Синтаксические и аналитические языки. Аналитические и синтетические языки

Аналити́ческие языки́ - языки , в которых грамматические отношения имеют тенденцию к передаче в основном через синтаксис , то есть через отдельные служебные слова (предлоги, модальные глаголы и т. п.) через фиксированный порядок слов , контекст и/или интонационные вариации , а не через словоизменение с помощью зависимых морфем (окончаний, суффиксов, приставок и т. д.). Другими словами, синтетический способ выражения отношений между словами заключается в рамки одной морфемы, являющейся частью одного слова, а в аналитических языках эти отношения выносятся за пределы словоформ , то есть происходит специализация труда между грамматически значимыми служебными словами (предлоги, вспомогательные глаголы) и лексически значимыми единицами, которые остаются неизменными по форме или меняются слабо. Если язык изолирующий (только одна морфема на слово), то он по определению будет «предельно аналитическим» (но не все аналитические языки изолирующие: большинство слов в современном китайском (官话) являются составными, двухморфемными, хотя грамматика у него остаётся аналитической). К языкам с хорошо выраженной тенденцией к аналитизму традиционно относятся африкаанс , английский , голландский , новоперсидский , македонский и болгарский языки . При этом предки всех этих языков носили хорошо задокументированный флективный характер. Ярко выраженная тенденция к аналитизму проявляется во всех романских языках, включая французский , который представляет её наиболее полно, демонстрируя наибольший контраст по сравнению с флективной латынью . Хотя некоторые аналитические конструкции появились в русском и немецком языках, данные языки, однако, сохраняют преимущественно флективный строй.

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

Введение в языкознание. Морфологическая типология языков

Аналитические формы глагола. Часть первая

ENGLISH 1.5. Collocations / Словосочетания

Субтитры

Особенности формирования

Термин «аналитический» обычно используется в относительном, а не в абсолютном смысле. Например, английский язык имеет меньше флексий (внутренняя флексия), чем большинство индоевропейских языков (глаголы в английском могут иметь до 5 форм, существительные - до 3), и поэтому его часто называют аналитическим, хотя в «традиционных» аналитических (полностью изолирующих) языках обычно нет флексий вообще. Таким образом, деление языков на аналитические и синтетические обычно проводят на основе той или иной преобладающей языковой тенденции в развитии данного конкретного языка. Другими словами, в отличие от изолирующих языков, которые предстают в таком виде с самых первых письменных памятников, аналитические языки за довольно короткий период времени, а иногда буквально в пределах нескольких поколений прошли или проходят быстрый путь разрушения флексий. Причины распада флексии часто кроются как во внутриязыковых процессах (например в стремлении к упрощению громоздких флективных форм классической латыни в народно-латинском языке), так и в иноязычном влиянии, когда в многоязычной среде у билингвов проявляется желание к резкому упрощению грамматики одного или нескольких языков для облегчения коммуникации. Подтверждением последней теории является крайняя морфологическая бедность практически всех креольских языков мира.

Стоит также отметить что в ходе эволюции исконно синтетических языков аналитические тенденции могут по разному затрагивать различные части речи: например в языках романской группы аналитизму в целом более подвержены классы существительныx и прилагательных, а в германских языках - глаголы .

Тенденции

Следует отметить и то, что многие неиндоевропейские языки в настоящее время движутся от аналитического строя к синтетическому, то есть аналитизация не является неким универсальным финальным процессом, свойственным всем языкам, но с разной степенью интенсивности. В. В. Иванов отмечает, например, что древнекитайский представлял собой язык синтетический, а современный китайский при его аналитизме постепенно начинает восстанавливать элементы синтетизма (Иванов, 1976; cp. Иванов, 2004, с. 71; Тромбетти, 1950, с. 164; Jespersen, 1894, р. 83). Дальнейший прогресс синтетичности в виде увеличения числа падежей наблюдается и в без того достаточно синтетических финно-угорских языках (Veenker, 1967, S. 202; Comrie, 2004, р. 422). Б. Комри говорит о росте синтетизма в баскском (Comrie, 2004, р. 429). В индоевропейском литовском языке под влиянием финно-угорского субстрата в историческое время развились иллатив , аллатив и адессив (Comrie, 2004, р. 421). Цикличность процессов языкового строя наиболее интересно проявляется в индийских языках, в которых за хронологически короткий отрезок длиной немногим более двух тысячелетий произошёл циклический процесс перехода от синтетического строя к аналитическому и обратно (Климов, 1983, с. 167).

Индекс аналитизма

Американский лингвист Дж. Гринберг ввел индекс синтеза, который вычисляется по формуле M/W, где M является количеством морфов в отрезке текста, а W (от англ. word «слово») - количество речевых слов в этом же тексте. К преимущественно аналитическим относят языки с величиной индекса ниже 2 .

Языковые особенности аналитизма

Длина слова

В связи с упадком флексий, аналитические языки имеют тенденцию к сокращению количества слогов в словe: если в русском среднестатистическое слово состоит из 2,3 слога, то в несколько более аналитичном немецком она опускается до 1,6 слога, в ещё более аналитичном французском уже только 1,5 слога, в английском лишь в среднем 1,34 слога. В результате, в англоязычных странах оформился даже своеобразный пласт детской литературы, где используются практически только односложные слова. В китайском, где флексий нет вообще, каждое слово состоит обычно из одного слога и двух или трёх первичных фонем.

Количество слов

Однако сокращение длины слова в языках с тенденцией к аналитизму означает также и рост количества слов для выражения одинаковых мыслей: так для передачи идентичного смысла в английском переводе требуется примерно на 10 % слов больше, чем в его более синтетическом армянском эквиваленте. Объясняется это тем, что в английских текстах служебные слова достигают более трети всех единиц, а в армянских лишь одну четверть (Саркисян, 2002, с. 5). Л. Вайсгербер в книге «О картине мира немецкого языка» приводит похожий пример для другой пары языков, ареалы которых граничат друг с другом: при переводе немецких стихов на французский язык, перевод содержит в среднем на 11 % больше слов, чем его немецкий оригинал. Происходит это потому, что французский язык, где падежные флексии существительных и артиклей полностью угасли, применяет большее количество служебных слов. Функции генитива и датива в нём давно взяли на себя предлоги de(s) и а(ux) ; а многочисленные немецкие сложносоставные слова заменяются словосочетаниями, скреплёнными теми же предлогами de и а(ux) : Eisenbahn > chemin de fer .

Порядок слов

Прямой порядок слов наблюдается в английской художественной литературе примерно в 80 % случаев, в русской этот показатель падает до 59 %, а в украинской лишь 53 % предложений строятся по прямой модели. Кроме этого, опущение местоимённого подлежащего, столь распространённое в латыни и до сих пор сохраняющееся в большинстве современных романских языков, уже невозможно во французском языке, где процесс отмирания флексий глаголов зашёл уже слишком далеко. То же самое относится к английскому языку.

Примеры

Наименьший индекс флективности Гринберг получил для вьетнамского языка: 1,06 (на 100 слов 106 морфов). Уровень аналитизма английского составил 1,68. К аналитическим относятся китайский , новогреческий , болгарский , персидский , итальянский , испанский , португальский , французский , датский языки и др.

Германские языки

По развитию глагольного аналитизма среди индоевропейских языков лидерами являются германские языки . Этот показатель достигается в основном за счёт рекордного низкого уровня синтетизма глаголов в африкаанс (0,2) и английском (0,5) . По своему грамматическому строю язык африкаанс является одним из наиболее аналитических индоевропейских языков , поскольку в процессе его развития всего за два столетия морфология подверглась радикальнейшему упрощению , хотя его фонетика остаётся весьма сложной. Похожий путь нарастающего аналитизма прошли и родственные африкаансу нидерландский и английский языки, а также некоторые немецкие диалекты (языковой консерватизм предотвратил полный распад флексий в литературном немецком языке). Вместе с тем исландский язык сохраняет высокий уровень синтетизма.

Славянские языки

В славянских языках тенденции к аналитизму в целом выражены довольно слабо. Исключение составляют южнославянские языки, что объясняется влиянием иноязыковых систем и активными межъязыковыми контактами в рамках балканского языкового союза .

Индекс аналитизма русского языка колеблется от 1 до 3 , но в среднем составляет от 2,33 до 2,45 .

Болгарский язык

Болгарский считается единственным аналитическим славянским языком, что позволяет изучать процесс развития сравнительного аналитизма на его примере. Вначале его падежи начали редуцироваться и терять свою звуковую уникальность, что в конце концов нивелировало различие между флексиями в живой речи. Наиболее стихийным этот процесс был в ХII-ХVI веках. Немалую роль в этом процессе играл и упадок болгарской письменности за более чем 4 столетия турецкого ига, в течение которого устный язык был не обременён консервативными письменными традициями старославянского языка. На первом этапе с падежами в среднеболгарском языке начали ассоциироваться определённые предлоги . Со временем необходимость в самом падеже отпалa вовсе. Упадок падежных парадигм при параллельном росте значимости предлогов и артиклей являются главнымии признаками аналитизма . Ср.: русск. капли росы при болг. капки от роса (букв. капли от роса ). В конце концов, предлоги сами стали вполне ясно разграничивать значения, взяв на себя функцию падежей.

В начале ХХ века формы вин. падежа муж. р. типа чакам г-на Симеонова или подарявам книгата на Ивана Петрова активно заменяются на безпадежные чакам г-н Симеонов и подарявам книгата на Иван Петров по причине того, что так легче различать род и пол : напр.: уважавам Валентина Георгиева и уважавам Валентин Георгиев .

Наиболее легко подвережены распаду флексий существительные . Как и в романских языках, этот процесс несколько запаздывает у местоимений, которые всегда сохраняют флективные формы дольше, чем существительные. При этом, опять же, в современной устной болгарской речи рост аналитизма налицо и в этой категории слов, даже при том, что с позиции современного литературного языка следующие примеры классифицируются как ошибки. Рассмотр.: «На кой се обаждаш?» (вместо литературной падежной конструкции «На кого се обаждаш?»), "«Аз ми се струва» (вместо «На мен ми се струва»), «Той го няма» (вместо «Него го няма»).

Будущее время также полностью аналитично и образуется с помощью вспомогательной частицы ще .

Романские языки

Романские языки характеризуются довольно ранним началом развития аналитических тенденций, как в плане распада флексий у существительных, так и в плане развития богатого спектра аналитических времён и разного рода перифрастических конструкций у глаголов. Аналитическая по своей сути конструкция буд. времени по модели AMARE+HABEO появилась ещё в народной латыни поздней империи, хотя тогда аналитические тенденции были ещё не столь ярко выражены. В отличие от криптогендерных германских языков, свою устойчивость сохраняет категория рода, основывающаяся (как и в славянских) на звуках в окончании слова, хотя и она подверглась упрощению (в большинстве языков латинский средний род перераспредилился между женским и мужским). В испанском языке радикальному упрощению подверглась не только морфология существительных, но и фонетика языка в целом. При этом богатство личных флексий сохраняется в системе спряжения глаголов, к которой добавился целый спектр новых аналитических конструкций со вспомогательными глаголами HABER, TENER QUE и перифразами IR A, ACABAR DE, PONER A.

Французский язык

Наиболее полно эти аналитические тенденции представлены в современном французском языке. Однако его особенностью является сохранение существенного разрыва между устным языком (где аналитизм достиг своего апогея) и письменной нормой (где консервативные традиции сохраняют различные флективные маркёры вроде «немых» окончаний -s и -х для обозначения флексии мн. числа, которое в устном языке потеряло флективную оформленность). Важную роль для передачи отношений между словами теперь играют не окончания, а порядок слов в предложении и предлоги а , de , pour , а также вспомогательные слова (je sais pas ) и артикли (le loup > les loups). Личные флексии глагола сильно редуцированы в устной речи (но не на письме). Большое число омофонов (: saint , sain , sein , ceint , seing ) во французском языке делает контекст особенно важным в устной французской речи, а традиционную орфографию - в письменной . В устном французском языке слово, вырванное из контекста, не имеет не только практически никаких грамматических свойств, но также зачастую лишено и семантики. Однако, в отличие от английского языка и африкаанс, аналитизм которых тяготеет к классическому изолирующему строю, аналитические тенденции во французском и других романских языках носят совершенно иной характер - они развиваются в сторону аналитического полисинтетизма , при котором всё предложение представляет собой единый фонетико-синтаксический поток: il y est allé («Он ушёл туда») /i.ljɛ.ta.le/ , исп. Dímelo «скажи мне это».

В морфологической типологии (а это хронологически первая и наиболее разработанная область типологических исследований) принимаются во внимание, во-первых, способы выражения грамматических значений и, во-вторых, характер соединения в слове его значимых частей (морфем). В зависимости от способов выражения грамматических значений различают синтетические и аналитические языки. В зависимости от характера соединения морфем различают агглютинативные и фузнойные языки (§ 141-142).

В языках мира существуют две основные группы способов выражения грамматических значений: 1) синтетические способы и 2) аналитические. Для синтетических способов характерно соединение грамматического показателя с самим словом (в этом мотивированность термина синтетический1);таким показателем, вносящим грамматическое значение «внутрь слова», может быть окончание, суффикс, приставка, внутренняя флексия (т. е. чередование звуков в корне, например, теку - течет- поток), изменение ударения (ноги - ноги), супплетивизм (я - меня, хожу - иду, хороший -лучше), повтор морфемы2. Подробно о грамматических способах в разных языках см. Реформатский 1967: 263-313.

Общей чертой аналитических способов является выражение грамматического значения за пределами слова, отдельно от него - например, с помощью предлогов, союзов, артиклей, вспомогательных глаголов и других служебных слов, а также с помощью порядка слов и общей интонации высказывания3.

В большинстве языков есть и аналитические и синтетические средства выражения грамматических значений, однако их удельный вес бывает разным. В зависимости от того, какие способы преобладают, различают языки синтетического и аналитического типа. К синтетическим языкам принадлежат все славянские языки.

Синтетический (от греч. synthesis - сочетание, составление, объединение) - основанный на синтезе, объединенный.

Таково, в частности, происхождение праславянского показателя имперфекта: длительность действия передавалась изобразительно - путем удвоения суффиксального гласного или добавления другого, похожего, гласного, ср. ст.-слав. ГЛАГОЛААХЪ, НЕСЬАХЪ.

3 Аналитический (от греч. analysis - разъединение, разложение, расчленение - разъединяющий, разлагающий на составные части; связанный с анализом. болгарского), санскрит, древнегреческий, латынь, литовский, якутский, арабский, суахили и др.

К языкам аналитического строя относятся все романские языки, болгарский, английский, немецкий, датский, новогреческий, новоперсидский и др. Аналитические способы в этих языках преобладают, однако в той или иной мере используются и синтетические грамматические средства.

Языки, в которых почти отсутствуют возможности синтетического выражения ряда грамматических значений (как в китайском, вьетнамском, кхмерском, лаосском, тайском и др.), в начале XIX в. называлиаморфными ("бесформенными"), т. е. как бы лишенными формы, но уже Гумбольдт назвал ихизолирующими. Было увидено, что эти языки отнюдь не лишены грамматической формы, просто ряд грамматических значений (именно синтаксические, реляционные значения) выражаются здесь отдельно, как бы «изолированно», от лексического значения слова (подробно см. Солнцева 1985).

Есть языки, в которых корень слова, напротив, оказывается настолько «переобремененным» разными служебными и зависимыми корневыми морфемами, что такое слово превращается по смыслу в предложение, но при этом остается оформленным как слово. Такое устройство «слова-предложения» называют инкорпорацией (лат. incorporatio - включение в свой состав, от лат. m - в и corpus - тело, единое целое), а соответствующие языки - инкорпорирующими или полисинтетическими(некоторые индейские языки, чукотский, корякский и др.).

В типологической характеристике флективных языков особое место занимает определение удельного веса синтетических и аналитических форм языка, роли служебных слов в образовании форм слова, словосочетания и предложения. Русский язык имеет синтетический строй, английский - аналитический.

Аналитический строй предполагает более широкое использование служебных слов, а также фонетических средств и порядка слов для образования форм слова и форм словосочетания. Языками аналитического строя являются английский, французский, хиндустани, персидский, болгарский. Аффиксация, например, в английском языке используется главным образом для словообразования (суффикс прошедшего времени ed). Имена существительные и прилагательные характеризуются бедностью форм словоизменения; напротив, глагол обладает развитой системой временных форм, которые образуются почти исключительно аналитически. Синтаксические построения отличаются также аналитизмом, поскольку главная роль в выражении синтаксических значений принадлежит служебным словам, порядку слов и интонации.

Синтетический строй характеризуется большей ролью форм слов, образуемых при помощи аффиксов - флексий и формообразующих суффиксов и префиксов. Языками синтетического строя являются русский, польский, литовский и большинство других индоевропейских языков; синтетическими были все древнеписьменные индоевропейские языки, например латинский, греческий, готский.

Морфологические типы языков:

1. Изолирующий (корнеизолирующий, аморфный) тип (стареющий). Для этих языков характерно полное или почти полное отсутствие словоизменения и, как следствие этого, очень большая грамматическая значимость порядка слов (субъект – определение субъекта – определение предиката - предикат), каждый корень выражает одно лексическое значение, слабое противопоставление значимых и служебных корней. К корнеизолирующим языкам относятся китайский, вьетнамский, дунганский, мыонг и мн. др. По направлению к корнеизоляции эволюционирует современный английский язык.

2. Агглютинирующий (агглютинативный) тип. Для языков этого типа характерна развитая система словоизменения, но каждое грамматическое значение имеет свой собственный показатель, отсутствие грамматических чередований в корне, однотипность словоизменения для всех слов, принадлежащих к одной части речи (т.е. наличие единого для всех существительных типа склонения и единого для всех глаголов типа спряжения), количество морфем в слове не ограничено. Сюда относятся тюркские, тунгусо-манчжурские, финно-угорские языки, картвельские, андаманские и некоторые другие языки. Принцип агглютинации положен также в основу грамматики искусственного языка эсператно.

Для примера возьмем творительный падеж множественного числа коми-пермяцкого слова «син» (глаз) – «синнэзoн». Здесь морфема «нэз» является показателем множественного числа, а морфема «oн» – показателем творительного падежа.

3. Флектирующий (флективный, фузионный). Для языков этого типа характерна развитая система словоизменения (разнотипность склонений и спряжений: в русском языке – три склонения и два спряжения, в латинском – пять склонений и четыре спряжения.) и способность передавать всю гамму грамматических значений одним показателем:

Внутренней флексией, то есть с грамматически значимым чередованием в корне (семитские языки),

Внешней флексией (окончанием), фузией, то есть с одновременным выражением нескольких грамматических значений одним аффиксом (например, в русском слове «дома» окончание слова «-а» является одновременно знаком и мужского рода, и множественного числа и именительного падежа).

Также в этих языках один аффикс может выражать разные значения (суффикс -тель-: лицо учитель , прибор выключатель, абстрактное множитель, вещество кровезаменитель ), число морфем в одном слове ограничено (не более шести; исключение – немецкий язык), наличие имен собственных и нарицательных, наличие разного типа ударений.

Сюда относятся славянские, балтийские, италийские, некоторые из индийских и иранских языков.

4. Ряд типологов выделяет также инкорпорирующие (полисинтетические) языки, где имеются "слова-предложения", сложные комплексы: в состав глагольной формы включаются (иногда в усеченном виде) именные основы, соответствующие объекту и обстоятельствам, субъекту, а также некоторые грамматические показатели. К ним относятся языки чукото-камчатской семьи, некоторые языки индейцев Северной Америки.

Особенность этого типа языков состоит в том, что предложение строится как сложное слово, т. е. неоформленные корни-слова агглютинируются в одно общее целое, которое будет и словом, и предложением. Части этого целого - и элементы слова, и члены предложения. Целое - это слово-предложение, где начало - подлежащее, конец - сказуемое, а в середину инкорпорируются (вставляются) дополнения со своими определениями и обстоятельствами. На мексиканском примере: ninakakwa, где ni - «я», naka - «ед-» (т. е. «ем»), a kwa - объект, «мяс-». В русском языке получаются три оформленных грамматически слова я мяс-о ем , и, наоборот, такое цельнооформленное сочетание, как муравьед , не составляет предложения.

Для того чтобы показать, как можно в данном типе языков «инкорпорировать», приведем еще один пример из чукотского языка: ты-ата-каа-нмы-ркын - «я жирных оленей убиваю», буквально: «я-жир-олень-убив-делай», где остов «корпуса»: ты-нмы-ркын , в который инкорпорируется каа - «олень» и его определение ата - «жир»; иного расположения чукотский язык не терпит, и все целое представляет собой слово-предложение, где соблюден и вышеуказанный порядок элементов.

Некоторым аналогом инкорпорации в русском языке может служить замена предложения «Я ловлю рыбу» одним словом – «рыболовствую». Конечно, для русского языка такие построения не свойственны. Они носят ярко выраженный искусственный характер. К тому же в русском языке в виде сложного слова можно представить только простое нераспространенное предложение с личным местоимением в роли подлежащего. Невозможно «свернуть» в одно слово предложение «Мальчик ловит рыбу» или «Я ловлю хорошую рыбу». В инкорпорирующих же языках любое предложение может быть представлено только в виде одного сложного слова. Так, например, в чукотском языке предложение «Мы охраняем новые сети» будет выглядеть как «Мыттуркупрэгынритыркын». Можно сказать, что в инкорпорирующих языках до определённой степени стирается граница между словообразованием и синтаксисом.

Говоря о четырех морфологических типах языков, мы должны помнить, что как не бывает в природе химически чистого, беспримесного вещества, так не существует ни одного полностью флективного, агглютинативного, корнеизолирующего или инкорпорирующего языка. Так, китайский и дунганский языки, по преимуществу корнеизолирующие, содержат некоторые, хотя и незначительные элементы агглютинации. Есть элементы агглютинации и во флективном латинском языке (например, образование форм имперфекта или будущего первого времени). И наоборот, в агглютинативном эстонском языке мы сталкиваемся с элементами флексии. Так, например, в слове töötavad (работают) окончание «- vad » обозначает и третье лицо, и множественное число.

Эту типологическую классификация языков, в основе своей морфологическую, нельзя считать окончательной главным образом из-за ее неспособности отразить всю специфику отдельного языка с учетом его структуры. Но в ней содержится в неявной форме возможность ее уточнения путем анализа др. сфер языка. Например, в изолирующих языках типа классического китайского, вьетнамского, гвинейских наблюдаются односложность слова, равного морфеме, наличие политонии и ряд др. взаимосвязанных характеристик.

Русский язык является флективным языком синтетического строя .

Слон догоняет Моську. «Источник» действия - слон; действие «приложено» к Моське. Моська догоняет слона. Здесь Моська - источник действия; направлено оно на слона. Как мы об этом догадываемся? По окончаниям в словах. Если Моська - то это подлежащее, источник действия; Моську - это дополнение, не источник действия. Как ни перетасовывай слова в предложении, все равно слово Моську будет дополнением: Моську догнал слон. Догнал слон Моську... Порядок слов не показывает, где подлежащее, где дополнение. Показывают это окончания: -а, -у в слове Моська, нулевое и -а в слове слон.

Вот слово из какого-то нам неизвестного предложения: волну. Подлежащее это или нет? Ясно, что не подлежащее: само слово, своим составом, окончанием -у, говорит, что оно - дополнение.

Итак, грамматические значения могут выражаться в самом слове, в его строении, например с помощью окончаний, или грамматических чередований, или удвоения основы... Но эти же грамматические значения могут находить свое выражение и вне слова - в предложении. Пример - английские предложения: A dog runs down an elephant - Собака догоняет слона; An elephant runs down a dog - Слон догоняет собаку. Кто кого догоняет - узнаем только из всего предложения, об этом говорит порядок слов, и только он.

Есть языки, где грамматические значения выражаются главным образом внутри слова: латинский, древнегреческий, русский, польский, финский... Такие языки называются синтетическими: у них в слове объединяются, образуют синтез, лексические и грамматические значения. Есть языки, где грамматические значения выражаются главным образом вне слова, в предложении: английский, французский и все изолирующие языки (см. Изолирующие языки), например вьетнамский. Такие языкн называются аналитическими, у них слово - передатчик лексического значения, а грамматические значения передаются отдельно: порядком слов в предложении, служебными словами, интонацией...

Одни языки явно имеют пристрастие выражать грамматические значения средствами предложения, преимущественно используя аналитические показатели, а другие сосредоточивают эти показатели внутри слова.

Нет абсолютно синтетических языков, т. е. таких, которые бы не прибегали к грамматическому анализу. Так, русский язык синтетический, но в нем используются многие служебные слова - союзы, предлоги, частицы, грамматическую роль играет интонация. С другой стороны, и полностью аналитические языки - редкость. Даже во вьетнамском языке некоторые служебные слова имеют наклонность приближаться к положению аффикса.

Языки изменяются. Например, русский язык, отчетливо синтетический, обнаруживает медленное движение в сторону аналитизма. Это движение микроскопично, оно проявляется в незначительных деталях, но этих деталей - ряд, а других деталей, показывающих проти-водвижение, т. е. действующих в пользу усиления синтеза, нет. Вот пример: вместо формы граммов, килограммов (родительного падежа множественного числа) в бытовой речи часто употребляется - в роли этого падежа - форма без -оа: триста грамм сыра, пять килограмм картошки. Строгая литературная норма требует в этих случаях граммов, килограммов. Новые, недавно получившие распространение единицы измерения в системе СИ тоже имеют в родительном падеже множественного числа форму, равную форме именительного падежа: сто бит, эман, гаусс, ангстрем и т. д., причем уже в качестве нормы. Разница как будто небольшая - сказать граммов или грамм. Но заметьте: граммов - сама форма говорит, что это родительный падеж множественного числа. Грамм - это форма именительного падежа единственного числа и родительного падежа множественного числа. Различить их можно только в предложении. Следовательно, точное указание на падеж перелагается с «плеч» слова на «плечи» предложения. Факт частный, это - незначительная деталь, но многие детали слагаются в общую картину: аналитические тенденции в русском языке XX в. усиливаются.

Оказалось, что чем моложе поколение, тем более склонно оно использовать аналитические конструкции - в случаях, когда язык дает возможность выбирать между аналитизмом и синтетизмом. Все это вместе позволяет говорить, что русский литературный язык последнего столетия медленно накапливает черты аналитизма. Как далеко зайдет это движение? Будет ли продолжаться оно в будущем? Предсказать трудно. Но нет сомнения, что - при крайне медленном темпе изменений - наш язык в течение ближайших столетий будет оставаться ярко синтетическим.

Ещё о русском языке. Аналитические и синтетические языки.

Слон догоняет Моську. «Источник» действия - слон; действие «приложено» к Моське. Моська догоняет слона. Здесь Моська - источник действия; направлено оно на слона. Как мы об этом догадываемся? По окончаниям в словах. Если Моська - то это подлежащее, источник действия; Моську - это дополнение, не источник действия. Как ни перетасовывай слова в предложении, все равно слово Моську будет дополнением: Моську догнал слон. Догнал слон Моську… Порядок слов не показывает, где подлежащее, где дополнение. Показывают это окончания: -а, -у в слове Моська, нулевое и -а в слове слон.

Вот слово из какого-то нам неизвестного предложения: волну. Подлежащее это или нет? Ясно, что не подлежащее: само слово, своим составом, окончанием -у, говорит, что оно - дополнение.

Итак, грамматические значения могут выражаться в самом слове, в его строении, например с помощью окончаний, или грамматических чередований, или удвоения основы… Но эти же грамматические значения могут находить свое выражение и вне слова - в предложении. Пример - английские предложения: A dog runs down an elephant - Собака догоняет слона; An elephant runs down a dog - Слон догоняет собаку. Кто кого догоняет - узнаем только из всего предложения, об этом говорит порядок слов, и только он. Есть языки, где грамматические значения выражаются главным образом внутри слова: латинский, древнегреческий, русский, польский, финский… Такие языки называются синтетическими: у них в слове объединяются, образуют синтез, лексические и грамматические значения. Есть языки, где грамматические значения выражаются главным образом вне слова, в предложении: английский, французский и все изолирующие языки (см. Изолирующие языки), например вьетнамский. Такие языки называются аналитическими, у них слово - передатчик лексического значения, а грамматические значения передаются отдельно: порядком слов в предложении, служебными словами, интонацией...

Языки изменяются. Например, русский язык, отчетливо синтетический, обнаруживает медленное движение в сторону аналитизма. Это движение микроскопично, оно проявляется в незначительных деталях, но этих деталей - ряд, а других деталей, показывающих проти-водвижение, т. е. действующих в пользу усиления синтеза, нет. Вот пример: вместо формы граммов, килограммов (родительного падежа множественного числа) в бытовой речи часто употребляется - в роли этого падежа - форма без -ов: триста грамм сыра, пять килограмм картошки. Строгая литературная норма требует в этих случаях граммов, килограммов. Новые, недавно получившие распространение единицы измерения в системе СИ тоже имеют в родительном падеже множественного числа форму, равную форме именительного падежа: сто бит, эман, гаусс, ангстрем и т. д., причем уже в качестве нормы. Разница как будто небольшая - сказать граммов или грамм. Но заметьте: граммов - сама форма говорит, что это родительный падеж множественного числа. Грамм - это форма именительного падежа единственного числа и родительного падежа множественного числа. Различить их можно только в предложении. Следовательно, точное указание на падеж перелагается с «плеч» слова на «плечи» предложения. Факт частный, это - незначительная деталь, но многие детали слагаются в общую картину: аналитические тенденции в русском языке XX в. усиливаются.

Будет ли продолжаться оно в будущем? Предсказать трудно. Но нет сомнения, что - при крайне медленном темпе изменений - наш язык в течение ближайших столетий будет оставаться ярко синтетическим.

// Энциклопедический словарь филолога (языкознание)

/Сост. М. В. Панов.- М.: Педагогика, 1984 - с.: 25-26