Национальные интересы и национальная безопасность россии. Национальные интересы и национальная безопасность

В общей теории национальной безопасности рассматривается система национальной безопасности, представляющая совокупность трех элементов:

• 1) национальные интересы;
• 2) угрозы национальным интересам;
• 3) система обеспечения национальной безопасности.

В этой системе национальные интересы методологически представляют собой первооснову обеспечения национальной безопасности, поэтому необходимо их глубокое понимание. Наполеон говорил: «Есть два рычага, которыми можно двигать людей, - страх и личный интерес».

В настоящее время изучение национального интереса обусловлено недостаточным уровнем его разработки в общественных науках и практическим отсутствием научных исследований в юриспруденции. Как отмечает В. Л. Манилов, «ключевая вещь, которую, к сожалению, больше десяти лет не удалось пробить, - это национальные интересы России» . Постижению сущности национальных интересов способствуют правила формальной логики взаимосвязанных понятий: «потребности» - «интересы » - «ценности» - «национальные интересы».

Понятие «национальный интерес» производно от общей категории «интерес» (от лат. interest - имеет значение, важно). В словаре С. И. Ожегова интерес определятся через «нужды, потребности; желание вникнуть в суть, узнать, понять»; в словаре В. И. Даля - как «значение, важность дела; внимание, возбуждаемое по отношению к кому (чему) -нибудь значительному, важному, полезному или кажущемуся таким». Общий смысл «интереса» одинаков - «иметь значение».

В социологии интерес представлен как реальная причина социальных действий, идей и т.п., участвующих в них индивидов, социальных групп; в психологии - как отношение личности к предмету как к чему-то для нее ценному и привлекательному; в философии - как категория, отражающая осознание потребностей индивидом, социальной группой, обществом.

В праве теорию интереса впервые разработал Рудольф фон Иеринг, который высказывал идеи об интересе как о материальном основании прав. Впоследствии категорию продолжали изучать российские ученые Г. Ф. Шершеневич, О. С. Иоффе, С. А. Муромцев, Г. М. Гак, С. Н. Братусь, Л. И. Петражицкий, Р. Е. Гукасян, Ю. К. Толстой, Д. М. Чечот, В. П. Грибанов и другие.

Однако серьезных системных исследований в этой области мало в силу того, что понятие интереса не является чисто юридическим. Немецкий философ Э. Гартман вообще не видел необходимости использования этого понятия в юриспруденции, которое, по его мнению, находится вне юридического определения. Представляется, что необходимо системно аккумулировать знания об интересе, полученные различными путями, с целью познания его глубины.

В Древнем Риме философы пытались понять роль интересов в жизни общества и государства. В Античный период была сформулирована идея, выражающая понимание решающей роли потребностей, интересов, нужд людей в различных сферах жизнедеятельности, относительно социальных институтов и норм. Аристотель считал, что высшей целью человеческой жизни является благополучие, заключающееся в достижении человеком его интересов и, по его мнению, возникающие в обществе причинные связи являются результатом нужды и возникающих интересов.

Системному осмыслению категории интереса способствуют учения философов XVIII в. П. Гольбаха, Д. Дидро, К. Гельвеция, которые в интересах усматривали реальное основание нравственности, политики, общественного строя. Сущность интереса познавали ведущие немецкие ученые. Так, немецкий философ И. Кант полагал, что «интерес есть то, благодаря чему разум становится практическим, то есть становится причиной, определяющей волю». Г. В. Ф. Гегель в отличие от французских философов подчеркивал несводимость интереса к естественной природе человека. Он отмечал, что интерес есть нечто большее, чем содержание намерения и сознания, связывая его с мировым разумом, с абсолютной идеей, осуществляющей себя через многообразие потребностей. Классики диалектико-материалистической философии К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин подчеркивали исключительное значение интереса человеческой деятельности: «интересы двигают жизнью народа».

Неоднозначным остается вопрос о тождественности потребностей и интересов. В силу своего осознанного характера интересы обладают чертами потребностей, но имеют свои существенные особенности, обусловленные индивидуальным и общественным сознанием, психологическим состоянием и другими качествами субъекта.

В большинстве исследований выявляется тесная связь потребностей и интересов человека. Этимологически в словаре С. И. Ожегова «потребность» определена «как надобность, нужда в чем-нибудь, требующая удовлетворения». Потребности являются основой активности всех живых существ, а человеческие потребности имеют особую природу, заключающуюся в их общественно-производственной обусловленности. В человеческих потребностях существует динамическое соотношение объективного и субъективного. Объективность определяется ее существованием в реальной действительности независимо от сознания и воли человека как идеальный образ. Отражаясь в сознании человека, объективные потребности приобретают субъективную форму существования с целью их реализации в жизни.

Системный подход к исследованию бесчисленных по своему количеству и качеству человеческих потребностей позволяет выявить их особенности. Различные варианты их видов разрабатывали советские ученые (В. Н. Мясищев, Н. Н. Михайлов, В. А. Ядов, А. В. Маргулис и другие).

Американские ученые (Д. Нихтерлейн, У. Стауденмайер и другие) выделяют низшие физиологические фундаментальные потребности и высшие социальные уровни, проявляющиеся при удовлетворении низших уровней. Потребности по отношению к интересу первичны и более динамичны, имеют изменяющиеся во времени количественные и качественные характеристики. В Конституции США национальные интересы определены как «наиболее важные потребности и желания нации».

Американский психолог А. Маслоу разработал теорию иерархии потребностей человека:

• 1) физиологические потребности (в пище, воде, воздухе и т.д.);
• 2) потребности в безопасности (в комфортных условиях жизни, избавлении от страха и т.д.);
• 3) социальные потребности (в стабильном положении в обществе, родственных и дружеских связях);
• 4) престижные потребности (в уважении, достижении успеха и др.);
• 5) духовные потребности (в самореализации, самоуважении и др.).

Потребности являются реальностью, с помощью которой осуществляется преобразование объективной нужды в субъективные требования. Однако ограничивать интересы человека как homo sapiens только физиологическими потребностями низшего уровня нельзя, так как они достигаются без усилий и не вызывают интерес. Интерес возникает только тогда, когда появляются значительные препятствия в обеспечении потребностей субъекта. Поэтому в познании сущности интереса важно использовать кроме системного подхода и ценностный (аксиологический) подход.

В научных исследованиях существуют неоднозначные позиции по поводу соотношения объективного и субъективного в интересе. Некоторые ученые полагают, что интерес представляет собой объективное явление, другие, напротив, отмечают субъективность интереса. Как объективное, независимое от сознания явление, интерес выступает в качестве объективного фактора детерминации человеческой деятельности. Однако для того чтобы оказаться в роли непосредственной побудительной причины человеческой деятельности, объективный интерес должен пройти через сознание человека, т.е. стать субъективным интересом.

Таким образом, интерес - сложное неделимое явление действительности, представляющее собой форму осознанных потребностей, характеризующееся динамичным соотношением объективного и субъективного, имеющее предметный ценностный характер.

Сущность «национального интереса» изучалась преимущественно политологами и социологами. Это понятно потому, что термин «национальный интерес» вошел в научный оборот в результате его включения в Оксфордскую энциклопедию социальных наук в 1935 г. Современное понимание национальных интересов в политике начало формироваться на рубеже XVIII и XIX столетий в период «национализации» внешней политики Франции, Германии, Италии, России, Австрии и закончилось к началу XX в. Особое внимание к проблеме национального интереса появилось после Второй мировой войны, когда США как великая мировая держава объявила о своих главных интересах, разработав Концепцию национальной безопасности США. В 1947 г. был принят закон США о национальной безопасности, определивший политику в сфере национальной безопасности.

В 1940-1950-е гг. сформировались «объективистский» подход, представленный школой политического реализма и «субъективистский» подход, разрабатываемый политологами-бихевиористами. Концепцию национального интереса лидера школы «политического реализма» Г. Моргентау впоследствии насыщали Дж. Кеннан, У. Липпман, К. Уолтц, Э. Фернисс, Дж. Розенау и другие.

В своей работе «В защиту национального интереса» Г. Моргентау определял национальные интересы как долговременные, жизненно важные для всей нации выражения общности культуры, включающей язык, семейные, религиозные, моральные, этические традиции и обычаи, в границах единой политической системы. Национальные интересы представлялись объективной данностью конкретного государства, имеющего геополитические, геоэкономические, культурные и природные особенности. Национальные интересы тесно связаны с имиджем государства, формируемым государственной внешней политикой.

В период существования Советского Союза вместо понятия национальных интересов использовалась категория «интернациональные интересы», поэтому к моменту распада СССР в 1991 г. в России отсутствовала целостная концепция российских национальных интересов. Но события, связанные с распадом «системы социализма», вновь привлекли к этой проблеме внимание политологов. Одной из первых современных попыток целостного подхода в определении национальных интересов и безопасности, следует считать доклад «Стратегия для России», подготовленный рабочей группой Совета по внешней оборонной политике.

Методологической проблемой является определение субъектного состава интереса, а также носителя этих интересов - нации. Понятие «нация» (от лат. nation), как правило, подразумевает «народ», т.е. дословно «национальный интерес» - «интерес народа». Во Франции понятие «нация» со времен французской революции было использовано для обозначения сообщества свободных граждан, которые имеют право на образование своего государства. В таком смысле понятие «нация» было перенесено во многие европейские языки. В Германии, наоборот, сформировалась идея немецкой государственной общности, поэтому термин «нация» используется до сих пор в смысле «народ».

В русском языке понятие «нация» обычно употребляется в этническом смысле, не связанном с государственностью. В Конституции СССР было закреплено, что «Союз Советских Социалистических Республик есть государство, выражающее волю и интересы всех наций и народностей страны», т.е. нациями признавались имеющие свою государственность и язык народы. Уникальность России в национальном отношении состоит в том, что в ней более 4/5 - русские, но более 100 народностей имеют свою историческую территорию, культуру и язык. Поэтому, несмотря на ведущую роль русского народа, Россия не является «нацией-государством», как многие развитые страны.

Вместе с тем национальные интересы не существуют сами по себе. Они неразрывно связаны с первоисточником и основной движущей силой системы национальной безопасности, определяющей ее содержание, - национальными ценностями. В словаре С. И. Ожегова «ценность» определена как «важность, значение». Н. А. Бердяев в своей работе «Судьба России» писал: «Человек есть существо оценивающее, определяющее качество».

Национальные интересы являются лишь предметной формой выражения национальных ценностей в конкретных исторических условиях, состоянии развития внутренней и международной обстановки. Источник национальных интересов находится в национальных ценностях, а выражаются они в национальных целях, расцениваемых сквозь призму угроз и опасностей. Национальные ценности как самый стабильный элемент системы национальной безопасности формируются в ходе исторического процесса, развития материальной и духовной культуры общества в соответствии с геополитическим положением страны. Поэтому американские ученые справедливо определяют национальную безопасность как «долговременное поддержание ценностей и отсутствие угрозы им».

К сожалению, в современных исследованиях в области национальной безопасности в основном рассматриваются угрозы национальной безопасности, а национальные ценности остаются за рамками анализа. Возможно, причиной такого положения является отсутствие четкого представления российских национальных ценностей. Определенную негативную роль в этом сыграла американская концепция национальной безопасности, ключевым понятием теоретических основ которой является главный принцип государства удержать, умножить силу и влияние. Поскольку изначально национальная безопасность определялась как защита населения и территории страны от любой внешней угрозы и способность нанести ответный удар, то в американской традиции она рассматривается как синоним оборонной политики, полностью заменяющей внешнюю политику. Поэтому в американской социологии и политологии исследования состояния безопасности США осуществляются через анализ угроз их интересам. Для американцев ценностями являются поддержание и развитие демократии западного образца как внутри страны, так и за рубежом, поскольку демократия внутри США может стабильно функционировать только при условии поддержания демократических принципов развития в окружающем мире.

Как справедливо полагал В. Л. Манилов, национальные ценности - это духовные достижения, принадлежащие народу и составляющие основу его нравственного существования и развития, а также фундаментальные нормы, позволяющие человеку осуществить выбор жизненной позиции, линии поведения в значимых, особенно критических ситуациях . Национальные ценности представляют собой составную часть национального достояния, а национальное достояние - совокупность материальных и духовных ресурсов, благ и ценностей, принадлежащих народу и составляющих основу его устойчивого существования и развития.

Разумеется, ни в каком обществе не существует конкретной структуры национальных ценностей, но есть ценностные приоритеты. А. И. Зубков подчеркивал, что системный кризис, охвативший СССР, а после его распада перенесенный на Россию - это прежде всего кризис ценностей. Советская система морально-нравственных ценностей, обеспечивающая поддержание соответствующего уровня советского правопорядка, была сломана как несоответствующая задачам нового государства .

Отбросив ее, Россия сегодня создает новую систему ценностных приоритетов, которые в Стратегии национальной безопасности РФ обозначены следующим образом: «Свобода и независимость России, гуманизм, межнациональный мир и согласие, единство культур многонационального народа Российской Федерации, уважение семейных и конфессиональных традиций, патриотизм».

Сложный процесс формирования национальных интересов на основе ценностных приоритетов можно представить в виде целенаправленной деятельности определенных субъектов, в основном государственных органов, во взаимодействии с институтами гражданского общества во внешних и внутренних условиях. А. В. Возжеников отмечает, что основными принципами формирования интересов являются научность, комплексность, целесообразность, единство целей и др . Субъект формирования интересов должен обладать необходимыми и достаточными знаниями о национальных интересах, об угрозах национальной безопасности, а также иметь достаточную квалификацию и обеспеченность информационными ресурсами воздействия на сознание объекта.

Основными способами формирования интересов являются методы убеждения и принуждения. Наибольший эффект достигается методами убеждения (поощрение, внушение, агитация, показ положительного примера и др.). Важнейшую роль при формировании интересов играет характер общественного сознания и мировоззрение. Основой формирования национальных интересов выступают объективные условия общественного бытия, определяющие характер взаимодействия и взаимозависимости социальных субъектов по поводу условий их жизнедеятельности.

Реализация национальных интересов осуществляется государственными органами, общественными объединениями, гражданами в соответствии с действующим законодательством в следующей последовательности:

• 1) осознание потребностей личности, общества, государства;
• 2) выявление сущности национальных интересов (интересов личности, общества, государства) в соответствии с национальными ценностями;
• 3) ранжирование национальных интересов по степени важности - жизненно важные, важные и т.д.; по сферам жизнедеятельности - экономические, политические, экологические и иные; по продолжительности существования - долгосрочные, среднесрочные, краткосрочные и т.п.;
• 4) определение (создание) соответствующих субъектов для обеспечения сохранности национальных интересов с учетом их приоритетов;
• 5) разработка направлений политики обеспечения национальной безопасности;
• 6) реализация практической деятельности по обеспечению национальной безопасности.

В настоящее время в Стратегии национальной безопасности РФ национальные интересы определены как «объективно значимые потребности личности, общества и государства в обеспечении их защищенности и устойчивого развития».

• Манилов В. Л. Научно-методологические основы безопасности России // Материалы научного семинара «Научные основы национальной безопасности Российской Федерации». М., 2005. С. 22-26.

XX веке. Хотя проблема безопасности и ее обеспечения действительно обращала на себя внимание всегда.

В современной науке о международных отношениях, о внешнеполитической деятельности государств очень многие аспекты прямо или косвенно связанны с двумя этими понятиями. Вследствие чего проблемы “национальной безопасности” и “национального интереса” оказываются под пристальным вниманием ученых, политиков, государственных деятелей и даже журналистов. Однако это же становится причиной того, что среди российских и западных исследователей не утихают споры относительно сущности данных понятий. Взгляды ученых могут совпадать в некоторых общих моментах, тем не менее, большей частью их идеи значительно расходятся. Все это делает изучение категорий “национальная безопасность” и “национальный интерес” актуальным и значимым, причем как с теоретической, так и с практической точек зрения. Поскольку без четкого осознания того, что входит в сферу национальных интересов государства и как необходимо их осуществлять, защищать, гарантировать, невозможно проводить эффективную внешнеполитическую деятельность, занимать, таким образом, значимую позицию в международных отношениях, сохранять престиж и благосостояние своего государства.

В то же время, несмотря на то, что рассматриваемая проблема вызывает массу дискуссий и привлекает огромный интерес в научных трудах, нельзя сказать, что степень ее изученности достаточно высока. Научной литературы и монографий по данной теме крайне мало или информация в них довольно поверхностна, проблема категорий “национальная безопасность” и “национальный интерес” освящена преимущественно в разного рода статьях и “круглых столах” на страницах аналитических, научных журналов, таких как “Политические исследования”, “Международная экономика и международные отношения”, “Вестник Московского Государственного Университета” и прочие. Нельзя, однако, не отметить работы таких российских исследователей, как Поздняков, Сергунин, Манилов и Возжеников.

При этом стоит отдельно отметить тот факт, что по объективным причинам работ, посвященных категории “национальный интерес” больше, чем работ, связанных с понятием “национальная безопасность”. Тут в частности можно назвать имена таких исследователей, как Р. Арон, Г. Моргентау, Ж.-Б. Дюрозель, Дж. Розенау и другие. С теоретической точки зрения категория “национальная безопасность” фактически оказывается не достаточно разработанной. Авторы обращают внимание и описывают главным образом практическую сторону вопроса. Подобным недостатком страдают, в частности, работы российских авторов, которые пытаются в рамках данной проблемы рассмотреть место России на международной арене, и что должна делать Россия для того, чтобы обеспечить свою национальную безопасность, в каком внешнеполитическом направлении двигаться, союза с какими государствами искать и так далее. Здесь можно назвать, например, Арбатова А.Г. и его работу “Безопасность: российский выбор” или Арина О. “Россия на обочине мира”.

В качестве источниковой базы исследования также были использованы соответствующие законодательные акты и нормативные документы.

Объектами проекта являются понятия “национальная безопасность” и “национальный интерес”.

Предметом проекта является отечественные и зарубежные исследования и взгляды ученых на сущность понятий “национальная безопасность” и “национальный интерес” и их место в современной теории международных отношений.

Целью исследования стало изучение содержания понятий “национальная безопасность” и “национальный интерес” как одних из основополагающих категорий ТМО и их связи между собой.

Данная цель определила следующие задачи курсовой работы:

1. Рассмотрение позиций западных и российских исследователей относительно правомерности использования категории “национальный интерес” и ее места в современной политике.

2. Изучение взглядов различных ученых на то, из чего складываются национальные интересы каждого отдельно взятого государства, и кто оказывает наибольшее влияние на процесс их формирования.

3. Определение основной и наиболее общей классификации национальных интересов.

4. Исследование основных теоретических парадигм и споров относительно содержания категории “национальная безопасность” в работах западных исследователей.

5. Изучение взглядов представителей российской школы ТМО на понятие “национальная безопасность”.

6. Определение основных элементов и аспектов системы обеспечения национальной безопасности.

Положения, выносимые на защиту.

· Несмотря на то, что понятие “национальный интерес” широко вошло в политический лексикон, возможность использования его применительно к современным реалиям развития международных отношений и мест различных государств в них все чаще ставится под сомнение, вследствие, прежде всего, большой доли субъективизма в его содержании и процесса оформления, а также по причине усиления интеграционных процессов между государствами, активного процесса глобализации. В соответствие с этим, связанное с ним понятие “национальная безопасность” также в последний период подвергается критике, основанной большей частью на доводах либерально-идеалистического учения. Однако стоит отметить, что польза как минимум для теоретического изучения международных отношений категории “национальный интерес”, как правило, не отрицается представителями ни одной школы.

· По-прежнему не сложилось единого мнения относительно того, какие интересы можно подвести под категорию “национальных”, как это понятие соотносится с понятиями “общественного” и “государственного интереса”. Однако представляется наиболее точной идея о том, что между названными категориями существует неразрывная связь, таким образом “национальный интерес” представляет собой потребности государства, основанные на внутреннеполитической ситуации в стране, социально-политической природе государства, а также его положении в общей системе международных отношений

· Основой национальных интересов любого государства являются национальный суверенитет, территориальная целостность, экономическая самостоятельность и благополучие, благосостояние граждан, высокие уровень развития и состояния важных элементов инфраструктуры, здравоохранения, образования. Все эти элементы, как правило, исследователи включают в сферу жизненно важных, основных национальных интересов, выделяя также сферу второстепенных национальных интересов.

· Национальная безопасность – внешнеполитическая деятельность государств, определяющая методы, средства и формы обеспечения и защиты национальных интересов государства на международной арене, в отношениях с другим субъектами МО. Особенность западного подхода к изучению данной категории заключается в акценте на силовые методы и военную оборону, в доминировании взглядов реалистов на проблему “национальной безопасности”.

· Для российской школы ТМО понятие “национальная безопасность” является относительно новым и работы, связанные с его изучением поэтому за частую оказываются подверженными влиянию идей западных исследователей, однако, по мнению многих отечественных ученых, эти идеи не применимы к российской действительности. Кроме того, в целом до сих пор не успело сформироваться академической ТМО в области национальной безопасности в рамках российской школы.

· Национальные интересы, чтобы найти отражение во внешней политике государства, прежде всего, становятся внешнеполитическими целями, основной из которых является защита национальной безопасности, осуществляемая в рамках системы национальной безопасности, состоящей из различных институтов власти, контролирующих различные сферы национальной безопасности, такие как экономическая, информационная, военная, экологическая и иные виды безопасности. В российской ТМО сюда принято относить соответствующие институты исполнительной, судебной, законодательной власти, в западной политологии – только исполнительной.

В трудах некоторых российских исследователей также находит свое отражение критика рассматриваемой категории ТМО. Один из наиболее категорично настроенных на этот счет ученых Фурман Д. говорит, что “национальный интерес - это псевдопонятие, аналогичное другому родственному псевдопонятию “классового интереса”, очень удобное, в силу своей неопределенности и эмоциональной “заряженности” для политической полемики, но непригодное для научного обсуждения и анализа” . Фурман считает, что во всем мире идея нации и ее интересов постепенно уходит в прошлое, в России же она пока интересна политикам и исследователям, но и это лишь временное явление, вызванное крушением СССР и стремлением народа к “простому и пседовечному”, чем и является понятие “национальных интересов”.

В целом довольно отрицательно в данном отношении настроен и Капустин Б. Исследователь полагает, что категория “национальный интерес” “эвристически малопродуктивна и концептуально слаба” . Он считает данное понятие не более чем интересным предметом изучения, но как инструмент познания оно совершенно бесполезно и несовершенно.

Существует также позиция в среде российских исследователей, согласно которой категория “национальный интерес” имеет право на существование, однако применительно к современной России о ней говорить не представляется возможным по причине того, что в России нет гражданского общества и нет нации. “Само это понятие в полной мере применимо лишь к такой современной форме государственности как нация-государство. Большинство же стран мира, включая Россию, не достигли данной стадии интегрированного политического развития” . Б. Капустин в данной связи отмечает, что Россия - это “разные субъекты, находящиеся в разной геополитической среде, и реагирующие на нее по-разному” . Ключевое слово здесь “разные”. Категория “национального интереса” применительно к российскому государству, по мнению Капустина, практически бесполезна.

Поводом для критики концепции национального интереса как со стороны западных, так и со стороны отечественных ученых является субъективизм данной категории. Размышления на тему национального интереса всегда лишены объективности, оказываясь под влиянием персональных взглядов, верований, политических позиций каждого конкретного исследователя. А определение национального интереса соответственно субъективно потому, что не может отражать интересы всех слоев населения, а лишь отдельных социальных и групп, политических элит и прочее. “Национальный интерес” существует, но для каждого политика, участвующего в принятии решений он различен в соответствии с тем, чему он сам решит дать подобное определение. Так американский теоретик П. Корбетт, например, считает, что политика, основанная на национальном интересе, всегда носит характер оторванности от настроений и мнений граждан государства, вследствие чего использование данного понятия неоправданно.

Интересную точку зрения высказывает российский исследователь Черняховский С. Он отмечает тот факт, что данная категория “объективна для того, кто ее использует, но в большинстве случаев иллюзорна для тех, к кому она обращена” .

Французский теоретик Р. Арон говорит лишь об “ограниченной” полезности понятия “национальный интерес”, в целом же рассматривая его как “отклонение от истинных намерений и целей” . Он подчеркивает невозможность “рационального” определения “национального интереса”, заменяя понятие “интерес” понятием “цели”. Похожей точки зрения придерживались и другие французские исследователи, Ж.-Б. Дюрозель. и Р. Дебрей. Американский теоретик Дж. Розенау также по этому поводу писал, что “определение национального интереса никогда не может быть ничем иным как системой умозаключений, исходящих из аналитической и ценностной базы политика” .

Таким образом, очевидно, что категория “национального интереса” не всеми исследователями и теоретиками считается актуальной. Более того, некоторые из них категорически против самого использования данного понятия, считая его, как минимум, субъективным и слабым. В работах ряда российских ученых также находят свое отражение подобные взгляды. При этом, часть из них, справедливо обращаясь к российской практике, непосредственно отмечает, что если данное понятие и имеет право на существование, то для политических реалий современной России оно является малопродуктивным и бесполезным.

Однако стоит отметить то, что это наиболее категоричные и “бескомпромиссные” точки зрения на данный вопрос. Большинство теоретиков рассматривают понятие “национальный интерес” как в целом приемлемое как с теоретической, так и с практической точки зрения. Многие ученые, даже не включая в этот список сторонников политического реализма, не отвергают его пользу для анализа международных отношений. Большой проблемой, которая также вызывает немалое количество споров и разногласий в научной среде, является проблема определения субъектов “национального интереса”, что существенно для понимания содержания самого этого понятия и его основ.

Так Проскурин, например, считает, что ценности и политические установки нации в целом зависят от состава правящей элиты данного государства. Соответственно любые трансформации и изменения внутри нее влекут за собой смену внешне-, равно как и внутриполитических ценностей и предпочтений. С такой позицией в целом солидарен Черняховский С. Используя понятие “национального интереса” большей частью как своего рода лозунг, силы его провозглашающие крайне редко руководствуются общенародными интересами. Хотя тут вновь возникает вопрос, о том существуют ли подобные интересы вообще. Ведь, например, как отмечает Сорокин К., даже в моноэтнических государствах всегда имеет место дифференциация интересов населения и социально-экономическое расслоение. В этой связи среди приверженцев данного направления отмечается довольно скептическое отношение к понятию гражданского общества и выражаемым им интересам соответственно, и считается, что гражданское общество - это “эмансипировавшийся от государства слой частных собственников, зачастую заинтересованный в ослаблении государства, а не его укрепления” .

Кара-Мурза А. высказывает точку зрения прямо противоположную представленной выше. Исследователь настаивает на понятии “интерес нации” при изучении категории “национальный интерес”. Причем нация, по его мнению, формируется как раз из гражданского общества, таким образом, интересы государственные и интересы национальные просто не могут совпадать. Это не значит, что они диаметрально противоположны, напротив они даже могут пересекаться в каких-то отдельных моментах, но никогда не будут целиком и полностью идентичными. Кроме того, государственная бюрократия, прежде всего, имеет свои собственные “корпоративные” интересы. Государство, по мнению Кара-Мурзы, не должно довлеть над обществом и нацией в целом, функция его, наоборот, по отношению к ним инструментальная - обеспечение взаимосвязи граждан друг с другом, функция вспомогательная, но не определяющая.

Пантин В. продолжает рассуждения в данном ключе; высказывается также точка зрения о том, что государственные интересы являются ключевыми в определении интересов национальных только в странах, где не успело сложиться гражданское общество и его институты. В таких государствах реальные национальные интересы не имеют связей с внешней политикой государства и практического влияния на нее. Однако при этом “национальный интерес не сводится к “совокупности интересов граждан”, поскольку учитывает множество объективных социально-экономических, геополитических и иных факторов” : международная ситуация, взаимоотношения данного конкретного государства с другими странами, их собственный внешнеполитический курс, мировые экономические процессы и так далее.

Другой российский исследователь Андреев А. Л. придерживается в данном споре третьей стороны. С точки зрения автора, национальные, государственные и гражданские интересы не совпадают ни в одной возможной комбинации. При этом ученый отмечает, что слишком большое расхождение между ними также нежелательно, поскольку приводит к появлению напряженности в обществе. Андреев считает, что “базовые безусловные национальные интересы” “определяются не волей и сознанием людей, а независящими от них обстоятельствами - географическим положением, внешним окружением, ресурсной базой, демографическими факторами и прочее” .

Похожей позиции придерживается Митрохин С. В качестве аргументов им выдвигаются идея о том, что национальный интерес - это лишь часть интереса государственного, его “популяризированная версия”, в основании которой вопросы, непосредственно оказывающиеся в центре внимания общества в целом, в то время как “государственный интерес” - это область более широкая, затрагивающая проблемы “общественному мнению неведомые” . Что касается интересов гражданского общества, “общественных интересов”, то их от национальных отличает сосредоточенность на более конкретных и повседневных вопросах.

Следует отметить, что некоторые ученые предлагают своего рода “компромиссный” вариант по отношению к выше предложенным. Позиция эта заключается в том, что “национальный интерес - это и совокупность частных интересов граждан и интересы правящей элиты, и интересы социальных сил, на которые эта элита в первую очередь ориентируется и даже личные интересы конкретного политического деятеля, находящегося у власти” .

В целом давая объяснение понятию “национальный интерес” можно повторить определение Алексеевой Т. о том, что в узком значении для любого государства принято понимать под этим комплекс мер по защите территориальной целостности, суверенитета и независимости государства, его основных институтов правления. При этом со временем идеи, высказываемые в прошлом представителями политического реализма об “эгоизме национального интереса”, то есть о том, что данное понятие существует вне каких-либо моральных рамок и может быть реализовано даже в ущерб интересам других государств, уходит в прошлое в связи с тем, что государства становятся взаимозависимыми, продолжается процесс глобализации. “В широком смысле национальный интерес затрагивает ряд дополнительных сфер деятельности, среди которых: защита жизни и собственности своих граждан за границей, протекционизм по отношению к национальной экономике, а также престиж государства на международной арене, охранительность по отношению к традиционному образу жизни культуре и тому подобное” .

Таким образом, существует множество различных точек зрения на вопрос о сущности понятия “национальный интерес”, а также его субъектах. Все они основаны на соотношении данного понятия с понятиями “общественного” и “государственного” интересов, доказательстве их идентичности или, напротив, принципиальных различий. Однако данные дискуссии касаются, прежде всего, практического выражения и использования понятия “национального интереса”. Исключительно с теоретической точки зрения, опустив данные споры, представляется вполне реальным составить классификацию данных интересов, выяснив, таким образом, конкретное их содержание.

Данный вид национальных интересов затрагивает более частные и специфические вопросы и проблемы внешней политики государства, являющиеся значимыми, но не принципиальными, пренебрежение которыми может оказать негативное влияние, но не угрожает развитию, тем более существованию государства. Здесь можно говорить также о сотрудничестве государств в сфере культуры, науки, торговли и тому подобное.

Второстепенные интересы справедливо называют изменчивыми по причине того, что они могут реагировать на изменения международной ситуации или состояния дел внутри страны, целей и приоритетов государства, связанных с общим ходом исторического процесса.

Стоит отметить, однако, что представленное разделение на главные и второстепенные интересы является довольно условным и непостоянным. Так, например, второстепенные интересы могут быть объявлены государством сферой центральных, основных интересов. Как правило, это случается, когда затрагивается престиж государства.

Так же некоторыми исследователями выделяются краткосрочные (10-15 лет), среднесрочные (50 лет) и долгосрочные (вечные) национальные интересы.

Таким образом, национальные интересы, различаясь по значимости и влиянию, главным образом подразделяются исследователями на основные, носящие также название постоянных, и второстепенные, изменчивые, интересы, которые определяются и лимитируются первыми и затрагивают менее критичные для государства области, в которых в случае необходимости государство может пойти на уступки, в отличие от главных интересов, неотъемлемым и одним из важнейших условий обеспечения которых является национальная безопасность.

Проблема определения понятия “национальная безопасность” является одной из наиболее сложных для российской ТМО. Прежде всего, это обусловлено тем, что после распада Советского Союза фактически ученым пришлось заново выстраивать теоретико-методологическую базу науки о международных отношениях, которая весь предыдущий период своего существования была вынуждена двигаться и развиваться в русле официальной идеологии. Однако, Сергунин А. А. в монографии “Российская политическая мысль: национальная и международная безопасность”, выделяя три этапа развития теории безопасности в советской науке, отмечает, что на последнем из них авторы практически отказались от “идеологизированного” подхода, не избавив свои работы при этом от очевидного заимствования многих основных идей из трудов западных коллег, что можно проследить уже как минимум с середины XX века. Более того, само понятие “национальная безопасность”, равно как и “национальный интерес” считались “буржуазными мышлениями”, изобретенными “апологетами” политического реализма для обоснования агрессивной империалистической политики Запада” (например, Арбатов Г.А. Идеологическая борьба в современных международных отношениях: доктрина, методы и органы внешнеполитической пропаганды империализма).

В стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года национальная безопасность определяется как “состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства” .

Однако следует заметить, Юсупов Р.М отвергает подобное определение и утверждает в своей работе “Наука и национальная безопасность”, что оно представляет национальную безопасность как простую защиту прав и свобод личности, утверждение демократии и сохранение незыблемости существующего конституционного строя, таким образом, истинный смысл указанного понятия размывается и теряет определенность, более того в целом перестает содержать в себе какую бы то ни было проблематику. Более того, интересы трех названных сторон не могут быть одинаковыми и объективно не совпадают. Продолжая эту идею, Петров А. высказывает в этом отношении точку зрения о том, что выделение таких объектов “национальной безопасности”, как “личность, общество, государство” является полным заимствованием западного взгляда и не применимо к российскому государству. Другой российский теоретик Белов Б. Г. поэтому предлагает заменить данную модель другой – “народы страны - их территория - уклад жизни”.

Очевидно, и Троицкий М. А. не согласен с указанным в документе определением. Он выделяет в качестве объекта национальной безопасности только государство, отодвинув такие объекты как “личность” и “общество” в сферу компетенции отдельно изучаемых концепций личной (общей) и “социентальной” безопасности соответственно . В качестве основных признаков национальной безопасности автор называет стабильность - стратегическую, государственного устройства и территории.

Противоположную точку зрения представляет Манилов В. Л. в работе “Безопасность в эпоху партнерства” отмечая, что необходимо проводить четкую границу между национальной и государственной безопасностью, которые соотносятся как целое и часть. Следовательно, они могут как совпадать и вытекать друг из друга, так и отличаться. “При этом национальная безопасность первична, поскольку государство возникает и функционирует в результате заинтересованности в нем общества” . Манилов отмечает, что национальная безопасность - это, прежде всего, система, составными элементами которой выступают три независимых саморазвивающихся подсистем - интересы, угрозы и другие факторы воздействия на интересы, а также система обеспечения национальной безопасности.

В работе “Международная безопасность и обороноспособность государства”, написанной под редакцией отечественного автора Рогозиной О.К. говорится о том, что национальная безопасность - это категория определяющая способность государства и его народа самостоятельно или совместно с другими дружественными странами и народами сдерживать и устранять внутренние и внешние угрозы его суверенитету, территориальной целостности, социальному и экономическому укладу и развитию и другим его конституционным основам. Однако Косов Ю.В., пытаясь дать собственное определение рассматриваемой категории ТМО, отрицает возможность участия других стран в делах, затрагивающих сферу национальной безопасности какого-либо государства. С его точки зрения, национальная безопасность - вид безопасности на уровне отдельных стран, при котором исключается угроза войны и посягательств на суверенитет страны, ее независимость и территориальную целостность. Этот вид безопасности предполагает безусловную возможность для проведения государством самостоятельной внешней и внутренней политики, отсутствие внешнего вмешательства в его дела. Важным элементом безопасности страны является защита прав человека, обеспечение условий для нормальной жизнедеятельности общества .

Таким образом, точек зрения на вопрос определения специфики понятия “национальная безопасность” в рамках российской ТМО существует множество. Однако длительное время не находит своего решения проблема достижения стандартизации в понимании содержании категории “национальная безопасность”, ее основных субъектов и объектов, а главное дальнейшей реализации теории на практике. Даже имея под собой законодательно закрепленную правовую основу, понятие, указанное в Стратегии национальной безопасности РФ, встречает критику со стороны российских ученых, занимающихся ТМО. При этом “чистой”, академической ТМО в области национальной безопасности, как и в целом, в России просто не существует. Ученые, часто совмещающие научную деятельность с политической карьерой, более озабочены конкретными реалиями российской действительности, зачастую подстраивая под нее свои идеи, а также главным образом заняты практической стороной данной проблемы.

3. Экономическая безопасность - отсутствие внутренних и прежде всего внешних угроз для экономики государства, ее процветания, развития и самостоятельности. Данная категория охватывает и вопросы, связанные с защитой и поддержанием высокого уровня научно-технического потенциала.

4. Социальная безопасность - здесь принято говорить об обеспечении безопасности личности и ее интересов, ее материального благосостояния и защиты ее прав, поскольку недовольство граждан, отсутствие внимания к их интересам может вызвать серьезные конфликтные ситуации и напряженность в обществе, таким образом, безопасность отдельных граждан принципиальна для национальной безопасности в целом. “Личность - главная ценность государства и общества” . Сюда также можно отнести связанные с защитой экономической безопасности вопросы повышения уровня жизни населения и поддержания социальной стабильности.

5. Экологическая безопасность - поддержание сохранности окружающей среды, защита природы. Государству необходимо определить “границы предельного риска в экологическом плане” и находить такие способы и методы хозяйственной деятельности, при которых она не выходила бы за эти границы, то есть не наносила ущерб окружающей среде. В связи с тем, что проблема защиты экологии в последние годы стала глобальной, экологическая безопасность оказывается вопросом международного сотрудничества и взаимодействия государств. Подобное положение дел используется некоторыми политологами для доказательств того, что идея национальной безопасности изжила себя, поскольку в силу процессов глобализации все мировое сообщество сталкивается со схожими проблемами, граница между внешними и внутренними дела государств стирается. Подобной позиции придерживаются, например, такие американские исследователи, как Дж. Тучман Мютьюс и С. И. Сакс.

Помимо выше перечисленных выделяют также демографическую безопасность (здесь стоит отметить, что разные государства в этом отношении придерживаются разных целей: развитые страны ставят своей целью увеличение численности населения, в то время как в странах Азии, Африки, частично Латинской Америки большая скорость и объемы прироста населения усугубляют внутренние экономические и социальные проблемы), культурную безопасность, которую часто связывают с защитой традиций и самобытности народа данной страны, политика в данной области, однако, должна избегать возможностей появления культурного изоляционизма своего государства и разрушения основ диалога культур. Также выделяют категорию информационной безопасности, в широком понимании трактуемую как защищенность главных областей жизни общества и государства, их устойчивость “по отношению к опасным (дестабилизирующим, деструктивным, ущемляющим интересы страны и другое), информационным воздействиям, причем как к внедрению, так и к извлечению информации” .

Таким образом, основой существования системы обеспечения национальной безопасности является разветвленная (но при этом сохраняющая внутренне единство и универсальность) система государственных органов и структур, разрабатывающих на основании целей государства, его национальных интересов внешнеполитические задачи, касающиеся различных аспектов категории “национальная безопасность”, таких как социальную, политическую, экономическую, экологическую, военную, культурную и все более обращающую на себя внимание исследователей информационную безопасность.

Следует также отметить, что если с точки зрения российского подхода к системе обеспечения национальной безопасности можно отнести всё многообразие органов исполнительной, судебной, законодательной власти, деятельность которых так или иначе связанна с поддержанием безопасности, то в западной политологии преобладает позиция о том, что данная система – это составной элемент исключительно исполнительной ветви власти.

Изучение внешней политики государств, их поведение на международной арене требует понимание двух взаимозависимых элементов, фаз, которые и образуют внешнеполитическую деятельность основных субъектов международных отношений. Во-первых, формулирование потребностей и определение внешнеполитических целей государства, а во-вторых, их непосредственное воплощение в жизнь. Внешнеполитические цели государства складываются на основании его национальный интересов. Реализация их на практике, их практическое обеспечение, определение реальных или потенциальных проблем, угрожающих осуществлению этих целей, противостояние им – все это связано с осуществлением политики национальной безопасности, является ее основой.

Национальный интерес – система осознанных потребностей государства как субъекта международных отношений, складывающихся на основании субъективных и объективных факторов внешне- и внутриполитической ситуации, удовлетворение и защита которых принципиальны для развития и в целом существования государства. Сюда можно отнести государственный суверенитет, конституционный строй, территориальную целостность, экономическую самостоятельность и благополучие, высокий уровень развития и состояния важных элементов инфраструктуры.

Национальная безопасность – внешнеполитическая деятельность государств, определяющая методы, средства и формы обеспечения и защиты национальных интересов государства на международной арене, в отношениях с другим субъектами МО.

Следовательно, очевидна прямая связь между категориями “национальная безопасность” и “национальный интерес”. Однако каждая из них представляет собой проблему, вызывающую самые ожесточенные споры исследователей и их критику друг друга.

Несмотря на то, что обе рассматриваемые категории являются широкоупотребительными как в научных кругах, так и в практической политической деятельности государств, уже с момента своего существования понятие “национальный интерес” встретило критику ряда исследователей, ставившую соответственно под сомнение и правомерность использования понятия “национальная безопасность”, и усилившуюся в последние годы в связи с ускоряющимся процессом глобализации. Предметом критики данного понятия, помимо потери актуальности в современном мире, является его субъективизм и неспособность отражать интересы всех слоев населения, причем здесь на сторону критикующих встают даже некоторые представители политического реализма, школы, внесшей наибольший вклад в изучении данной категории.

Польза разработанного в трудах ученых-реалистов понятия “национальный интерес”, несмотря на общее сопротивление ему со стороны либералов, однако, как правило, полностью не отвергается. Выработана классификация национальных интересов, наиболее распространенный и общий вариант которой можно представить как выделение, во-первых, основных постоянных, а во-вторых, второстепенных изменчивых интересов государства, которые определяются и лимитируются первыми и затрагивают менее критичные сферы, в которых в случае острой необходимости государство может пойти на уступки.

Национальная безопасность – это понятие, также охватывающее широкий круг вопросов, связанных с внешнеполитической деятельностью государств. Национальная безопасность должна рассматриваться не как “состояние”, а непосредственно как политика, складывающаяся из ряда отдельных направлений, разделяющихся в зависимости от выполняемых функций – военная, политическая, социальная, экономическая, информационная, транспортная, экологическая, демографическая и прочие виды безопасности. Каждое из направлений оказывается под руководством соответствующих органов и государственных институтов, взаимодополняющих друг друга.

Следует отметить, тот факт, что для российской школы теории международных отношений изучение категорий “национальный интерес” и “национальная безопасность” сопряжено с наличием дополнительных дискуссий и сложностей. Прежде всего, данные категории начали обсуждаться и серьезно изучаться относительно недавно, вследствие чего имеет место отсутствие достаточной теоретической разработанности данного вопроса, помимо этого работы российских исследователей и идеи в них высказываемые, как правило, обладают характером вторичности, то есть являются заимствованными или написанными под сильным влиянием исследований зарубежных авторов. Более того, ряд ученых считает, что использование данных понятий в политических реалиях российского государства невозможно.

При этом, в целом, можно высказать идею о том, что строгого понимания сущности данных категорий в среде российских ученых по-прежнему не выработано. Даже закрепленные в нормативно-правовых актах и документах определения данных понятий встречает их критику и неприятие. Однако выработка даже относительно универсального понимания данных категорий имеет большое практическое значение, в частности для более продуктивного определения внешнеполитического курса страны и следования ему.

I . Источники

1. Арон Р. Мир и война между народами. - М.: Nota Bene, 2000. - 880 с.

2. Закон Российской Федерации "О безопасности" от 5 марта 1992 г. № 2446-I //http://www.internet-law.ru/law/inflaw/sec.htm – рус.

3. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года от 13 мая 2009 года// http://archive.kremlin.ru/text/docs/2009/05/216229.shtml - рус

4. Blair A. Doctrine of the International Community //http://www.number10.gov.uk/Page1297 – англ.

5. Morgenthau Hans J. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace. - New York, 1948. – 489 с.

6. National Security Act of 1947// http://www.intelligence.gov/0-natsecact_1947.shtml#s3 – англ.

7. The National Security Strategy of the United States of America (2006)//http://www.slomanson.tjsl.edu/NSS_2006.pdf – англ.

II . Научная литература

1. Араев С.Некоторые аспекты политической безопасности Российской федерации//Власть. – 2007. - №10. – с. 81-83

2. Арбатов А. Безопасность: российский выбор. - М.: ЭПИцентр, 1999. - 525 с.

3. Арбатов А. Национальная идея и национальная безопасность // Мировая экономика и международные отношения. - 1998. - № 5, 6.

4. Арин О. Россия на обочине мира – М.: ЛИНОР, 1999. – 292 с.

5. Варфоломеев М.А. Проблема национальной безопасности в современном политическом процессе//Экспертиза. – 2008. - №5. – с. 38-41

6. Возжеников А.В. Национальная безопасность России: методология комплексного исследования и политика обеспечения. - М.: Изд-во РАГС, 2002. – 423 с.

7. Возжеников А.В. Парадигма национальной безопасности реформирующейся России. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: ЭДАС ПАК,2000. - 360с.

8. Дворкин В.З. К вопросу о формировании политики национальной безопасности//МЭ и МО. – 2004. - №12. – с. 59-67

9. Князев А.А. Энциклопедический словарь СМИ. Журналистика и лингвистика, коммуникативистика и право, история журналистики и технологии et cetera: дефиниции, термины, концепции, справочные материалы. - Бишкек: Изд-во КРСУ, 2002. – 164 с.

10. Концепция национальных интересов: общие параметры и российская специфика//Мировая экономика и международные отношения. - 1996. - № 7.

11. Крылова И.А. Проблема безопасности России в контексте глобалистики – М.: ИФ РАН, 2001. - 241 с.

12. Манилов В.Л. Безопасность в эпоху партнерства. – М.: ТЕРРА, 1999. – 368 с.

13. Национальные интересы: теория и практика: сборник статей под ред. Э.А. Позднякова. – Москва: ГПСИ ИМЭМО АН СССР. – 1991. – 235 с.

14. Национальный интерес (заочный круглый стол): Ильин М.В., Цымбурский В.Л., Алексеева Т.А., Кара-Мурза А.А., Ильин В.В., Пантин В.И, Задохин А.Г., Андреев А.Л., Перевалов В.П., Аболин О.Ю., Поляков Л.В., Васильцов С.И., Сорокин К.Э. // Полис. - 1995. - № 1. – С. 79-120

15. Петровский В.Ф. Доктрина национальной безопасности в глобаль­ной стратегии США. - М: Международные отношения, 1980. – 333 с.

16. Политический дискурс: национальный и государственный интерес в современной мировой политике// Полис. - 2000. - № 1. – с. 7-96

17. Политический дискурс: национальный интерес // Полис. - 1997. - № 1. – С. 5-60

18. Саидов А.Х., Кашинская Л.Ф. Национальная безопасность и национальные интересы: взаимосвязь и взаимодействие (опыт политико-правового анализа)// Журнал российского права. - 2005. - № 12. – с.119-126

19. Сергунин, А. А. Проблемы национальной и международной безопасности в российской теории международных отношений//Вестник МГУ. Серия 18. - 2004 .- № 2. – с. 3-35

20. Тикнер Э. Переосмысливая проблемы безопасности // Теория международных отношений на рубеже столетий. – М.: Гардарики, 2002. - 362 с.

21. Троицкий М.А. Международная и национальная безопасность: современные концепции и практика. - М.: Издательство «МГИМО-Университет», 2006. – 52 с.

22. Poku N., Graham D. T. Redefining security: population movements and national security. - Praeger, Westport, Conn.: 1998. – 245 c.

III . Интернет-ресурсы

1. Косов Ю. В. Безопасность России: геополитический аспект//http://www.nationalsecurity.ru/library/00008/00008report2.htm – рус.

2. Сергунин А. А. Российская политическая мыль: национальная и международная безопасность // http://www.nationalsecurity.ru/library/00001/index.htm - рус.

3. Фукуяма Ф. Неясность “национального” интереса//http://www.ng.ru/printed/11958 – англ.

4. Sachs S. E. The Changing definition of security//http://stevesachs.com/papers/paper_security.html – англ.

Blair A. Doctrine of the International Community//http://www.number10.gov.uk/Page1297 – англ.

Цит. по Межуев Б.В. Понятие “национальный интерес” в российской общественно-политической мысли// Полис. - 1997. - № 1. – С. 20

Концепция национальных интересов: общие параметры и российская специфика//Мировая экономика и международные отношения. - 1996. - № 7. – С. 64

Пантин В. И. Логика разума или логика страстей?//Полис. - 1995. - № 1. – С. 100

Концепция национальных интересов: общие параметры и российская специфика//Мировая экономика и международные отношения. - 1996. - № 7. – С. 65

Черняховский С. Ф. Национальные интересы: иллюзия легитимности//Полис. - 1997. - № 1. – С. 52

Сороко-Цюпа А. Проблема “национального интереса” в исследованиях французских теоретиков международных отношений//Национальные интересы: теория и практика: сборник статей под ред. Э.А. Позднякова. – Москва: ГПСИ ИМЭМО АН СССР. – 1991. – с. 109

Савранская С. Американские политологические и политические подходы к понятию “национальный интерес”//Национальные интересы: теория и практика: сборник статей под ред. Э.А. Позднякова. – Москва: ГПСИ ИМЭМО АН СССР. – 1991. – с. 99

Закон Российской Федерации "О безопасности" от 5 марта 1992 г. № 2446-I //http://www.internet-law.ru/law/inflaw/sec.htm – рус.

Поздняков Э. А. Понятие национального интереса//Национальные интересы: теория и практика: сборник статей под ред. Э.А. Позднякова. – Москва: ГПСИ ИМЭМО АН СССР. – 1991. – с. 45

Варфоломеев М.А. Проблема национальной безопасности в современном политическом процессе//Экспертиза. – 2008. - №5. – с. 38

Цит по Манилов В.Л Безопасность в эпоху партнерства. – М.: ТЕРРА, 1999. – с. 12-13

Morgenthau Hans J. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace. - New York, 1948. – С. 440

Возжеников А.В. Национальная безопасность России: методология комплексного исследования и политика обеспечения. - М.: Изд-во РАГС, 2002. – с. 314

Сергунин А.А. Российская политическая мыль: национальная и международная безопасность// http://www.nationalsecurity.ru/library/00001/index.htm - рус.

Возжеников А. В. Национальная безопасность России: методология исследования и политика обеспечения. – М.: Изд-во РАГС, 2002. – С. 208

Манилов В.Л Указ. соч. С. 32

Князев А.А. Энциклопедический словарь СМИ. Журналистика и лингвистика, коммуникативистика и право, история журналистики и технологии et cetera: дефиниции, термины, концепции, справочные материалы. - Бишкек: Изд-во КРСУ, 2002. – С. 86

В начале 50-х годов в западных академических кругах шли дебаты по вопросу национальных интересов между представителями "реалистического" направления, выразителем которого был Г. Моргентау, и представителями "идеалистической" школы ассоциирующийся с именем бывшего президента США Вудро Вильсона.

Идеалисты считали, что в определении национальных интересов большую роль должны играть этика и мораль. Отрицая это, один из основателей направления политического реализма Г. Моргентау писал: "Можно с уверенностью сказать, что внешняя политика, направляемая универсальными моральными принципами и отвергает национальный интерес на задний план, есть в условиях современной политики и военного дела политикой национального самоубийства - действительного или потенциального ".

Школа политического реализма рассматривает национальный интерес как краеугольный камень внешней политики любого государства. В своих исследованиях они опираются на концепцию интереса, сложившуюся на понятиях силы. Сам выражение "национальный интерес" приобретает смысл только в контексте взаимоотношений нации или государства с другими нациями или государствами. То есть национальные интересы - это всегда продукт сложных взаимосвязей действующих субъектов международных отношений.

Представители школы "национальных интересов", которые были широко представлены в 60-70-х годах, рассматривают всю динамику взаимоотношений государств как следствие столкновения их интересов. В зависимости от того, согласуются базовые интересы разных стран, или они вступают в противоречие друг с другом, считают теоретики данной школы, реализуется тот или иной тип взаимодействия между государствами от открытого конфликта или военных действий в дружеских, союзнических отношений. При этом важное место в формировании и ориентации "национальных интересов" на международной арене современные политологи придают понятию силы, прежде всего военной. Сама концепция "национальных интересов", по мнению ведущих теоретиков (Ч. Берд, С. Браун, М. Каплан, Р. Юхан-сон), коренится глубоко в природе западноевропейской и американской политической культуры.

В 80-е годы осуществлялись неоднократные попытки совместить понятия "национальная безопасность" с термином "национальные интересы", однако эти попытки так и остались тщетными. Причинами стали, прежде всего, субъективный характер самого понятия "интерес", желание политических лидеров и политических элит большинства стран мира представить свои собственные корпоративные интересы как "жизненно важные интересы" и "интересы всей нации". Удобным, на наш взгляд, по этому поводу есть мнение Г. Брауна. Он один из первых отметил неоднозначном характере "национальных интересов", некоторые из которых действительно является "жизненно важными". "Ключевая проблема для лидеров великой державы, подобной в США, - утверждает он, - есть в том, чтобы определить истинные пределы" жизненно важных интересов "с учетом всего комплекса имеющихся обстоятельств, а также решить, какие виды действий необходимы в ответ на те или виды угроз ". Однако подавляющее большинство современных подходов к формированию теории национальной безопасности базируется на осознании и реализации на государственном и международном уровнях определенных интересов - национальных или государственных.

Формирование национальных интересов - это противоречивый и длительный процесс, на который влияют геополитические реалии, экономические, социальные, этнические, культурные и психологические факторы, переплавляются массовым сознанием, корректируются определенной системой ценностей и находят свое существование в концепции национальных интересов. Как видмзначав Дж. Розенау: "Определение национального интереса никогда не может быть ничем иным, как системой умозаключений, исходящих из аналитической и ценностной базы политики". Значительный вклад в разработку проблемы национального интереса сделали американцы Дж. Кеннан, Дж. Розенау, У. Липпман, К. Уолтц, Е. Фернисс, французы - Р. Арон, П. Ренувена, Р. Дебре, Ф. Брайар и другие.

Между представителями реалистического направления, в свою очередь происходили споры по поводу того, существует ли объективный и неизменный национальный интерес, который защищают лидеры государства, или в демократиях американского типа определения национального интереса (интересов) является конечным продуктом политического процесса и поэтому он подлежит периодическим изменениям с учетом национального опыта.

В 1960 г.. Некоторые американские ученые выступили против "элитной" точки зрения, согласно которой объективный национальный интерес можно определить и реализовать, как это утверждали Г. Моргентау и другие. Противники Г. Моргентау придерживаются точки зрения, согласно которого нациям свойственна багатовимир ность общих интересов, и в политическом контексте (например, США) они являются результатом длительных дебатов и переговоров между президентом и Конгрессом, а также между различными политическими группировками, занимают разные позиции по вопросу о целях США в международном масштабе. Наиболее важную роль среди таких "конституалистив" сыграл Пол Сибери, который в 1963 году. Издал работу под названием "Власть, свобода и дипломатия". Свои взгляды Сибери коротко определил следующим образом: "Мы должны представлять национальный интерес как калейдоскопический процесс, с помощью которого скрытые силы американского общества через высшие органы власти государства выражают определенные политические и экономические устремления в мировой политике. Для того, чтобы разобраться в этом процессе, мы должны понимать не только суть формальных процессов внешнеполитической деятельности государства, но и проникнуть в суть самой нации и разглядеть те факторы, приводящие к действию мышления, идеологию и менее значительные интересы, оказываются в официальной американской политике на международной арене ".

Вторая группа ученых считает, что понятие "национальный интерес" очень неопределенным, эгоцентричным или устаревшим, которое ничего не дает для понимания взаимосвязанного мира, постоянно находится в процессе и в котором значение национального государства постепенно теряется. Одним из найвплы-вовиших скептиков в 1970-х годах был Джеймс Н. Розенау, который в своей книге "Научное исследование внешней политики" писал о том, что нет "объективиста", ни "Субъективисты" (так он называл сторонников двух противоположных точек зрения) не смогли найти эффективного обоснования использования национального интереса как инструмента исследования. Он пришел к выводу: "Несмотря на всевозможные утверждения, связанные с этим понятием, и несмотря на его кажущуюся полезность, национальный интерес так и не виправдив начальных надежд, что возлагались на него как на инструмент исследования". Попытки объективиста и субъективистов использовать его, - утверждал автор, - оказались безрезультатными и неудачными, хотя "в учебниках по международной политике, как и ранее, утверждается, что нации защищают и реализуют свои национальные интересы, научная литература по этому поводу не обогатилась но не расширилась ".

Такая критика со стороны Розенау частично оправдана, немногим ученым и практикам, которые занимаются внешней политикой, удалось систематически изучить вопрос о том, почему страны преследуют определенные международные цели. Слишком просто было бы предположить, что основой для определения внешней политики является политическая бюрократия, исторический прецедент или экономическая необходимость. С нашей точки зрения, гораздо больше смысла утверждать, что на тех, кто принимает решения и определяет политику, действуют географические, культурные, политические и экономические факторы, которые тесно связаны с национальным опытом, идеологией народа. Можно предположить, что развитие европейской интеграции и определенные ограничения национального суверенитета в интересах новой международной структуры - Европейского сообщества могут привести в дальнейшем к формированию новой европейской "супернации" и новых национальных интересов, однако этот факт характеризует процесс возникновения и исчезновения наций и не затрагивает самого понятия "национальный интерес". Вопрос не в том, что составляет национальный интерес, а в том, что составляет нацию.

Малая энциклопедия етнодержавознавства под заголовком "Национальный интерес" (историко-етнодержавних подход) определяет: "Нация является носителем национальных интересов, которые бывают национально специфическими, присущими только национальным общности (интересы развития культуры, языка, нравственного престижа нации и т.д.), и общенациональными, в реализации которых заинтересовано все общество ", и продолжал: -" Сама же категория национальные интересы определенной мере корреспондируется с категориями "индивидуальный", "общечеловеческий" и "государственный" интересы ". По мнению М. Грушевского, государственный уклад цивилизованных народов - это суверенный союз народа, путем плановой деятельности удовлетворяет индивидуальные, национальные и общечеловеческие солидарны интересы в направлении последовательного развития общества ".

Пока нация имеет право отказывать другому государству или международному органу в их требованиях, следует сделать вывод, что она действует в соответствии со своими национальными интересами. Мы являемся свидетелями рождения новых наций, образующихся на обломках бывших империй или легитимируются вследствие определенных договоренностей. Примеров этого процесса множество - независимые государства СНГ, Чехия и Словакия, Бельгия и др. Этим государствам необходимо независимость в интересах своей национальной идентичности. Кроме того, игнорировать категорию "национальных интересов", которая является базовой в определении основных направлений внутренней и внешней политики практически всех субъектов международного права, вряд ли целесообразно.

Исследование национальных интересов требует ответа на ряд вопросов:

o Существуют объективно национальные интересы и которая их природа?

o Какие национальные интересы принадлежат к базовым, фундаментальным, а какие носят временный, конъюнктурный характер?

o Могут национальные интересы меняться в зависимости от изменения внутренней и внешней ситуации?

o Какие механизмы обеспечивают защиту национальных интересов?

o ли согласовывать национальные интересы различных международных субъектов?

o Кто и как определяет угрозы национальным интересам и т.д.?

Для более точного понимания национальных интересов обратимся с действующим законодательством Украины, в частности Закона Украины "Об основах национальной безопасности Украины", где, в ст. 1 указано, что национальные интересы - это жизненно важные материальные, интеллектуальные и духовные ценности украинского народа как носителя суверенитета и единственного источника власти в Украине, определяющие потребности общества и государства, реализация которых гарантирует государственный суверенитет Украины и ее прогрессивное развитие.

Исходя из того, что лицо, общество и государство образуют вместе самостоятельный объект - нацию, понятие "национальная безопасность" охватывает различные аспекты страны (государственной, общественной, личной и т.д.). Нация находится в опасности, когда ей нужно принести в жертву свои национальные интересы - объективные потребности материального и духовного существования как внутренне целостного и самобытного социального образования. Не случайно, что именно в национальных интересах аккумулируется отношение нации к совокупности общественно-политических и государственных институтов, материальных и духовных ценностей.

Базовыми жизненно необходимыми национальными интересами являются:

o территориальная целостность;

o государственном суверенитете;

o попытки занять достойное место в мировом сообществе;

o благосостояние граждан на основе обеспечения прав и свобод личности, а также всех социальных групп.

Поскольку с пространственно-географической взаимодействием стран и народов связано наличие трех геополитических уровней безопасности - международной, региональной и безопасности отдельно взятого государства, то в пространственно-географическом плане сфера национальных интересов не может ограничиваться национальной территорией. Процессы, которые разворачиваются в разных регионах ближнего и даже дальнего зарубежья, могут непосредственно влиять на состояние нации, возможности и перспективы ее развития и, таким образом, на понимание и определение национальных интересов. Соответственно этому различают внутреннюю и внешнюю безопасность. Для понимания и обеспечения последней, исключительно важное значение имеет геополитическое и геостратегическое представление о месте и роли нации (страны) в мире.

Это объясняет, почему проблематика национальной безопасности, зародившейся в США в середине прошлого века, в последние десятилетия превратилась в самостоятельную академическую отрасль в рамках стратегических исследований и общей теории международных отношений. Понятие "национальная безопасность" стало неизменным атрибутом военно-политических концепций, аналитических и прогнозных разработок глобального плана. При этом наибольшее распространение получили два подхода.

Первый - рассматривает национальную безопасность через призму "национальных интересов", что, как правило, проявляется в виде некоторого комплекса целей. Второй - связывает национальную безопасность с системой базисных национальных ценностей как структурного, так и функционального уровней.

В первом случае конфликт интересов может решаться путем поиска взаимоприемлемого баланса интересов сторон. В случае же конфликта национальных ценностей (что мы наблюдаем, например, в конфликте идеологий, цивилизаций, религиозных догм и т.д.) компромисса достичь практически невозможно. Происходит разрушение одних ценностей и замена их другими. Это понятно в том случае, когда "национальные интересы" - это национальные интересы, которые нашли свое духовное или материальное закрепление в жизни народа. Итак, в условиях становления современной Украины первый подход более приемлем, как более мобильный и гибкий.

Важнейшим критерием национальной безопасности является соблюдение баланса жизненно важных интересов личности, группы, общества и государства и особенно их взаимная ответственность в обеспечении безопасности. Последнее является краеугольным камнем национальной безопасности, и поэтому должны находиться в центре внимания государственной политики национальной безопасности.

Далее, как известно, в основе целенаправленной человеческой деятельности положено потребности и интересы. Потребности - это потребность в чем-для поддержания жизнедеятельности организма индивидуума, социальной группы, общества в целом, это внутренний побудитель активности. Потребности, осознанные обществом, классами, социальными группами, индивидуумами выступают как их интересы. В отличие от потребностей интерес направлен не столько на предмет удовлетворения, сколько на те социальные институты, учреждения, нормы взаимоотношений в обществе, от которых зависят все условия жизнедеятельности людей (распределение ценностей, благ). Значение интересов заключается в том, что они являются причиной социальной активности людей и в этом смысле выступают важнейшими факторами преобразований в обществе, государстве и мире.

Роль интересов в жизни государства лаконично выразил лорд Палмерстон: "В Англии нет вечных друзей или врагов, у Англии есть вечные интересы". Оно отражает известную истину: у государства не бывает постоянных союзников и противников, постоянные - только интересы.

Особое значение для человечества имеют жизненно важные интересы как совокупность потребностей, их удовлетворение обеспечивает существование и прогрессивное развитие личности, общества, государства. Из-за такой значимость им отводится центральное место в системе национальной безопасности.

Безопасность является условием существования государства, общества или лица, позволяет им сохранить накопленные ценности.

Для того, чтобы служить базой стратегии государства в области безопасности, национальные ценности должны быть выражены в предметной форме. Такой формой выступают национальные интересы. Они являются основной движущей силой процессов, происходящих в современной политической, экономической, духовной сферах жизни народов, государств и мирового сообщества в целом. Реализация и защита этих интересов, в свою очередь, составляет сущность политики безопасности - национальной, региональной и глобальной.

Содержание мировой политики невозможно раскрыть без анализа национального интереса. В самом деле, что движет деятельностью государства на международной арене, во имя чего оно вступает во взаимоотношения с другими странами? В политике всегда выражаются общезначимые или групповые интересы, а в международной политике - преимущественно национальные интересы. Национальный интерес представляет собой осознание и отражение в деятельности его лидеров коренных потребностей национального государства. Эти потребности выражаются в обеспечении национальной безопасности и условий для самосохранения и развития общества. Концепция «национального интереса» была разработана Г. Моргентау. Он определил понятие интереса с помощью категорий власти. В его концепции понятие национального интереса состоит из трех элементов: 1) природы интереса, который должен быть защищен; 2) политического окружения, в котором действует интерес; 3) рациональной необходимости, ограничивающей выбор целей и средств для всех субъектов международной политики.

Внешняя политика независимого государства, по мнению Г. Моргентау, должна опираться на физическую, политическую и культурную реальность, помогающую осознать природу и сущность национального интереса. Такой реальностью выступает нация. Все нации мира на международной арене стремятся к удовлетворению первоочередной потребности физического выживания. В разделенном на блоки, союзы и т.д. мире, где не прекращается борьба за власть и ресурсы, все нации стремятся к защите своей физической, политической и культурной идентичности перед лицом вторжения извне.

Вероятно, это утверждение было актуальным для времен «холодной войны», когда мировое сообщество было разделено на два противостоящих друг другу лагеря: социалистический и капиталистический. В современном мире, где с холодной войной вроде бы покончено, а страны в силу различных причин становятся все более

взаимозависимыми и взаимосвязанными, их выживание и развитие может быть обеспечено лишь при условии всестороннего сотрудничества и взаимодействия. Любое государство, осуществляя собственный национальный интерес, должно уважать и учитывать интересы других государств, лишь тогда оно может не только обеспечить собственную безопасность, но и не нарушить безопасность других государств. Национальная безопасность означает состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, способность государства сохранять свой суверенитет и территориальную целостность и выступать субъектом международного права. Понятие безопасности для личности, общества и государства не во всем совпадает. Безопасность личности означает реализацию ее неотъемлемых прав и свобод. Для общества безопасность состоит в сохранении и умножении его материальных и духовных ценностей. Национальная безопасность применительно к государству предполагает внутреннюю стабильность, надежную обороноспособность, суверенитет, независимость, территориальную целостность.

В современных условиях, когда сохраняется опасность ядерной войны, национальная безопасность является неотъемлемой частью всеобщей безопасности. До недавнего времени всеобщая безопасность основывалась на принципах «сдерживания путем устрашения», конфронтации и противостояния ядерных держав (СССР, США, Франции, Великобритании, Китая). Но подлинно всеобщую безопасность невозможно обеспечить за счет ущемления интересов каких-либо государств, ее можно достичь лишь на принципах партнерства и сотрудничества. Поворотным пунктом в формировании новой системы всеобщей безопасности стало признание мировым сообществом невозможности победы и выживания в мировой ядерной войне.

Образ жизни и функции личности, общества и государства, как объекты , задают их общие интересы — национальные интересы. Они выступают как некоторый баланс или компромисс между в целом очень противоречивыми интересами отдельных личностей, социальных организаций и государственный органов.

Национальный интерес формируется на основе рациональных потребностей, ценностных предпочтений и реальных условий, в которых находится в настоящий момент общество. При этом этот процесс (формирование национального интереса) на уровне отдельной страны субъекты визируется теми социальными силами, которые располагают реальными возможностями и, следовательно, определенной властной субстанцией, позволяющими реализовать тот или иной интерес. Это потребности общества и государства в понимании действующих политиков. Другими словами, национальный интерес выступает как субъективная форма объективных потребностей общества и государства, сформулированная их элитой на основе ценностных предпочтений с учетом обстоятельств. И весь вопрос в данном случае заключается в том, насколько общество и государство взаимосвязаны в процессах воспроизводства своих функций. Другими словами, «интерес — это то, что сцепляет друг с другом членов гражданского общества».

В соответствии со «Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», под национальным интересом понимается совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства.

Национальные интересы, равно как и потребности, делятся на внутренние и внешние. При этом они неравнозначны и объединяют три взаимосвязанных блока:

• фундаментальные интересы, идентичные для любой страны, так как определяют необходимость «выживания» нации. К внутренним относят стабильность и развитие. Их баланс делает страну устойчивой и целостной. Внешние интересы включают в себя: территориальную целостность; политический суверенитет, т.е. независимость; сохранение господствующего политико-экономического режима (конституционного строя); процветание;
• национальные ценности — национальная идеология и культурная самобытность, определяющие цивилизационную уникальность страны;
• текущие интересы, необходимость защиты которых определяется текущей обстановкой и обеспечением намеченного курса развития страны.

Фундаментальные интересы и ценности образуют совокупность жизненно-важных интересов страны , связанных с ее выживанием и развитием. Текущие интересы формулируются политическим руководством страны, исходя из жизненно-важных интересов. Так. национальные интересы Российской Федерации на долгосрочную перспективу заключаются:

• в развитии демократии и гражданского общества, повышении конкурентоспособности национальной экономики;
• обеспечении незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета Российской Федерации;
• превращении Российской Федерации в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнерских отношений в условиях многополярного мира.

Классификация и виды национальных интересов

Классификация национальных интересов может осуществляться по различным основаниям, что подчеркивает их социальную значимость (табл.2.1).

Классификация интересов

По степени общности

• индивидуальные
• групповые
• корпоративные
• общественные
• национальные
• общечеловеческие

По субъектам

• личности
• общества
• государства
• коалиции государств
• мирового сообщества

По сферам деятельности

• экономические
• внешнеполитические
• внутриполитические
• военные
• информационные
• духовные

По направленности

• совпадающие
• не совпадающие
• конфронтационные
• параллельные

По степени значимости

• жизненно
• важные
• текущие

Интерес — функция положения субъекта по отношению к другим субъектам. Поэтому интересы страны или национальные интересы проявляются в ходе ее взаимодействия с другими странами. При этом к основным факторам, определяющим национальные интересы, относятся:

Объективные: геополитическое положение и национальные особенности; наличие ресурсов и соответствующего потенциала: значимость в системе международных отношений.

Субъективные: сложившаяся система принятия стратегических решений; международный и внутренний имидж политической и деловой элиты страны.

Функции интереса:

• объяснительная (декларативная) — для объяснения собственных намерений и предпринимаемых действий;
• оправдательная — для оправдания своих действий;
• оценочная — для оценки каждой конкретной ситуации и поиска единомышленников — союзников, друзей, партнеров, прихлебателей:
• побудительная — для формулирования своих дальнейших действий. Интерес побуждает к действиям и порождается той средой, в которой действует субъект (для страны — внутри- и внешнеполитический).

Таким образом, национальный интерес — это субъективная форма выражения объективных потребностей общества, которые в обобщенном виде выражаются через интересы государства.

Всякий расчет интересов может быть сделан лишь в рамках определенной системы ценностей, без которой невозможно понять, что есть «потеря», а что — «приобретение». Поэтому доктрина любой страны есть продукт ее стратегической культуры. Стратегическая культура — исторически сложившийся предпочтительный метод решения жизненно важных для страны проблем. Она обусловливается национальными традициями, пространственным, географическим положением, мировоззрением и мировосприятием, историческим опытом.

В широком смысле стратегическая культура включает в себя две части:

• базовые положения о стратегической среде, природе противника, об угрозах, о месте и роли военной силы и ее эффективном применении;
• положения на оперативном уровне, отвечающие на вопрос: какие стратегические решения являются более эффективными для борьбы с имеющимися вызовами и угрозами? На этом уровне стратегическая культура влияет на поведенческий выбор.

Стратегическая культура конкретного государства объясняет особенности его стратегии лучше, чем императивы международного окружения. При этом имеется в виду, что коллективно разделяемые идеи, верования и нормы не меняются с такой же скоростью, как влияющие на них внешние и внутренние обстоятельства. Стратегическая культура подвергается воздействию двух факторов: это собственная политическая культура, т.е. внутренний фактор, и внешние факторы, например, структурные изменения или воздействия внешних угроз и вызовов. В этом случае стратегическая культура определяет подход к решению внешних и внутренних проблем, сформировавшихся как реакция на изменение внешней или внутренней обстановки.

Эти подходы задаются такими «парами», как:

• вовлеченность — изоляционизм;
• опора на силу — опора на несиловые инструменты;
• односторонность — вступление союзов и др.

Кроме того, стратегической культурой определяется и сам стиль поведения страны на международной арене (статус-кво — империализм ), а также стиль руководства страной, мобилизации населения на защиту национальных интересов и т.д.

Идентификация национальных интересов производится на уровне восприятия собственных потребностей и возможностей. Именно на уровне восприятия формулируются доктрины и концепции национальной безопасности. При этом доктрина является теоретико- идеологическим обоснованием государственной политики. Ее главными составляющими выступают национальные интересы страны на данном этапе и образ врага, препятствующего удовлетворению этих интересов. Концепция же — совокупностью взглядов и рекомендаций по поводу того, какую политику государству целесообразнее проводить. Концепция носит более «прагматический», прикладной характер, нежели доктрина. Это как бы «теория» обеспечения национальной безопасности.

Любой официальный документ в области национальной безопасности, будь то стратегия, доктрина или концепция, является в первую очередь отражением культурного опыта данного общества в данной области. Стратегической культурой определяется также и то, что в одних странах национальная доктрина фиксируется на институциональном уровне в виде программных документов правительства (имеет законченную внутреннюю структуру, например «послания президента»), а в других четко сформулированные документы такого рода могут и отсутствовать. В этом случае отдельные их элементы могут быть разбросаны по текущим выступлениям официальных лиц государства, отражаться в теоретических работах в области безопасности, программах партий и политических движений и т.д. Тем не менее ни одно государство не обходится как без национальной доктрины, так и без концепции национальной безопасности.

Доктрина обеспечения идеологически (на уровне эмоций и культурной самобытности), а концепция теоретически (на уровне алгоритмов и рекомендаций) задают основу для формулирования стратегических приоритетов (целей национальной безопасности) — того результата — уровня защищенности национальных интересов, — требующегося стране.