Блог о жизни в Швеции: Тюрьма в Швеции. Тюрмы мира, где в камерах условия лучше, чем на воле

Какая основная цель тюрьмы? Наказать преступников? А может помочь им в реабилитации и способствовать тому, чтобы они вновь стали полноценными членами общества? Швеция имеет более просвещенный подход к тюремному заключению.

В королевской монархии вместо того, чтобы заточить преступников в темные и гнусные «зоны», заключенным предоставляются просторные квартиры в прекрасных зданиях 18 века. И часто с захватывающими видами на Балтийское море.

Заключенные могут посещать Королевский технологический институт, а также тренинги, включающие в себя советы по трудоустройству после тюрьмы. Таким образом, государство напоминает, что места заключения — это не приговор на всю жизнь.

Вместо того чтобы строить тюрьмы с мрачными бетонными стенами и железными прутьями, Швеция использует успокаивающие архитектурные проекты, чтобы держать заключенных в спокойствии и в хорошем настроении.

Отложите в сторону ваши ожидания от невкусной пищи в тюрьме. Шведские заключенные могут наслаждаться вкусными закусками, состоящими из ароматного кофе в сопровождении вкуснейших пирожных.

Огромное количество развлекательных мероприятий предоставляется для предотвращения скуки и депрессии. Вы часто можете найти заключенных, которые наслаждаются музыкой в музее ABBА, что находится на территории тюрьмы.

Ультрасовременные спортивные сооружения позволяют заключенным весело проводить время, при этом улучшая свое здоровье. Одним из самых популярных видов деятельности является хоккей на арене Ericsson Globe.

Многие могут назвать такое лечение сильно мягким, однако результаты такой терапии ошеломляют. Но уже большинство заключенных работают во всю, дабы вернуть свой долг обществу, вручая ученым Нобелевские премии.

Швеция наглядно демонстрирует нам, что сострадание к заключенным, а не месть за преступления является более эффективным. Надеемся, что и другие страны последуют примеру монархии. Пора прекратить строительство подземелья и начать помогать заключенным улучшать свою жизнь!

В США тюрьма является синонимом наказания. Но во многих странах пенитенциарные учреждения созданы исключительно для реабилитации, причем это правило распространяется и на самых жестоких правонарушителей. Вот например Норвегия: в ее тюрьмах предусмотрены баскетбольные залы. Или Уэльс: здесь заключенные могут свободно устроить турнир по бильярду. В Нидерландах пошли еще дальше: из-за падения уровня преступности, власти страны закрыли все тюрьмы. Потом подумали и оставили одну, для эмигрантов. Для многих переселенцев тюрьма De Koepel стала вторым домом. Поговаривают, что свободных “номеров” практически нет. А постояльцы “гостиницы” довольны условиями жизни и вовсе не чувствуют себя запертыми.

Вот еще несколько примеров того, в каких условиях заключенные других стран переживают “тяжелое время”.

ТЮРЬМА HALDEN, НОРВЕГИЯ

В соседней Норвегии тюрьма Halden позволяет заключенным самостоятельно готовить пищу, свободно играть в видеоигры, заниматься спортом и спать на мягких кроватях. Камеры больше и похожи на номера общежития приличного колледжа. Режим конечно же есть. Но здесь не ломают психику, а создают все условия для того, что бы заключенный скорее вернулся в общество здоровым человеком.

ТЮРЬМА ОТАГО, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ

Как и Халдене, камера пенитенциарного учреждения Отаго больше похожа на спальную комнату тинейджера. Что бы заключенный не чувствовал себя изгоем общества, в тюрьме предусмотрели библиотеку.

ТЮРЬМА САН-ПЕДРО, БОЛИВИЯ

Тюрьма Сан-Педро, расположенная в Ла-Пасе, Боливия, в течение 20 лет служила своего рода микро-городом для 3000 заключенных и их семей. Торговля наркотиками держит семьи на плаву финансово, а тюремная гостиница предоставляет туристам место для проживания.

ТЮРЬМА В АВСТРИИ

Архитектура одной из тюрем Австрии не похожа на все другие в этой стране. Здание спроектировал известный архитекторо Джозефом Хоушеннном. В нем много света, а внешне оно скорее напоминает торгово-выставочный центр. Вход украшает 2 надписи, каждая из которых подтверждает право заключенных на честь и достоинство.

ТЮРЬМА АРАНХУЭС, ИСПАНИЯ

Испанская тюрьма Аранхуэс позволяет его заключенным оставаться с их членами семьи и детьми. Стены коридоров и камер украшены персонажами мультяшных сериалов Уолта Диснея. Здесь есть игровые площадки и все сделано так, что бы дети не чувствовали, что они и их родители находятся за решеткой.

ТЮРЬМА В УЭЛЬСЕ, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

Если бы не тяжелые блокирующие двери и высокое ограждение проемов, то тюрьма Ее Величества Parc, в Уэльсе, могла бы сойти за государственную школу. Для заключенных созданы действительно королевские условия отбывания наказания: обучающие классы, спортивный зал с горячим душем, бильярдные столы и столы для пинг-понга.

Пицца для расчленительницы: необычные будни шведской тюрьмы или В каких условиях отбывают наказание самые опасные преступницы Скандинавии.

«Владимирский централ - ветер северный» - эту песню Михаила Круга можно услышать в коридорах… женских шведских тюрем. Русскоязычных заключенных здесь немного, но они есть. Также есть здесь русскоязычные надзирательницы. Одни сидят, другие охраняют… Чаще всего это выходцы из бывших стран СНГ или Прибалтики, но для шведов все они русские, а к русским за решеткой (так уж само собой сложилось) отношение особенное.

Историю шведской тюремной системы можно проследить по фото и архивным заметкам в газетах. Но мы решили сделать это через изучение конкретных судеб и характеров тех, кто вольно или невольно здесь оказался (а среди них есть, повторю, даже русскоязычные). И пусть лучше это будут судьбы женские, потому что все в них острее и ярче.

Идеальное место для такого исследования - Хинсеберг. Тюрьма, где отбывают наказание женщины, совершившие громкие преступления, которые обсуждала и до сих пор обсуждает вся Швеция. Самые жестокие представительницы слабого пола, получившие в том числе пожизненный срок. Как им здесь живется? Стало ли заключение новой точкой отчета, поворотным моментом?

Обозреватель «МК» побывала в женской тюрьме Швеции самого строгого режима и самого высокого уровня безопасности.

Овечки в старинном замке

Хинсеберг примерно в трех часах езды от столицы Швеции, Стокгольма. Даже на некоторых картах она обозначается как женская тюрьма с высшим уровнем защиты. В чем заключается этот «высший уровень» - сразу и сказать трудно, потому что ни высоченного забора, ни решеток, ни вышек с автоматчиками и собаками не видно.

Корпуса, где живут осужденные женщины, стоят на холме, прямо на берегу озера. У одного из домов пасутся… овечки. Настоящая идиллия. Если еще учесть, что главный корпус - это старинный замок, можете представить себе, как смотрится вся женская тюрьма со стороны.

Начальник тюрьмы Жак Мвелу за своим рабочим столом

Её начальник - швед с афроамериканскими корнями Жак Мвелу, успел «порулить» несколькими тюрьмами в самых разных концах планеты. Суровая работа не сделала его жестким, скорее наоборот, он предпочитает решать любую проблему с улыбкой и смехом. Сотрудники и заключенные его любят за этот веселый нрав.

Наше знакомство с ним началось в столовой, где он завтракал вместе со всей своей тюремной командой. Каша, печенье, фрукты, кофе - рацион у сотрудников практически точно такой же, как у заключенных (впрочем, у тех он даже будет поразнообразнее). После завтрака небольшое совещание в просторном кабинете шефа с окном, выходящим прямо на водную гладь. На стене висит большая карта мира словно бы в доказательство того, что сюда попадают люди со всего земного шара.

Сейчас в тюрьме 70 клиенток (здесь предпочитают называть заключенных именно так). Всего же учреждение рассчитано на 90 мест.

Что значит «перелимит»? - непонимающе спрашивает Жак. - Как это может быть, если нам запрещено принимать заключенных, если нет свободных мест? Тюрьма вообще никогда не заполняется на сто процентов. Всегда должны быть лишние места на всякий непредвиденный случай.

Во всех шведских тюрьмах заключенных-женщин чуть меньше 400. Так что Хинсеберг по праву считается самой большой.

В Хинсеберге есть даже отдельно стоящий корпус - нечто вроде нашей транзитно-пересыльной тюрьмы. Он рассчитан на 11 заключенных, которые здесь находятся после приговора в ожидании распределения по местам отбывания наказания.

А вообще в Хинсеберге сидят женщины с самыми громкими делами. Одна, по имени Юна, получила пожизненный срок за убийство соперницы на почве ревности (расчленила ее и потом по кусочкам вывозила в дамской сумке). Есть тут «черная вдова» 48 летняя Карина Андре - прикончила двоих мужей, одного из которых задушила веревкой, а второго сожгла заживо. За первое убийство ей дали 8 лет, она отсидела их в другой тюрьме, при этом дважды нападала на сотрудников, а после освобождения совершила новое преступление. Или вот женщина, убившая скалкой восьмилетнюю племянницу мужа, которая жила с ними…

55 процентов наших заключенных оказались здесь за насильственные преступления против личности, - говорит Жак.

Когда зло исходит от женщин, которые по самой своей природе должны дарить жизнь, а не отнимать, исцелять, а не наносить раны, - это страшно. Потому и Хинсеберг казался мне страшным местом.

Жак дает мне распорядок для «клиентов», чтобы мы могли выбрать маршрут в соответствии с ним.

7:00 - подъем, открытие дверей всех камер.

7:05 - завтрак, личное время.

7:30–7:45 - «пропускание через шлюз»: заключенных разводят по разным местам.

7:45–10:45 - занятие творчеством, учеба, работа.

10:45–11:00 - опять шлюз.

11:00–11:10 - личное время.

11:10–12:10 - прогулка.

12:10–12:45 - обед, личное время.

13:00–16:00 - учеба, работа.

16:15–18:45 - ужин, личное время.

19:00 - осужденные заходят в свои камеры, те запираются до утра.

По четвергам библиотека, по выходным отдых - по плану только еда и час прогулки.

Эвелина

Эвелина - хрупкая красивая женщина. Ее должность в российской тюремной системе звучала бы как «инспектор» или «начальник режимного отдела». Эвелина русская, но родилась и выросла в Латвии. Когда вышла замуж за шведа, переехала сюда. В свое время получила юридическое образование в филиале Московского университета, но этот диплом в Швеции оказался совершенно непригодным. Пришлось переучиваться в течение четырех лет в шведском университете. А потом - тюрьма. За семь лет, что она работает в этой системе, на нее в отличие от коллег даже самые агрессивные заключенные ни разу не нападали. Возможно, именно потому, что русская.

Ты можешь быть любой комплекции, в том числе маленького роста и веса, улыбчивой и все такое, но ты остаешься русской, и никто не рискнет с тобой даже спорить, - рассказывает Эвелина. - Если какой-то заключенный просто посмотрит косо, обязательно найдется кто-то, кто ему скажет: ты что, она же русская, на нее бесполезно воздействовать. Иногда это даже забавно.

В каком-то смысле они заключенным как родители. Думают о том, какие у тех потребности, отслеживают настроение, пытаются скрасить пребывание за решеткой. Наверное, так в идеале и должна выглядеть профессия тюремщика.

Я ни разу не пожалела, - говорит женщина. - В России сотрудников тюрем не любят, потому что исторически так сложилось: много невиновных было в тюрьмах, и к тем, кто их охраняет, относились поэтому плохо. Здесь не так. Сотрудников не называют тюремщиками, в переводе их профессия означает что-то вроде «попечители тех, кто отбывает наказание за преступление».

Эвелина работала в разных шведских тюрьмах. Говорит, что в мужских легче, но в женских интереснее. Заключенные мужского пола чаще всего спокойны и молчаливы, каждый занимается своим делом, лишних вопросов не задает, в жизнь товарищей по несчастью не лезет. Женщины более эмоциональны, болтливы. У них часто меняется настроение (тем более если учесть, что большинство - хронические алкоголички или наркоманки). Заключенные дамы в основном по сути своей интриганки. Они могут сегодня на что-то обидеться, а скандал затеять только через месяц. Даже драки у них случаются чаще, чем у мужчин. Так что раз в месяц обязательно кто-то попадает в карцер.

Из карцера да в номера

Собственно, с карцеров мы и начали наш «обход». В тюрьме три камеры для нарушителей. Одна отличается от другой. За самые серьезные нарушения (или тех, кто стал опасен для себя и других) помещают в первую. Все, что в ней есть, - резиновый матрас на полу и горшок для отправления естественных потребностей. Дверь камеры - решетчатая, это для того, чтобы сотрудник видел, что происходит там с женщиной. Заключенная здесь проводит обычно всего несколько часов.

Вторая камера уже со стоящей по центру кроватью, но специальной, с поручнями, к которым в случае необходимости женщину могут пристегнуть кожаными ремнями.

Ещё один карцер для буйных

За шесть лет это делали всего один раз, когда заключенная сама себя хотела поранить, - говорит Эвелина. - Сюда просто помещали заключенную, и она спала на этой кровати, но непристегнутая.

Здесь уже есть раковина и унитаз.

Третья камера вообще вполне себе жилая. Тут душ, шкаф, телевизор, радиоприемник. Если заключенная все это не разгромит, если будет спокойно вести себя - значит, она готова к возвращению в обычную камеру.

Бывает, «нашкодившая» заключенная за пару дней сменяет все три вида карцера, то есть проходит все три уровня изоляции, от самого сурового до более мягкого.

Рядом, на этом же этаже, есть камеры для тех, кто решил побыть один или отказался выйти на работу. Они больше и, по сути, ничем не отличаются от обычных, но тут нет персонала и других заключенных. Полное одиночество.

Под впечатлением от двух первых карцерных камер (даже у нас в СИЗО условия помягче) терзаю Эвелину вопросами.

- А в самых строгих карцерах заключенной можно мыться хотя бы через день?

Не можно, а нужно, - смеется Эвелина. - Заставлять мы, конечно, не имеем права, но будем настойчиво предлагать вывести ее в душ.

- Есть ли какие-то ограничения в еде у тех, кто в карцере?

Нет, еда та же самая.

Теперь камеры. Во всех шведских тюрьмах одинаковая система: камеры одиночные, но рано утром двери открываются, и заключенный выходит в общий коридор. Точнее, это даже не коридор, а большое пространство, где кухня, холл, гостиная. Там арестант общается с другими, а уже на ночь снова идет в камеру, двери в которой в определенное время автоматически будут закрыты на замок.

В Хинсеберге несколько жилых корпусов, и камеры там немного отличаются. Самые роскошные - в старинном здании.

Ах! Это первое, что я смогла сказать, когда увидела там камеру. Объективно не во всех наших гостиницах есть такие номера. Высокие потолки увенчаны лепниной, большие окна с элегантными зелеными шторами, письменный стол, кресло-качалка, шкаф, тумбочка, полочки с книгами и даже доска с фотографиями родных… Сама камера просторная - примерно 9 «квадратов».

Это - не поверите! — тюремная камера. Высокие потолки с узорами, богатые шторы, кресло…

Это наши лучшие камеры, мы сюда помещаем тех, у кого нет проблем с исполнением правил распорядка, - говорит Эвелина. - Но здесь есть один минус: нет душа. Он общий в этом блоке.

Нет душа! Да у нас на целое женское СИЗО он может быть один, и водят туда раз в неделю, отводя на помывку 15 минут! (Справедливости ради замечу, что по инициативе ФСИН России планируется в 2018 году разрешить заключенным-женщинам мыться ежедневно в жаркие дни и два раза в неделю во все остальные без ограничения продолжительности «сеанса».)

В холле большой холодильник, забитый разными вкусностями. На стенах мотивирующие плакаты о вреде алкоголя и наркотиков, красивые картинки, цитаты известных философов.

В другом корпусе камеры попроще, размером поменьше, но все равно больше напоминают комнаты в пансионате. В каждой есть электронные часы, магнитофон, настольная лампа, бра, телевизор и душ. В этом корпусе «общая зона» намного комфортнее, чем в старинном замке. Мягкие диваны, большая кухня, кругом цветы, окна до пола, и есть даже отдельные балкончики, куда можно выйти покурить.

Общая зона для заключенных одного из блоков

С курением в шведских тюрьмах сложно. Оно в принципе с 2007 года запрещено как для персонала, так и для заключенных. Но для арестантов делают поблажку. Каждая тюрьма имеет право прописать - сколько раз в день и в каком месте можно курить.

Если нет балконов, то только один раз в день во время прогулки, - объясняет мне охранник-швед. - Сигареты держать в камерах запрещено. Они хранятся у нас вот в таких прозрачных коробках с написанными фамилиями. Перед прогулкой мы выдаем по три штуки.

Прогулочные дворики с нашими, то есть теми, что есть в российских тюрьмах, лучше не сравнивать. Ибо несравнимо. В Хинсеберге дворик - это довольно приличная территория с качелями, беседками, деревьями и кустарниками, садом камней.

Прогулочный дворик

Ну чем ещё удивить? В общей зоне есть комнаты для стирки и сушки одежды, а также обуви.

Вы интересовались рационом? - спрашивает женщина-заключенная. - Вот меню. Оно меняется каждую неделю. Кормят вкусно и разнообразно. Плюс мы можем сами купить что-то на те деньги, что тут зарабатываем.

В некоторых корпусах женщины-заключенные участвуют в специальной программе, - рассказывает Эвелина. - Им готовую пищу не разносят. Они сами разрабатывают себе меню, закупают продукты и сами готовят. У них есть бюджет: на неделю выдается по 38 долларов каждой. А провизию им привозят по цене намного ниже, чем в магазинах. И все это, как я сказала, считается частью программы реабилитации, за участие в которой они получают даже деньги на свой счет. Еды они готовят так много, что не всё съедают, приходится выбрасывать. И это притом что некоторые едят за двоих-троих: это те, у кого была наркотическая зависимость.

Меню (для тех, кто сам не готовит):

Обед

Понедельник: Пряный густой суп с колбасой, рис.

Вторник: жареная курица с эстрагоновым соусом, печеный картофель.

Среда: лосось, запеченный с зернами кунжута, лаймовым соусом и картофелем.

Четверг: азиатский куриный суп с лапшой, хлеб.

Пятница: жареная свинина с луковым соусом, картофель.

Суббота: вареная рыба с яичным соусом, картофель, салат.

Воскресенье: чили кон карне.

Ужин

Понедельник: Салат, Суп, хлеб домашней выпечки.

Вторник: Салат, паста с соусом из голубых сыров.

Среда: Салат, пицца.

Четверг: Салат, рисовая каша.

Пятница: Салат, запеченный картофель с соусом из тунца.

Суббота: Картофельные шарики, брусничное варенье

Воскресенье: фруктовый йогурт.

Завтрак всегда один и тот же: каша, фрукты, чай-кофе, мюсли.

Ольга

Заключенная Ольга в ожидании окончания срока смотрит в окно из комнаты «общей зоны»

Приятная блондинка читает газету на диване. Общению с человеком с воли да еще из России она безмерно рада. Ольга - гражданка Беларуси, получила срок в 7 лет за причинение вреда здоровью мужа - гражданину Швеции (турок по национальности). Женщина - довольно известная в Беларуси журналистка-оппозиционерка, об её аресте в Швеции писали все местные СМИ. Ольга выходит из тюрьмы на днях после пятилетней отсидки. Скрывать что-то ей нет смысла, да и разговариваем мы тет-а-тет.

Мне дали семь лет, хотя на муже не было ни единой царапины, - рассказывает Ольга. - Здесь всё условно-досрочно освобождаются по истечении двух третей срока. Так что мне нужно было отсидеть пять до освобождения. Знаете, я много лет провела в оппозиции, «на баррикадах» против Лукашенко, а оказавшись здесь, поняла, что права человека соблюдаются у нас на родине лучше, чем в Швеции.

Ольга очень обижена на шведскую систему правосудия. Когда всё случилось, её ребенку было семь месяцев. Так вот с тех пор она его ни разу не видела.

Мне отказали даже в просьбе выслать его фотографии, - говорит Ольга. - Я не знаю, как он выглядит, где он, жив ли, болеет ли чем-то. Я ни-че-го не знаю. Такого просто невозможно себе представить ни в Беларуси, ни в России. Людям с нашим менталитетом этого не понять. Ни одного свидания за все время… Я иски подавала в суды по поводу возможности узнать хоть что-то о моем ребенке. Бесполезно. Не знаю, как этот срок «вытянула».

Ребёнок Ольги, скорее всего, с мужем. Конечно, тот факт, что ей ничего об этом не говорят, может шокировать. А вот шведы считают это в порядке вещей. Они рассуждают примерно так: вдруг она сбежит из тюрьмы и найдет его, похитит?

Отношение к материнству у шведов совсем другое, чем у нас. Если женщина имеет даже трех детей, это не сыграет никакой роли при вынесении приговора. В случае когда ребенок родился у заключенной уже в неволе, закон позволяет находиться вместе с ним в тюрьме первые годы его жизни. Точное время устанавливает опекунская служба, а она по факту принимает решение изъять младенца у матери уже в 7–9 месячном возрасте.

Объяснение простое: ребенок должен получать образование и общаться среди других детей. И плевать на материнские чувства. Интересы ребенка здесь ставятся выше всего, а они, по шведским понятиям, заключаются не в том, чтоб мать целовала-обнимала, а в правильном развитии тела и интеллекта. Суровые скандинавы! Но и они иногда идут на уступки. Был случай, когда оба родителя получили срок. Тогда власти разрешили отбывать его по очереди: сначала папа, потом мама (она сидела в Хинсеберге).

Вот я освобожусь, и меня сразу депортируют: суд наложил еще запрет на въезд в страны Шенгенского договора, - продолжает Ольга. - Вернусь на родину. Но как же ребенок? Я что, никогда его не увижу?

- Вам тяжело было в тюрьме?

В шведской тюрьме сидеть не страшно, вы сами видите - это как санаторий, - продолжает Ольга. - У нас многие на свободе так не живут. Страшна сама материнская трагедия. Вопрос стоял: выжить и не сойти с ума. Надо собрать себя по частям и вытягивать этот срок.

- Чем вы занимались все эти пять лет?

Училась. Получила кучу дипломов государственного образца. Нет пометки, что обучение я проходила в тюрьме. Почти всегда были индивидуальные занятия, я сдавала госэкзамены. С учебой тут все просто великолепно.

- А работа?

Работать в шведских тюрьмах нужно обязательно, и в мужских, и в женских. Но это не на лесоповале лес валить. Я делаю коробочки, упаковываю разные детали. Работа, честно сказать, не бей лежачего. Утром три часа и вечером три. С перерывами на кофе-паузу, а к кофе иногда подают торт или мороженое. И всё время у тебя спрашивают: «Не устала ли? Не сделать ли музыку потише?» В общем, я даже работой это не могу назвать, у нас в Беларуси так не работают.

- Общаетесь с другими заключенными? Они вас не обижают?

Меня?! К русским (всех уроженцев стран СНГ считают русскими. - Е.М.) у всех отношение тут априори уважительное. Они напуганы «русской мафией». Когда меня задерживали, то вертолет прилетел и по всем телеканалам показали. У шведов какая-то фобия, связанная с русскими.

- Но в Хинсеберге всё-таки не санаторий, тут сидят убийцы. Как вы с ними выстраиваете общение?

Многие из тех, кто тут, совершили преступления под влиянием наркотиков. Это, кстати, меня шокировало. У нас, славян, все беды на почве алкоголя, а у них так много людей сидит на наркотиках… Так вот опасны не те, кто убийство совершил, а у кого деформирована психика из-за долгого употребления наркотиков, антидепрессантов и т.д. И ты не знаешь, как с ними общаться. А та, что 2–3 убийства совершила, может быть одной из самых адекватнейших. И поговорить с ней есть о чем. Преступление не всегда характеризует, какой человек в процессе отсидки.

- Драки у вас бывают?

Да, случаются. Дерущихся в карцер помещают.

- Вы в карцере были?

— Одиннадцать дней отсидела за конфликт с представителем следствия - это было не в этой тюрьме. И кстати, помню, как я там услышала «Владимирский централ». Я там была в полной изоляции три месяца, пока шло следствие. И когда услышала Круга, думала, что сошла с ума. Но нет, русские действительно были в этой тюрьме - она и для женщин, и для мужчин, это что-то вроде нашего СИЗО.

Как сейчас помню, на стене в туалете прочитала надпись по-русски. Незнакомец спрашивал, есть ли тут русскоязычные. Я написала чуть ниже: есть. Он ответил, и понеслось. Потом мы переписывались уже не на стене: я оставляла письма на дне мусорного ведра и забирала их там же. Если бы не это, я бы совсем пала духом. Моим невидимым соседом был 34 летний Игорь из Литвы. Он стал мне самым близким человеком. Рассказал, что в этой тюрьме есть еще трое русскоязычных - литовец, латыш и азербайджанец. Все получили пожизненные сроки за наркотрафик.

- В Хинсеберге часто применяют спецсредства?

За все время, что я здесь, ни разу не было. Персонал относится к нам так же, как если бы мы были вольные. Но запреты существуют, в том числе на курение. Вы уже знаете, что тут курят по расписанию? Но я курю, когда хочу. (Смеется.) Неужели «русская мафия» не найдет выхода из ситуации?

- А много тут русских?

Русских нет, но есть русскоязычные: литовка, которую приговорили за контрабанду сигарет и алкоголя, грузинка, которая нарушила миграционное законодательство. У них небольшие сроки - по нескольку месяцев. А в другой тюрьме, откуда меня привезли сюда, я видела русскую женщину, предпринимательницу Наталью Пшенкину. Мы с ней подружились. Когда ей дали пожизненный срок за убийство своего сожителя и партнера по бизнесу, в 2005 году, ей было лет 20 и она была в тот момент самой молодой женщиной в Швеции с таким суровым наказанием. Мне очень ее жаль. Каждый год она подает апелляцию, чтобы ей поменяли пожизненное на конкретный срок - хоть 20 лет. Но ей отказывают.

- При вас из Хинсеберга не было побегов?

Нет. Но знаю, что одна заключенная, писательница, была здесь три раза и каждый раз совершала побег. Это было очень давно. Та заключенная провела за решеткой в общей сложности 40 лет. А вообще за побег в Швеции не дают срока. Можно хоть каждое утро пытаться. Но толку-то?

Ольга не знала, что Пшенкина была и в Хинсеберге. Причем они даже вроде бы находились там одновременно, но в разных корпусах (Наталья все время нарушала режим, потому ее содержали в более строгих условиях). Потом Пшенкину снова перевели в тюрьму в Истаде. Там она познакомилась с 44 летней заключенной, которая пыталась убить мужа чугунной сковородой. У них развился самый настоящий роман. Заключенные-женщины подали документы на оформление лесбийского брака. Причем просили, чтобы церемония проходила в Хинсеберге. Может, потому, что это не просто самая суровая, но и самая красивая тюрьма?

Россиянка Наталья Пшеничная, получившая пожизненный срок в Швеции, решила жениться на другой заключенной

В кино с попкорном

Ольга одета в симпатичный спортивный костюм, который, как оказалось, и есть современная тюремная роба. В Хинсеберге шьют одежду для всех женщин-заключенных Швеции. Есть разработанный и утвержденный ассортимент «робы»: платья, юбки, брюки. Почти все сиреневого, желтого, голубого, зеленого и синего цвета (платья в полосочку). Тона не яркие, а приглушенные, но все равно на фоне традиционных серых и черных цветов форменной одежды для арестантов это кажется обычным «вольным стилем». Ответственная за производство Соня говорит, что над моделями надо еще поработать, чтобы довести их до идеала.

Сотрудница Соня отвечает за швейное производство - за её спиной ассортимент для одежды заключенных-женщин всех шведских тюрем

Мне показывают, как выглядела роба в начале века. Светлое холщовое платье, черная жилетка сверху и черная шапка. А еще - о ужас! - повязка на лицо с прорезями для глаз. Эту повязку арестантки носили, чтобы их нельзя было разглядеть.

В одном из производственных помещений заключенные занимаются… сваркой! Вроде совсем это не женское дело, но шведки очень его любят.

Заключенная за сварочными работами

Многие заключенные очень просят научить этому ремеслу, - рассказывает мастер Энтони. - И на воле эта профессия востребованна. А женщины-сварщицы очень талантливы и порой более способны, чем мужчины. Тем более что есть и художественная сварка, она требует творческого подхода.

Одна из арестанток (получила срок за похищение человека, как я потом узнала из газет) рассказывает, что работа действительно непростая, требует напряжения всех мускулов, но ей нравится.

За работу и учебу заключенным платят по 13,5 кроны в час. Выходит 1400 крон в месяц, это примерно 140 евро или около 10 тысяч рублей.

Наверное, меньше всего я предполагала увидеть картину, когда надзиратели-мужчины играют в теннис с заключенными-женщинами. Рядом арестантки качали пресс на тренажерах и бегали на беговых дорожках.

Комнаты для посещения близких. Система в Хинсеберге такая: если родные приходили дважды на краткосрочное свидание (длительностью до трех часов) и все прошло нормально, то им предлагают в следующий раз остаться на ночь. А вообще график для визита близких очень удобный: среда, суббота и воскресенье. Посетители подписывают документ, что они не против добровольной изоляции: ведь на время визита они, по сути, находятся в заключении.

В качестве поощрения заключенные могут выезжать в отпуск (он короткий, 12 часовой) домой в сопровождении конвоира.

Если заключенная ведет себя идеально, то мы рекомендуем перевести ее из нашей тюрьмы в тюрьму третьего класса, с мягким режимом, - говорит Эвелина.

Комната для занятий йогой

Моё исследование Хинсеберга подходит к концу. Осталась только медчасть, но она очень похожа на ту, которые есть в российских СИЗО. Здесь есть только дежурный врач и медсестра. Стоматолог платный, приходит раз в неделю. Если что-то случится серьезное, то заключенную вывезут в ближайшую больницу.

Стемнело. Заключенные идут в отдельно стоящее здание - смотреть фильм в маленьком кинотеатре (днем здесь проходят занятия по йоге, повсюду разложены коврики и вообще обстановка, подходящая для медитации).

Иногда мы готовим для них попкорн, - говорит Эвелина. - Какое же кино без него?

Мерцающая водная гладь, фонари… Если бы не истории заключенных, если бы не перенесенные ими трагедии, если бы не та боль, которую они причинили людям, Хинсеберг можно было бы считать райским местечком. Но дело ведь не в пейзажах, не в интерьерах, а именно в людях. Любой срок рано или поздно заканчивается, а что ждет их за этими стенами? Куда отправится Ольга? Вернет ли своего ребенка? Смогут ли найти свое место в обществе те, кого оно сюда поместило в наказание за страшные преступления?

Гражданку Беларуси Ольгу Класковскую в конце 2017 года освободили из шведской тюрьмы, где она находилась в заключении по приговору суда за покушение на убийство бывшего мужа. 29 ноября Класковская вернулась в Беларусь.

Тюрьма Эстерокер находится в 30 километрах к северу от Стокгольма. Исправительное учреждение спрятано за хвойным лесом подальше от крупных населенных пунктов. Ближайший сосед — поле для гольфа, у которого в оценках Google Maps четыре звездочки из пяти. У тюрьмы — на одну больше: «Очень хорошая еда. Посещал семьей, и мы были приятно удивлены», — похвалил в своем отзыве исправительное учреждение пользователь Леонард Солен.

Журналисты TUT.BY проехали всю Швецию, чтобы изучить страну и сделать о ней серию репортажей. Вместе с официальным сайтом Швеции на русском языке представляем наш путеводитель по стране викингов, победившего социализма, хоккея и IKEA.

Эстерокер встретил нас ливнем, который смыл с бледно-розовых тюремных стен санаторно-курортный лоск. Снаружи шведская тюрьма выглядела так же, как и белорусская: безлико и отталкивающе. Прожекторы, камеры, высокий бетонный забор с черной пастью трехметровых ворот. У входа — облагороженная площадка с молодыми деревьями, цветастыми металлическими камышами, жучками и беседкой, похожей на огуречный парник. Под мокрой тюремной оградой даже этот мини-дендрарий фонил безнадегой.

Проем под окошком из пуленепробиваемого стекла проглотил наши белорусские паспорта и выплюнул бейджики посетителей. Дежурная нажала на кнопку, щелкнул замок двери, над ручкой загорелась зеленая лампочка — проход свободен. В следующей изолированной комнате оставили телефоны и всю электронику в камере хранения, сумки положили на конвейер сканера и прошли через рамку металлодетектора.

— Как вам погодка? — улыбнулся охранник у рамки, пытаясь снять напряжение.

— Да как-то не очень.

— Это лучшая погода в Швеции, — на полном серьезе парировал швед.

Опять щелкнула дверь, загорелась зеленая лампочка. Из комнаты досмотра мы попали в фойе административного корпуса. Изнутри это обычное офисное здание: в центре лаунж-зона с приглушенным светом, уютными креслами, столиками и кофе-машиной, вокруг — несколько этажей кабинетов, сверху — потолок из матового стекла, по которому мелкой дробью стучит дождь. Отсюда погода и вправду кажется не такой уж и плохой.

В фойе нас встретил помощник начальника тюрьмы Марк Тингвал . Эстерокер — это тюрьма закрытого типа второй категории, что-то наподобие белорусской колонии усиленного режима. Здесь отбывают наказание осужденные за наркотики, разбой, грабежи и убийства. На момент нашего визита в ней содержалось 93 человека, которых администрация называет «клиентами», чтобы не навешивать ярлыков. Раньше «сидельцев» было больше.

— Один корпус пришлось закрыть по санитарным нормам из-за плесени, — объяснил Марк.

Заключенных из закрытого здания распределили по свободным камерам в тюрьме, а остальных отправили в другие исправительные учреждения. Большая часть «постояльцев», 72 человека, содержится в огороженном забором П-образном корпусе. Прилежные заключенные, которые стали на путь исправления, отбывают последние месяцы своего срока в отдельном здании на территории тюрьмы. Оно значительно меньше основного корпуса. Здесь мягче режим, условия лучше, двери камер не закрываются на ночь, а на окнах нет решеток.

Кружки, йога, медитация

Эстерокер — это тюрьма с уклоном на реабилитацию. Участие в программе исправления добровольное. Если направленный сюда заключенный не хочет проходить реабилитацию, его направят в другое учреждение.

В тюрьме работают программы исправления противоправного поведения и предотвращения насилия. Кроме того, заключенные могут участвовать в программе «12 шагов» для лечения наркотической, алкогольной и игровой зависимостей. Занятия проходят как в группах, так и индивидуально. Проводят их специально обученные сотрудники.

Рабочий день в тюрьме начинается в 7.00. Затем завтрак и три часа обязательной отработки с 8.00 до 11.00. Затем обед и час прогулки на улице, а с 13.00 до 16.00 еще три часа вечерней отработки. Потом свободное время. В 19.00 охранники закрывают камеры, и заключенные готовятся к отбою.

В общей сложности в день постоялец шведской тюрьмы обязан быть чем-то занят 6 часов. Это может быть работа, учеба, участие в программах реабилитации, занятия в кружках, тренировки в спортзале, йога, даже медитация. Независимо от того, что он выберет, ему будет начисляться зарплата: 13 крон (примерно 1,3 евро) в час. Таким образом, при полной загрузке сиделец зарабатывает 68 крон (6,8 евро) в день.

— Но у нас не всегда есть возможность их чем-то занять все 6 часов. В таком случае они могут распорядиться свободным временем по своему усмотрению, — объяснил Марк.

Зарплата начисляется заключенным на их счет. У каждого есть своя пластиковая карточка, по которой они могут приобрести товары в тюремной «автолавке», которая приезжает несколько раз в неделю.

«Для вегетарианцев у нас отдельное меню»

Вместе с начальником тюрьмы Фредериком Тюнбергом и Марком мы прошли в цеха, где заключенных обучают ремеслам. Помещения располагаются в тюремном корпусе, путь к которому лежит по подземному тоннелю. Мимо нас пролетел электрокар, который тянул заполненные ящиками с едой тележки. Каждый вагончик венчала коробка со свежими овощами. В день нашего визита подавали рыбу с картошкой, а в выходные был гороховый суп с блинами.

— Мусульмане могут попросить другое мясо взамен свинины. Для вегетарианцев у нас отдельное меню, — рассказал Марк.

В цехах Эстерокера готовят плиточников и укладчиков полов. Программа разработана совместно с центром занятости. В тюрьме набираются две группы по 5 человек. Одних приглашенный мастер обучает работе с плиткой, других — укладывать полы. Программы рассчитаны на 26 недель. По итогам обучения выпускники получают соответствующие дипломы. Однако курсы — это лишь начальная ступень обучения. Перед тем как получить специальность, выпускникам надо пройти полуторагодичную профильную практику на предприятии.

— Зачастую для обучения выбирают людей, у которых заканчивается срок, чтобы после освобождения они через центр занятости могли найти место для практики, а затем — работы, — рассказал начальник тюрьмы Фредерик Тюнберг.

В центре просторного тюремного цеха плиточников стоят деревянные кабинки, обложенные плиткой. Одни помещения покрыты маленькими белыми керамическими квадратами, другие — черными прямоугольниками.

— Здесь мы отрабатываем разные техники укладки, — пояснил преподаватель, который работает с заключенными, — затем кабинки сносим, выбрасываем и ставим новые.

Цеха мы посетили в конце рабочего дня. К тому времени заключенные сидели в комнате отдыха. Один из них — рослый чернокожий мужчина лет 45 — листал газетку, закинув ноги на стул.

— Откуда вы? — оторвался от чтения заключенный.

— Беларусь.

— А… У вас столица Прага?

— Нет, Минск. Прага — это Чехия.

— И как вам здесь?

— Нормально. А тебе?

— Не очень, — ответил сиделец, не вдаваясь в детали.

— Первый срок?

— Нет. Четвертый. Я сижу, выхожу, делаю глупость и опять попадаю в тюрьму.

«Изолятор — это не наказание»

Львиная доля заключенных Эстерокера — 72 человека — отбывает наказание в основном корпусе. Здание поделено на блоки по 18 камер в каждом. Внешне они напоминают отделения в обычной белорусской больнице: кабинет дежурного на входе, ряды камер по обе стороны коридора, общая комната отдыха с длинным обеденным столом, мини-кухней и телевизором в центре. Заключенные содержатся в одиночках, которые запираются только на ночь.

— С одной стороны, одиночные камеры — хорошо, ведь есть личное пространство. С другой — ты одинок. Могу сказать лишь, что многим нашим заключенным одиночные камеры нравятся. Некоторые идут в камеру пораньше, чтобы отдохнуть и побыть наедине, — поделился начальник тюрьмы.

Охранник открыл одну из вакантных камер. Интерьер напоминает номер в бюджетном хостеле. Условия аскетичные, но не спартанские. У правой стены стояла деревянная кровать с матрасом, за ней — черная грифельная доска с надписью на английском, которую оставил предыдущий постоялец Эстерокера: «Only God can judge me» («Только Бог может меня судить». — TUT.BY). Слева, перед окном, — письменный стол и стул. У выхода — шкаф и ЖК-телевизор. Набор ТВ-программ стандартный: несколько шведских развлекательных и новостных каналов, а также англоязычные мировые вещатели.

Помимо этого, в основном корпусе есть спортзал, тренажерка, библиотека, учебные кабинеты, а также изоляторы четырех уровней строгости. В самом суровом из них интерьер сдержанный: матрац, раковина, туалет и бордовые шторы на окне «в клеточку». В самом «лайтовом» изоляторе условия получше: кровать, стол, стул, телевизор, закрытый защитным стеклом, в углу — раковина и туалет.

Как пояснил Фредерик Тюнберг, в изолятор помещают буйных сидельцев:

— Изолятор — это не наказание. Сюда мы помещаем человека, чтобы он не навредил другим. В изоляторе сидят не более недели. В это время мы разбираемся в причинах его поведения. Если мы можем их исправить, то переводим заключенного в обычную камеру. Если нет, то отправляем в другую тюрьму.

«Можем отпустить на ночь человека, который осужден на 8 лет лишения свободы»

Некоторым заключенным разрешается на время покидать тюремные стены. Такое право имеют люди, которые стали на путь исправления и не входят в группу риска «беглецов». В первый раз разрешается покинуть Эстерокер на четыре часа в сопровождении трех охранников. Затем — одного. Примерные заключенные могут получить 8-часовой «отгул» без сопровождения, а в исключительных случаях — уйти домой на две ночи.

— Некоторые уходят от нас в пятницу и возвращаются в воскресенье, — пояснил Марк.

Право на «увольнительную» имеет каждый независимо от статьи.

— Преступление здесь не критерий. Важно, как мы оцениваем риск рецидива и склонность к побегу. Мы можем отпустить на ночь человека, который осужден на 8 лет лишения свободы, и не отпускать того, которому назначили только один год. Здесь все зависит не от преступления, а от заключенного, — добавил собеседник. При этом за всю историю Эстерокера еще не было случаев, чтобы заключенный ушел «в отпуск» и не вернулся.

«Преступники уже наказаны — мы ограничили их свободу»

Шведская система придерживается мнения, что создавать в тюрьмах нечеловеческие условия — это неэффективно и бессмысленно, а перевоспитать преступника дешевле, чем содержать его годами за высокими стенами.

— Преступники уже наказаны — мы ограничили их свободу. В тюрьме мы фокусируемся на реабилитации потому, что именно это и нужно обществу, — поделился своим мнением начальник тюрьмы.

Количество заключенных на 100 тысяч населения

В Швеции на 100 000 населения приходится 58,6 заключенных. Это почти в два раза меньше, чем, например, во Франции (98,3), не говоря уже о других странах, где этот показатель в ряде случаев в три, а то и в четыре раза выше. Что интересно, этот шведский показатель падает уже десять лет.

Сегодня, наряду с другими скандинавскими странами, а также Нидерландами, Швецию можно назвать чемпионом по «опустыниванию пенитенциарных учреждений».

В 2013 году шведы закрыли один следственный изолятор и четыре тюрьмы. Два из этих четырех объектов были проданы на аукционе. Оставшиеся перепрофилированы для оказания не связанных с тюремным заключением иных социальных услуг.

Но почему пустеют шведские тюрьмы? Во-первых, количество преступлений, совершаемых в Швеции, гораздо ниже, чем в других европейских странах. Кроме того, Верховный суд еще в 2011 году решил, что лишение свободы как мера наказания должно применяться гораздо реже, а назначаемые сроки – быть менее длительными. Особенно в случаях, связанных с потреблением наркотиков и мелкими кражами. Таким образом, суды стали отправлять в «места не столь отдаленные» гораздо меньше людей.

Согласно опросам общественного мнения, большинство жителей Швеции уверены в том, что тюрьма есть не что иное, как «преступный университет». Поэтому здесь больше полагаются на альтернативные наказания. Швеция стала одной из первых стран Европы, начавших еще в начале 90-х годов применять электронные браслеты. Кроме того, правосудие широко использует условные приговоры с испытательным сроком, общественные работы, медицинские предписания. На сегодняшний день в Швеции на свободе находятся втрое больше осужденных, чем в тюрьмах.

Шведские тюрьмы, по сравнению со среднеевропейскими, довольно малы: обычно они рассчитаны максимум на 120 заключенных, что, естественно, позволяет более плотно и продуктивно работать с арестантами. Заключенные занимаются различными видами общественно-полезной деятельности минимум 6 часов в день. Им предоставляется возможность учиться, получать профессию и пользоваться персонифицированной реабилитационной программой, которая разрабатывается для каждого после серии различных тестов и изучения личности.

Такая программа обычно предусматривает не только трудовую деятельность в тюрьме, но и получение профессиональной подготовки, среднего или высшего образования, участия в программах ресоциализации, медитации, а также в спортивных соревнованиях. Целью всего этого является реабилитация и реинтеграция в общество.

Процесс освобождения из тюрьмы начинается задолго до выхода на волю. Постепенно условия содержания меняются в сторону облегчения, и арестанты получают все больше свободы.

Практически каждый заключенный за редким исключением может воспользоваться правом условно-досрочного освобождения, отбыв две трети из назначенного судом срока наказания. И это при том, что сами назначаемые сроки редко превышают двух-трех лет лишения свободы, а чаще и вовсе составляют несколько месяцев.

Начатая еще в тюрьме программа реабилитации после освобождения подхватывается различными государственными и неправительственными организациями, помогающими найти работу, жилье, получить услуги психолога или социального работника и т.д. Все это позволяет не прерывать процесс реинтеграции в общество и избежать рецидива.

В Нидерландах в настоящее время насчитывается всего лишь 9 000 заключенных. А десять лет назад из было ровно в два раза больше.

Сначала власти были намерены закрыть несколько тюрем, но в конце 2016 года министр юстиции и общественной безопасности заявил, что пенитенциарные учреждения закрываться не будут. И это притом, что треть камер в тюрьмах пустует. В случае закрытия работу могли бы потерять от 2 до 3 тысяч пенитенциарных сотрудников.

Это заявление министра было встречено в штыки рядом оппозиционных партий. Ведь из 85 тюрем, имеющихся в стране, 29 можно закрыть без всякого ущерба. Наоборот, это позволило бы значительно сократить бюджет тюремного ведомства, а сэкономленные деньги направить на другие социально значимые проекты.

Согласно последним данным Совета Европы, в Нидерландах на 100 000 населения приходится всего лишь 53 заключенных. Страна слывет одной из самых безопасных в мире. При этом многие члены парламента требуют предоставить полиции больше средств для расследования наиболее серьезных преступлений и, следовательно, больше возможностей для применения арестов в отношении отдельных видов преступлений, таких как сексуальное насилие или различные злоупотребления в отношении несовершеннолетних. Кроме того, по мнению отдельных политиков, необходимо осуществлять более эффективное наказание в отношении осужденных, находящихся на свободе.

Как бы то ни было, а с пустующими тюрьмами необходимо что-то делать. И правительство приняло ряд решений, позволяющих использовать пенитенциарные учреждения для других целей. Некоторые из них используются в качестве аварийного жилья или жилья для лиц, ищущих убежища или ожидающих решения о его предоставлении, другие арендуются зарубежными странами, такими как Норвегия и Бельгия. Так, Бельгия, где наблюдается камерная перенаселенность, с 2009 года за 30 млн евро в год (включая зарплату охранников) арендует тюрьму в городе Тилбурге.

Чем объясняется этот «голландский случай»? Во-первых, уровень преступности в стране постоянно снижается (например, в 2015 году на 8 процентов). Но одного этого недостаточно, чтобы объяснить эту эволюцию. Необходимо принять во внимание и особенности правовой системы Нидерландов. А особенности эти таковы, что страна отправляет в тюрьмы меньше людей, хотя само законодательство стало более репрессивным, чем в начале XXI века.

Судьи все чаще предпочитают назначать наказания, не связанные с реальным лишением свободы. Что выгоднее и для государства, и для общества: штраф, электронный браслет, общественные работы или, например, 10-месячное содержание в тюрьме за счет налогоплательщиков? Если кто-то за кражу, к примеру, приговорен 5 месяцев работать на кухне в какой-нибудь больнице, неужели это хуже, чем тот же человек будет содержаться те же 5 месяцев в тюрьме?

Лет десять назад прокуратура королевства получила право самостоятельно решать, подвергать или нет подозреваемого или обвиняемого такой мере процессуального ограничения как арест. Это позволило разгрузить и суды, и тюрьмы. Неплохой метод, но есть лишь одно «но»: работа прокуратуры не должна иметь обвинительного уклона. В Нидерландах, как видим, с этим все обстоит нормально. Но этот способ может и не сработать в других странах, где понятие «права человека» не является для прокуроров столь важным, как в этом западноевропейском королевстве.

Есть и еще два фактора, позволившие значительно разгрузить пенитенциарную систему Нидерландов. Во-первых, психически больные, ранее содержавшиеся в тюремных больницах, переданы в ведение гражданского здравоохранения и переведены в обычные больницы. И, во-вторых, быстрее стали решаться вопросы с экстрадицией иностранцев.

Александр ПАРХОМЕНКО

На фото : тюрьма в городе Мариефред (Швеция); бывшая тюрьма в городе Хаарлем (Нидерланды), переделанная под временное общежитие для мигрантов.