирования суда, контроль за судебной властью со стороны общества, признание юридической обязательности выносимых судом решений, недопустимость их изменения внесудебными способами, обоснованность и мотивированность судебных решений;
3) процессуальные. Эти элементы обеспечивают реальное участие лица или его представителя в рассмотрении дела, стороной которого оно является, состязательность процесса, равенство тяжущихся сторон на всех стадиях судебного разбирательства и разумные сроки разбирательства;
4) специальные. Они представляют собой дополнительные гарантии, призванные обеспечить соблюдение универсальных требований
180
справедливого правосудия с учетом особенностей уголовного процесса180.

Следовательно, механизм реализации права на справедливое судебное разбирательство находится как в международной, так и во внутригосударственной сфере. Причем главную роль играет именно национальный механизм. Большинство международных документов накладывают обязанности по обеспечению осуществления этого права, путем приведения законодательной деятельности и правоприменительной практики в соответствие с международными стандартами судопроизводства, именно на отдельные государства.

Еще по теме 2. Основные элементы справедливого судебного разбирательства:

1. Международно-правовое регулирование права на справедливое судебное разбирательство; основные элементы справедливого судебного разбирательства
2. Судебное разбирательство и его значение. Роль председательствующего в руководстве судебным разбирательством. Части судебного заседания.
3. 48. Судебное разбирательство и его значение. Роль председательствующего в руководстве судебным разбирательством. Части судебного заседания.
4. 54.Значение судебного разбирательства. Роль председательствующего в руководстве судебным разбирательством дела.
5. Подготовка дела к судебному разбирательству как стадия процесса. Процессуальные действия сторон и судьи на стадии подготовки дела к судебному разбирательству.
6. Открытие производства по делу; производство по делу до судебного разбирательства; судебное разбирательство; заочное рассмотрение дела; судебное решение
7. 65. Задачи и значение подготовки дела к судебному разбирательству. Действия суда и сторон по подготовке дела к судебному разбирательству.
8. Предварительное судебное заседание. Назначение дела к судебному разбирательству. Судебные повестки и извещения.
9. Подготовка дела к судебному разбирательству и ее значение. Предварительное судебное заседание.