Экс атаман ккв о современном казачестве. Григорий рашпили, наказной атаман Черноморского казачьего войска

В ночь на 20-е октября 1917 г. в Пятигорской тюрьме расстреляны бывший Войсковой атаман генерал М.Бабыч и с ним 50 казаков-заложников...

В Екатеринодаре 1919 года редкий день проходил без отпевания умерших - шла гражданская война, бушевали эпидемии тифа и холеры. И все же панихида, состоявшаяся 3 апреля в Екатерининском соборе, выбивалась из общего ряда. Хоронили последнего наказного атамана Кубанской области Михаила Бабыча. Вместе с ним в могилу уходила целая эпоха - эпоха дореволюционного Екатеринодара и кубанского казачества. 22 июля 2004 года исполнилось 160 лет со дня рождения этого мужественного и незаурядного человека, много сделавшего для процветания родной Кубани.

Будущий атаман родился в 1844 году в Екатеринодаре в семье генерала Павла Бабыча, героя русско-турецкой и Кавказской войн. С юных лет он пошел по стопам отца - в 1862 году начал службу юнкером в Тарутинском батальоне, а уже в 1864 году 19-летний Михаил получает свою первую награду - Георгиевский крест 4-й степени - за отличие при взятии аула Сочи. После этого он воевал в русско-турецкой войне 1877-78 гг., участвовал в покорении Средней Азии. Был удостоен орденов св. Александра Невского, Белого орла, св. Владимира 2-й и 3-й степени и многих других наград.

1889 год Михаил Павлович встретил полковником. Служил командиром Ново-Баязетского резервного пехотного полка, атаманом Екатеринодарского отдела, военным губернатором недавно присоединенной Карской области. Тогда же ему присваивают звание генерал-лейтенанта. Но превыше всех наград и званий было для Михаила Павловича желание облагодетельствовать родную землю, кубанский край. И вот наконец такая возможность представилась. 25 февраля 1908 года Михаил Бабыч становится наказным атаманом Кубанского казачьего войска. За всю историю войска это был первый наказной атаман из потомственных кубанских казаков.

В нелегкую для Кубани годину принял он этот пост. Кубань сотрясали последствия революции 1905-1906 гг. В Екатеринодаре свирепствовал террор анархистов и эсеров, действовали группы: «Мстители», «Кровавая рука», «Ворон», «Летучая партия» и другие. Зачастую члены этих организаций имели об анархизме и социализме весьма смутное представление, что не мешало им вымогать деньги у зажиточных граждан, устраивать разбои на улицах и убивать всех, кто имел смелость не подчиняться «экспроприаторам». Все предприниматели города попали под власть этой «революционной мафии» и даже боялись жаловаться на вымогателей в полицию, опасаясь жестокой расправы. Положение усугублялось тем, что прежний наказной атаман генерал-лейтенант Михайлов не мог или не хотел пресечь гнусные выходки террористов.

Михаил Бабыч пошел по пути радикального решения проблем области. Новый атаман ввел в городе комендантский час, который ввиду «непрекращающихся террористических действий со стороны злонамеренных лиц» запрещал выходить на улицы с 8 часов вечера до 4 часов утра, ходить группами. Несмотря на отдельное порицание такому «нарушению прав человека», большинство горожан было довольно: наконец-то на Кубани стал наводиться порядок. Почувствовав на своем горле железную хватку казачьего генерала, бандиты-«экспроприаторы» стали уходить на более благодатные угодья. Разумеется, некоторые террористы еще пытались хорохориться: так, эсеры-максималисты и анархисты-коммунисты вынесли М.П. Бабычу смертный приговор. Но тогда это осталось лишь бессильной угрозой фанатиков. Возможность привести приговор в исполнение у революционеров появится позже.

Покуда Михаил Бабыч продолжал укреплять законность и порядок в своей вотчине. После того как ситуация в Кубанской области стабилизировалась, Михаил Павлович отменил комендантский час. Настала пора обустройства расшатанной революционными потрясениями области. За время пребывания в должности Михаил Бабыч многое сделал для родного края. Благодаря инициативе атамана и его супруги Софьи Иосифовны в Екатеринодаре открывается музыкальное училище, 5 октября 1911 года в станице Таманской открыт памятник «Первым запорожским казакам», высадившимся здесь в конце XVIII века. 7 июля 1908 года Бабыч издал приказ: «…учредить Кубанский войсковой этнографический и естественно-исторический музей в г. Екатеринодаре. В этом музее должны быть наглядно представлены: природа края, прошлая и настоящая жизнь всего населения во всех его проявлениях мысли и труда».

Заботился атаман Бабыч не только о культурном, но и об экономическом благосостоянии города. В том же 1908 году им был издан приказ об установлении твердых цен на хлеб и мясные продукты, дабы пресечь распространившуюся спекуляцию. Не исполнившие этот приказ подвергались «денежному штрафу до 3000 рублей или аресту до трех месяцев».

…Началась первая мировая война. И в это тяжкое для России время суровых испытаний Михаил Павлович всем, чем мог, старался помочь Отечеству. Сам воевать он не мог: годы были уже не те. Но атаман поддерживал своих земляков, сражавшихся с германскими, австрийскими и турецкими армиями. Он старался в срок укомплектовать казачьи полки, принимал непосредственное участие в их снаряжении и сборе. Услышав о подвиге подъесаула Ткачева, совершавшего воздушные разведки над противником и получившего орден Святого Георгия, Михаил Бабыч заявил, что «…он первым из наших доблестных орлов летчиков получил это высшее звание. Душевно радуюсь сообщить об этом славному Кубанскому войску, сыны которого не только на земле, но и в воздухе покрывают себя неувядаемой славой».

Атаман Бабыч был уверен в победе русского оружия. Он даже отказался праздновать свой 70-летний юбилей, сказав: «Победим Германию, тогда отпразднуем». Но после Февральской революции и отречения Николая II Бабыч был надломлен свершившейся, как ему казалось, нацио-нальной катастрофой. Обращением к гражданам Кубани, в котором атаман призвал «проникнуться духом величайшего смирения, следуя беспримерному в мировой истории примеру нашего доброго, кроткого царя», Михаил Павлович окончательно скомпрометировал себя перед новой революционной властью, и 11 марта 1917 года последовал указ о его смещении с должности.

Михаил Павлович покинул родную Кубань и вместе с семьей поселился в Минводах. Но напрасно он надеялся найти здесь покой. Несколько раз его арестовывали чекисты, но быстро отпускали, не найдя в деятельности старика состава преступления. Но все же большевикам не давала покоя сама личность верного слуги императора, «проклятого контрреволюционера».

В ночь с 6 на 7 августа на квартиру к Бабычу явился вооруженный отряд во главе с начальником контрразведки матросом Рубаном. Был произведен очередной тщательный, но безрезультатный обыск. Несмотря на это, старого казака забрали и отвезли в Пятигорск. Здесь Бабыча судили и приговорили к смертной казни. Старого генерала заставили рыть себе могилу. После этого атамана расстреляли.

После тело старого казака удалось вывезти в тогдашнюю столицу Екатеринодар и похоронить в Екатерининском соборе.

С тех пор минуло уже немало лет, однако память о генерале Бабыче, настоящем кубанском патриоте, и по сей день жива у благодарных потомков. И недаром 4 августа 1994 года на том месте, где стоял родовой дом атамана, была открыта мемориальная доска.

В отличие от Алексея Бескровного, наказной атаман Григорий рашпиль не отличался ни особой физической силой, ни выдающимися военными способностями. Зато обладал талантом организатора. Получив, ориентирован, в 1833 году, булаву наказного атамана, этот казак-черноморец скептически осмотрел все предыдущие годы бесконечного противостояния между казаками-Украинской и горке и воскликнул: "Брат эта, сколько же можно?! Что же это за жизнь: чтобы вот так, уик-вечный враждовать?! ". Нет, и при нем еще некоторое время продолжались столкновения между черкесами и казацкими пограничными заставами, и при нем отдельные группы джигитов-хиджретив прорывались везде казацкие заслоны и совершали нападения на кубанские станицы. Но, вместо того, чтобы немедленно собирать казаков и отправляться в "поход мести, как это делали его предшественники, Григорий рашпили, наоборот, искал случая объясниться с черкесскими старейшинами, налаживал взаимоотношения с черкесскими князьями, влиятельными мулами, полевыми вожаками-командирами.

Конечно, ему тоже несколько раз пришлось с отрядами казаков отражать нападения черкесов "и действовал он в этих случаях решительно. А в 1849 году атаману Нашпилю выпало отправлять только что сформированный Сборно-Линейный полк казаков в" Венгерский поход "российской армии. Однако душа этого образованного, одаренного казака все же тянулась не столько к оружия, сколько в плуг и книги. Он, собственно, был первым атаманом, однажды, после очередного нападения горцев, призывал не к мести им, а к... проведения общего ярмарки. Получив приглашение на один из таких традиционных ярмарок в Екатеринодаре, горцы сначала не поверили в искренность казаков, решили, что это черноморцы готовят ловушку. Но вскоре смельчаки разнесли окружающими аулами известие о том, что приняли их хорошо и казаки охотно покупают их кувшины, кинжалы, украшения, другие изделия. И со временем в разных станицах на ярмарках стали появляться десятки горцев, которые постепенно убеждались, что торговать все же лучше, чем воевать.

Обычаи, традиции черкесов, законы гор, по которым они жили здесь из поколения в поколение поддерживая порядок в своей общине, все это не могло не интересовать атамана рашпилем. К тому же, он понимал: чтобы налаживать с горцами дружеские отношения, надо знать их психологию, обычаи, традиции, язык, религию, мировоззрение. А чтобы познавать все это мог не только он, но и другие старшины, наказной атаман составил "Собрание адат", то есть неписаных законов черкесов, основы которых были заложены сотни лет назад. И каково же было удивление многих черкесов, которым приходилось впоследствии иметь дело с командующим казацким войском, когда они открывали для себя, что он знает положение "адат" и толкует их лучше, чем некоторые из мудрых старейшин и священников. А это производило впечатление! И вскоре сложилось так, что когда между двумя родами, аулами ли горными племенами возникали какие-то недоразумения, представители их обращались за советом и усмотрению именно к казацкого атамана рашпилем.

Между тем немало проблем накопилось и в отношениях между отдельными станицами и сараями Черноморского казачества. И особенно острой была проблема распределения земли. Удивительное дело: еще недавно казакам казалось, что земли на Кубани нехожеными-немеряно: сколько хочешь, столько и обрабатывай. Но уже в двадцатые годы XIX века стало ясно, что ее не хватает. Нет, ее, конечно, пока, хватало, но появляется все больше старшин, стремясь становиться крупными землевладельцами, превращают свои хутора на помещичьи имения и, пользуясь властью и влиянием, нагло захватывают общественные станичные земли. Так вот, Григорий рашпили приказал старшине осуществить своеобразный реестр земель, подчиненных каждом куреня, каждой станице, и четко определить, кому какой земли и сколько положено, а еще - определить границы общественных земель и закрепить ее по той или иной общиной. То есть атаман заложил правовую базу для того, чтобы в дальнейшем можно было решать любые проблемы, связанные с разделением общественной земли. И за это черноморцы были очень благодарны своему атаману. Но именно эти его меры вызвали волну недовольства среди определенной части старшин, которые стали плести интриги и отправлять жалобы и доносы русскому командованию с требованием отстранить Григория рашпиль от должности наказного. Однако, атамана это не останавливало.

Служба в казацких частях имела свои особенности. К тому же, атаман понимал чтобы иметь свои офицерские кадры, следует уже сейчас позаботиться о создании соответствующих военных училищ. Поэтому именно по его инициативе в Екатеринодаре была открыта первая Черноморскую казацкую военную гимназий, где способные сыновья бедных казаков учились за счет военной канцелярии.

Активно занимался Григорий рашпили и военно-административной реформой Черноморье. Под его руководством работала комиссия, которая создала новое "Положение о Черноморское казачье войско", которое было утверждено в начале лета 1842 на старшинской Раде, а 1 июля - Военной коллегией России. Согласно этому положению, всю территорию Черноморье были разделены на 3 округа: Таманский, Екатеринодарский и Ейский, во главе которых стояли.окружни полковники, что сразу же позволило наладить лучше военно-административное управление. Предусмотрено было также, что каждый округ выставляет для несения службы по четыре конные полки, по три пехотные батальоны и по одной батареи. То есть черноморское казачество должно было постоянно держать "под ружьем" 12 полков, девять отдельных батальонов и три батареи, которые выступали в роли регулярной армии. Конечно, в случае войны, в Черноморье объявлялась дополнительная мобилизация казаков резерва. Кроме того, все три округа совместно формировали Лейб-Гвардии Черноморский казацкий дивизион, который служил в основном в Петербурге, и гарнизонные артиллерийскую роту, которая защищала Екатеринодар.

Кстати, эта реформа позволила упорядочить взаимоотношения между канцелярией наказного атамана и российским военным командованием, которое, не считаясь с потерями казачества и его возможностями, требовало выставлять для борьбы с горцами все новые и новые военные части, которые следовало вооружать и содержать за общественный счет. Теперь черноморцы хорошо знали, какие силы они должны выставлять, и это несколько ограничивало аппетиты российского командования.

Кстати, даже по новому "Положению", земля в Черноморье все еще продолжала оставаться коллективной, общественной собственностью. Те наделы, которые получали козаки и не становились их частной собственностью, а оставались собственностью общественной, поэтому не могли передаваться по наследству или продаваться. Какими же были размеры этих наделов? Казацким генералам полагалось иметь по 1500 десятин, старшим офицерам - по 400 десятин, младшим офицерам - по 200 и, наконец, рядовой казак получал ЗО десятин. Интересно, что если в семье рождался мальчик, он немедленно получал из общественной земли свой вклад. Если же рождалась девушка, надела ей не было: мол, выйдет замуж, тогда и хозяйничать. И только в 1862 году появился закон, согласно которому, часть земли переходила в частную собственность, а первыми владельцами становились казацкие офицеры.

Поставь Григорий рашпили как наказной атаман и еще перед одной страстной социальной проблемой: на территории Черноморье стало появляться все больше и больше беженцев, особенно из Украины. По традиции, беглецы не подлежали выдаче, то есть возвращению в родные края, в помещичьи имения, но и узаконить их пребывание на Кубани тоже было очень трудно. Эти люди, как правило, не имели никаких документов, а главное, не было правовой базы, которая позволяла бы причислять их к казачеству, и вот, после неоднократного обращения Г. рашпили к русского командования и в Петербург, такой Указ Правительствующего Сената наконец с " явился. Датированный он 30 мая 1847.

"Велено зачислять в армию бродяг обоего пола" - лаконично перечислены его содержание в "Справочной книге Императорской Главной квартиры".

О том, насколько насущной оказалась эта проблема, свидетельствует уже хотя бы тот факт, что к концу 1850 г., то есть за каких-то три с лишним года, на основании этого Указа, к Черноморского казачьего войска были отнесены почти 15000 мужчин и женщин, которые до считались "бродягами". Мера эта была чрезвычайно важным. Во-первых, он значительно улучшил социальную ситуацию в крае, ведь после зачисления, эти бродяги приобретали все права казаков, в том числе, они получали земельные наделы и разрешение на строительство жилья, ведения своего хозяйства. Это же позволило и увеличить количество воинов-казаков, войско которых постоянно испытывало потерь во время походов и столкновений с горцами.

Признанием заслуг украинского казачества перед Российской империей стало вручение 10 октября 1843 Черноморском казачьем войске Георгиевского флага "во внимание к полезной службе черноморцев и их храбрости *, как объяснялось это" монаршее благоволение ". Были вручены флаги, правда, не георгиевские, а обычные, и отдельным полкам и батальонам *

Как тонкий знаток запорожской старины, рашпиль с большой симпатией относился к тем немногим казаков-характерников, которые продолжали на Черноморье традиции запорожского характерництва. Следовательно, атаман всячески поддерживал на Кубани развитие одной из разновидностей характерництва - движения пластунов. Именно при атамане Г. рашпили полностью сформировались общества казаков-пластунов, которые были и умелыми разведчиками, и знахарями, и, как бы мы теперь сказали, экстрасенсами.

Пластуны имели своих вождем-атаманов, и пополнение к сообществу подбирали сами - из парней, которые по своим психологическим, физическим свойствам и чертами характера как нельзя лучше подходили для того, чтобы овладевать пластунски секретами, которые начали передаваться из поколения в поколение. Как правило, каждый пластун достаточно совершенстве умел маскироваться на местности, знал несколько кавказских языков и диалектов, мастерски владел всеми видами оружия, метко стрелял попадал во врага, издалека бросая кинжалы; играл приемами рукопашного боя, имитировал голоса разных птиц и животных, помогало пластинами "переговариваться" языком сигналов на значительном расстоянии, не вызывая у горцев никакого подозрения. А еще славные среди пластунов - такие, как Ефим Жорник, Фома Коваленко, Макар Шульга - считались колдунами, которые умели заказывать раны или болезни, обладали даром внушения, то есть гипнозом; были замечательными знахарями. Это о них и их собратьев Мандруйка, Василия Дзюбу, Оптового слагали легенды, распространяли всевозможные слухи и рассказы.

Еще ждет глубинное изучение система подготовки казаков-характерников, в состоянии которых разведчики-пластуны были только одним из звеньев. К сожалению, в этих источниках, дошедших до нас, и, в частности, в исторических исследованиях первых кубанских историков - Прокопия Короленко, Ивана Попка, Федора Щербины - почти ничего не говорится о специальных, условно говоря, школы характерникив, на которые превращались их ватаги. Правда, сами адепты характерництва, носители его секретов, которые и выступали в роли учителей, распространялись о них очень неохотно, а каждый, кто становился их учеником, принимал обет неразглашении. И все же пора по крупицам собрать все, что еще можно в этом движении возродить.

На всю Российскую империю прославились украинские кубанские пластуны во время обороны Севастополя в 1854-1855 годах, где действовали два отдельные пластунские (2-й и 8-й) батальоны. Это пластуны, подкравшись ночью до четвертого французского бастиона, захватили его в рукопашном бою, уничтожив при этом почти всех пушкарей и солдат прикрытия, а отступая, чиновник-великан Иван Герасименко прихватил с собой - положил на плечо и понес! - Многопудовую мортиру, вызвав неописуемый удивление у всех, кто стал свидетелем, его возвращения на свои позиции. Впоследствии пластунские подразделения россияне использовали во всех войнах, в том числе и во время Первой мировой.

Известно, что кубанское казачество почти в полном военном складе своем участвовало в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., Однако мало кто знал, что пластуны особенно отличились при обороне Шипки (в Болгарии). А на русско-японскую войну 1904-1905 гг. Было отправлено целых шесть батальонов пластунов-кубанцев, которые проявляли там чудеса храбрости.

С принятием упомянутого мной "Положения", определилась наконец и военная форма - униформа - черноморского казачества. В общем, приказ о переходе на новый мундир появился еще в 1814 году, сразу после войны с Наполеоном, когда возникла необходимость в том, чтобы Черноморское войско свой устоявшийся униформу и более похоже на регулярное. Однако и после этого приказа значительная часть казаков продолжала появляться на службу в разноцветных шароварах, кафтанах и вышиванках, то есть в традиционной одежде запорожских казаков. В то время, как другая часть уже одевалась в черкески, бешметы, носила башлыки и папахи. Вот как подает этот процесс "переодевания" потомков запорожского казачества Д. Белый в "Малиновом клине":

"Постепенно во время войны черноморцы меняли форму одежды, заимствуя ее у черкесов, поскольку она была более подходящей для ведения боевых действий в горных условиях. Так сложился особый тип козакивкубанцив, которые носили уже бешметы, черкески, башлыки и папахи. Бешмет или чекмень, шили из разноцветной ткани - синей, желтой, красной, и надевали на рубашку. Длиной он был чуть ниже бедер, с широким стоячим воротничком. Зимой кубанцы носили теплые стеганые бешметы, а летом простые, на подкладке. На бешмет надевали черкеску, которую шили из тонкого сукна, длиной ниже колен, с низким вырезом на груди, открывал бешмет, рукава делали широкими книзу, с цветными отворотами. На груди черкески были нашиты газыри, которые первоначально служили своеобразным убежищем для пороховых зарядов, а затем, с распространением скорострельных винтовок, в них вставляли особые украшения. подвязывались кубанцы тонким кавказским ремешком с жестяным набором, на который цепляли кинжал. На голове носили высокие овчинные шапки. В 40-х годах эта одежда стал главным военным строем черноморцев. Казаки каждой станицы, которые служили вместе, имели отдельные цвета, но общевойсковыми были черный (у пластунов), темно-синий (в кавалерии) и зеленый (в пушкарей).

В первых поколений черноморцев чрезвычайной популярностью пользовались копья ("Козаку без древка - что девушке без ожерелья»), но потом их заменили короткие списи9 которыми казаки владели блестяще. Вместе с одеждой черноморцы позаимствовали у черкесов и длинные кинжалы и сабли ".1

Освоение новых покубанських территорий требовало и новых волн переселенцев. Поэтому Григорию рашпили как приказном атаману выпало стать организатором последней большой волны такого переселения из Левобережной Украины и Слобожанщины. В эти края были отправлены десятки казаков-агитаторов, которые знали, что именно и как рассказывать местным крестьянам, чтобы зародить в них интерес к далекой кубанской земли. Тем более, что особенно кривить душой казакам не приходилось: они действительно жили свободной жизнью, не зная, что такое крепостничество; там хозяин был хозяином на своей земле. Статистика утверждает, что в течение 1848-1849 годов, пока длилась эта волна переселения, в Черноморию перебралось более 14 000 украинских.

Еще раньше, в 1843 году, на Кубань прибыли два полка чугуевских казаков, которые в свое время, отойдя из-под города Чугуева на Харьковщине, на новые земли, в верховья реки Кубани, основали там свое казацкое общество. Узнав, что в низовьях Кубани образовалось такое отборное рыцарство, казаки-чугуевцы, конечно, захотели присоединиться к нему, чтобы вместе жить и бороться.

Несмотря на всю свою старательность, наказной атаман Григорий рашпилем все же не пользовался какой-то особой благосклонностью у российского командования и, особенно, у царского наместника на Кавказе, но в истории украинского кубанского казачества следует свой он оставил. Поэтому не забывайте его.

В. А. Мазеин, А. А. Рощин, С. Г. Темиров

По войсковым праздникам и иным торжественным случаям Кубанским казачьим войском на улице Красной в Екатеринодаре устраивалось обычно шествие с регалиями. Церемониал каждого такого мероприятия расписывался особо, но традиция соблюдалась: первыми несли 12 старинных куренных значков и 18 медных куренных перначей, затем - знамена куренные, полковые, войсковые и другие реликвии, далее, на малиновых бархатных подушках, царские грамоты и рескрипты, а за ними уже следовал наказной атаман с атаманской булавой, пожалованной Екатериной II Черноморскому казачьему войску в 1788 г. в числе регалий бывшей Запорожской Сечи.

Булава, эта разновидность древнерусской палицы, исстари в казачьих войсках олицетворяла верховную власть, но приоритет куренных знаков отличия перед атаманскими, столь наглядно проявляющийся в приведенном описании (оно относится к 80-м годам XIX в.), очевиден и символичен. Когда-то, в период ранней Сечи, кошевой атаман вел такую же простую жизнь, как и рядовые казаки, жил в том же курене, за которым числился до своего избрания, ел за общим столом и даже получал из войскового «скарба» платье. Лишь в военное время он пользовался неограниченными правами, но ежегодно давал отчет о своей деятельности на войсковой раде и за проступки мог быть тут же наказан...

В XIX веке все уже было, конечно, совсем не так. После переселения на Кубань черноморских и донских казаков атаманская булава здесь доставалась многим. Однако атаманы, в силу изменившегося положения казачества, служили уже не «товариству», как именовалась прежде казачья вольница, а государю-императору, их деятельность осуществлялась в русле государственной политики того времени.

Соединяя военную и гражданскую власть, атаманы располагали значительными полномочиями и играли немалую роль в вопросах экономики, благоустройства, общественной жизни края. Поэтому прямо или косвенно их биографии связаны с историей Кубани.

Перечислив тех, кому вверялось управление казачьим войском, легко убедиться, что далеко не все атаманы являлись личностями выдающимися. Среди них были, безусловно, такие крупные деятели казачества, как 3. Чепега, А. Головатый, Ф. Бурсак и другие, немало полезного сделавшие для края; были и те, на чью долю пришлось больше трагичных страниц истории, связанных с подавлением народных движений, событиями Кавказской войны, революциями... Есть в атаманском списке и заурядные службисты, которым в летописи края история отвела лишь несколько беглых строк, но есть и такие, кто заслуживает целых глав, к сожалению, еще не написанных потомками.

Не будем нарушать этот исторический ряд, выстроенный прошедшей эпохой, не будем и спешить с оценками: многое еще остается неизученным, неизвестным, а то и утраченным навсегда.

Поэтому наш материал - отнюдь не попытка воссоздать исторические портреты, а скорее лишь штрихи к ним, краткие комментарии к снимкам... Подробнее приведем здесь жизнеописания первых атаманов-черноморцев в связи с близящимся 200-летием Краснодара и станиц. Биографии же многих других требуют дополнительных исследований.

При подготовке этого материала использованы работы дореволюционных историков Ф. А. Щербины, П. П. Короленко, Е. Д. Фелицына, И. Д. Попко, И. Бентковского, И. Кравцова, а также документы Государственного архива Краснодарского края.

Итак, атаманы...

Черноморское казачье войско

Кавказское линейное казачье войско

Кубанское казачье войско

II ноября 1919 г. Кубанская рада избрала войсковым атаманом генерал-майора Николая Митрофановича Успенского - уроженца станицы Каладжинской, входившего в состав краевого правительства. Он пробыл в должности немногим больше месяца, так как 17 декабря неожиданно умер от сыпного тифа.

Через две недели войсковым атаманом был избран генерал-майор Николай Адрианович Букретов , служивший в ведомстве краевого правительства по продовольствию и снабжению. В марте 1920 г. после вступления Красной Армии в Екатеринодар белые отступили к Черноморскому побережью. Букретов находился в составе Кубанской армии, которая капитулировала в мае в районе Адлера, оттуда он бежал на миноносце в Грузию. Там передал свои полномочия и атаманскую булаву председателю краевого правительства В. Н. Иванису, а затем перебрался в Турцию, где, по некоторым данным, открыл в Константинополе ресторан «Золотой петушок».

Следующим атаманом Кубанского казачьего войска, уже в эмиграции, был избран бывший член краевого правительства по военным делам генерал-майор Вячеслав Григорьевич Шумейко , занимавший эту должность до 1945 г.

Завершим здесь наше первое знакомство с «атаманскими» страницами истории кубанского казачества. Как убедился читатель, из этих страниц взяты пока что отдельные строки, и чем ближе к настоящему времени, тем больше перед исследователем возникает вопросов. Поэтому не будем ставить точку, тем более что огромный пласт народной жизни в самых разных ее проявлениях не вошел в рамки данного повествования, но только на его фоне, только во взаимосвязи с ним возможно объективно рассмотреть место и роль той или иной личности.

Восстановив же в исторической цепочке держателей древней атаманской булавы, мы хотели показать, что на обширном поле истории Кубани прочерчены линии различных судеб. Ведь именно представленное в лицах прошлое способно укрепить историческую память потомков...

Экс-атаман Кубанского казачьего войска казачий генерал Владимир Громов рассказал Денису Куренову о возрождении казачества, о взаимоотношениях казачества и власти, о нагайке как заблуждении, а также о том, что казаки не должны участвовать в разгоне митингов и демонстраций.

Громов возглавлял Кубанское казачье войско на протяжении 17 лет. Став атаманом в 1990 году, он участвовал в ключевых событиях по возрождению казачества на Кубани. В конце 2007 года был избран депутатом Законодательного собрания Краснодарского края. Помимо депутатской должности, на данный момент Владимир Громов также занимает пост заместителя председателя комитета по военным вопросам, безопасности, воспитанию допризывной молодежи и делам казачества ЗСК.

Владимир Прокофьевич, для истории России казачество, на мой взгляд, является особым романтическом мифом, пропитанным удалью, лихостью, свободным духом и даже стремлением к бунту и протесту. Кондратий Булавин, Степан Разин, Емельян Пугачев… Понимаете, о чем я говорю.

Сейчас же казачество в глазах многих людей ассоциируется не со свободой, а, скорее, с ее закрепощением. Как так получилось, что чуть ли не самые свободные люди в нашей стране за несколько столетий превратились в придворную силу, которая говорит во весь голос только тогда, когда их мнение сливается с мнением власти?

Тут нам надо обратиться к истории. Вы правильно сказали, что в XVII и XVIII веках действительно в России были социальные потрясения и освободительные народные движения. Их инициаторами были в том числе и казаки, да. Но в XIX веке все меняется. Царское правительство превращает казачество в военно-служилое сословие. После подавления восстания декабристов в 1825 году правительство Николая I осознает, что нужно приблизить к себе казачество, что оно может стать опорой государственного строя. И Николай I даже назначает наследника престола Августейшим атаманом всех казачьих войск. Сейчас многие казаки наши думают, что это был верховный атаман. Но ничего подобного. Это был символический Августейший атаман, олицетворение связи монархии и казачества. И так было вплоть до революции 1917 года.

В этот период выступлений казачества против государства практически не было. Казачество было опорой государства, служилым сословием. Казачьему войску передавалась в пользование земля государства, а казаки выдвигали тот или иной свой контингент на охрану государства, для участия в военной деятельности.

Как отнеслось казачество к упразднению монархии?

Очень спокойно. И на это тоже есть свои причины. Дело в том, что уже к началу ХХ века казачество тяготилось своим сословным положением и своей службой. Объясню почему. Вот, например, возьмем молодого казака. Служить тогда начинали в 18 лет. Первый год был подготовительным. Казак получал земельный надел, пай. Со своей же стороны он должен был обеспечить себя всем необходимым для службы. Только винтовку государство выдавало. А сам казак должен был подготовить необходимое имущество, в которое входило аж 36 предметов: сапоги, кальсоны, белье и т.д. Вот это все стоило порядка 160–170 рублей. Это были немалые деньги в те годы. А если казак шел в кавалерию, то нужно было купить еще и строевого коня, который стоил около 200 рублей. Это все большие деньги.

В казачьих семьях было много детей. Чуть ли не каждые два года дети рождались. Естественно, для них траты на подготовку к службе были тяжелым бременем. Вот у моего деда, например, было шесть сыновей. И их надо было всех обеспечить и подготовить к службе. Это первая причина.

Второй причиной спокойного отношения к упразднению монархии было то, что казаки устали от войны. К моменту начала революционных событий в стране казаки как раз возвращались с фронтов Первой мировой войны. И, естественно, уставшие.

Когда Корнилов организовывал антибольшевистское движение на Дону, то казаки к нему практически не примкнули. К нему пошли курсанты, кадеты и т. д. - порядка 3 тыс. человек. Только к лету 1918 года, когда советская власть стала проявлять свою сущность в отношении казачества, казаки опомнились и стали выступать против нее. В июне 1918 года, например, с голодающей Кубани было вывезено более тысячи вагонов продовольствия…

Так а что все-таки происходит с казачеством сегодня? Вот многие до сих пор обсуждают, нужен ли был государственный реестр…

Да, сейчас это действительно часто обсуждают. Но скажу так. Для того чтобы понять, нужен ли был госреестр казачества или нет, нужно было жить в то время. Как человек, возглавлявший Кубанское казачье войско с 1990-го по 2007 год, я знаю, о чем говорю.

В начале девяностых у нас начинается возрождение казачества. И вместе с тем в стране происходят всем известные события. Возникают политические партии различных направленностей, общественные движения. И, естественно, многие из этих партий пытались потянуть на себя казаков. А казачьи организации и сами дробились. Сначала у нас был единый Союз казаков России, а потом началось создание множества казачьих организаций. К 1995 году их было свыше 300.

То есть вы понимаете, что происходило? Одни поддерживали коммунистов, вторые - действующую власть, третьи - ЛДПР. И так далее. Полный разброд и шатание. Поэтому мы, Кубанское казачье войско, в 1992 году на своем совете решили, что нашим казакам запрещено состоять в каких-либо политических партиях. Это было прописано в нашем уставе. Надо было сохранить наше общее единство и добиваться общих целей.

Казаки, кстати, тогда во многом занимали оппозиционную сторону, власть мы тогда критиковали. Было за что. При Ельцине такое творилось… Какой-то раздрай, само казачье движение могло заглохнуть.

В местной политической жизни мы тоже активно участвовали. Губернатора Дьяконова убрали, например, потому что он не нашел понимания с казачеством. А не нашел понимания, потому что сам хотел быть атаманом войска. А тут какой-то доцент выскочил - и его избрали. Мы дважды пикетировали краевой совет, а потом закрыли выход и сказали депутатам: «Пока не проголосуете о недоверии губернатору - не выйдете отсюда». И они проголосовали.

А что все-таки с реестром?

Реестр тогда был нужен. Нельзя всю жизнь быть в оппозиции. Я говорил это многим, в том числе и атаману Союза казаков. Казачий вопрос не решишь без помощи властей. Нужно было идти на взаимодействие с государством. Поэтому, когда в 1995 году президент Ельцин подписал указ о Государственном реестре казачьих обществ, то нами было принято решение о вхождении в этот реестр.

Но хоть мы и подали документы одними из первых казачьих обществ, приняли нас самыми последними. Мы не соглашались с тем, что администрация президента пыталась навязать типовой устав для всех казачьих войск.

Мы дважды пикетировали краевой совет, а потом закрыли выход и сказали депутатам: «Пока не проголосуете о недоверии губернатору - не выйдете отсюда». И они проголосовали

А чем этот устав отличался от вашего?

Понимаете, у каждого войска своя история, своя система управления, структура, культура наконец. А нам предлагали всех под одну гребенку. У нас, например, устав предполагает в системе управления существование Войсковой рады. Я был атаманом, а по уставу председатель Рады был как бы главой парламента. Войсковая рада утверждала состав управления, могла заявить о недоверии атаману и т.д. У нас этот демократический принцип управления был в традициях. А в едином уставе этого прописано не было.

Два года в результате нам мурыжили мозги, что, мол, нужно принять этот типовой устав. Но мы не соглашались. Либо придем со своим - либо не придем вообще. И в итоге нас приняли со своим уставом.

Когда я был атаманом, то у нас всегда было так: мы не шли на такие уступки, которые бы нарушали дух наших казачьих традиций. Когда государство нам что-то предлагало, то мы могли сказать, что вот это, например, нам подходит, а вот это - нет. Мы могли и на федеральном уровне свое мнение отстаивать. Так было, например, когда я отказался отправить казаков на чеченскую войну. Если казаки служат в армии, то они должны выполнять приказ, да. Но добровольно я не соглашался никого посылать на войну. Тем более на Кавказе вопросы, связанные с казачеством, настолько сложные, что действовать надо очень тонко. Участие казаков в чеченской войне могло бы привести нас к повторению Кавказской войны.

Что касается отношения казачества и современной власти… Знаете, есть организации казачьи, которые оппозиционны и нынешнему правительству, и президенту. Но я думаю так: если мы за Россию, то мы должны поддерживать нашего президента. Я лично другого лидера России не вижу, не вижу другой реальной политической силы.

Но я всегда говорил, что наше дело - служить Родине на границе, в армии, но никогда не противостоять народу. Т.е. не участвовать в разгонах митингов, демонстраций и т.д. Я радикально против всего этого.

Приведу пример из истории. В 1905 году, когда у нас была первая русская революция, то и в Екатеринодаре, и в Новороссийске были рабочие движения, которые организовывали протесты. И власти решили направить два полка кубанских казаков, чтобы это все разогнать. Но наши деды сказали: «Нет. Пусть этим полиция занимается. Это не наше дело».

С общественным недовольством должны бороться другие структуры. Казакам не нужно в этом участвовать. Вот охрана общественного порядка - это, например, хорошо, но разгон демонстрантов - ни в коей мере.

Мне сразу вспоминается случай в Сочи. Когда в разгар Олимпиады казаки билинагайками участниц Pussy Riot.

Вот с нагайками тут вообще отдельная история. Нагайка - это не наша традиция. Я категорически против всего этого. Когда я вижу казаков-дружинников, которые ходят с нагайками, мне хочется подойти и выпороть их той же самой нагайкой, чтобы не позорились. Посмотрите на старинные казачьи фотографии. Никого вы на них с нагайками не увидите.

А как же тогда получилось, что нагайка для многих стала чуть ли не олицетворением казачества?

Тут, наверное, надо обращаться к горе-писателям, которые распространяли это заблуждение еще во время начала возрождения кубанского казачества. Они преподносили нагайку как символ власти казака, как символ казачества вообще. Но, повторюсь, все это заблуждение. Нагайка - это тот предмет, который казак использовал, когда садился на лошадь. А когда сейчас казаки не знают, с какой стороны к лошади подойти, и ходят народ пугают этими нагайками… Чести мало во всем этом.

И очень обидно, что это заблуждение распространяется иногда и через музеи, и через выступления артистов. Я всегда возмущаюсь этому. Наши казаки с нагайками ходить не должны. Если забайкальские казаки, например, сопровождали арестантов, пускай они и сейчас сопровождают их с нагайками. Наше же дело - в армии служить, на границе служить. Нечего народ пугать и вводить в заблуждение.

Вы один из тех, кто считает казачество отдельным народом, ратуете за этническую казачью идентификацию. Расскажите, как вы относитесь к высказываниям вашего преемника атамана Долуды. Он, например, в прошлом году сказал, что нужно, чтобы на Кубани был миллион казаков. А лучше - два. Насколько реально вырастить двухмиллионный народ?

Да можно и все 5 млн населения края назвать казаками. Но только казаков от этого больше не станет. В 1992 году, если я не ошибаюсь, одна социологическая служба проводила исследование - мол, сколько на Кубани живет потомков казаков. Насчитали около миллиона человек. Но надо понимать, что это все очень разные люди. Некоторые сохранили свою этническую принадлежность, сохранили понимание того, что они казаки. Таких, увы, очень мало. Большинство же утратило связь. Они никак не участвуют в жизни казачества. Конечно, можно и за их счет пополнять ряды казачества, но только есть ли в этом смысл?

Знаете, для меня мерилом принадлежности к казачеству является хотя бы элементарная способность ответить на вопрос, из какой ты станицы. Если человек даже городской, то он все равно должен знать, из какой станицы его деды и прадеды. Ну а если человек даже на такой вопрос ответить не может, то какой же это казак.

И можно было бы еще такой эксперимент провести. Сейчас пошив одежды осуществляется за счет муниципалитета. Давайте вернемся к традициям - каждый будет покупать форму за свой счет, индивидуально для себя. Сколько тогда казаков останется в строю?

Как вы относитесь к идее нашего губернатора Вениамина Кондратьева о внедрениив школьное образование Кубани казачьих классов?

Идея-то сама хорошая. Но вопрос тут в другом. Что преподается в этих классах, как это преподается и нужно ли это вообще детям и их родителям? Вот, например, наше Черноморское побережье - это же не исконно казачий регион. Но там тоже вводятся обязательные казачьи классы. Зачем? Все должно создаваться там, где в этом нуждаются, где это получает поддержку.

К тому же с кадрами есть большие сложности. Вот мне звонят и говорят: «Владимир Прокофьевич, нужен наставник казачьих классов». А это же большая проблема. Нужно найти такого казака, который бы приходил в школу и который бы каждый свой визит превращал для школьников в интересное приключение образовательное. Чтобы школьники узнавали что-то новое, задумывались об истории края. А не только слушали рассказ о том, что казаки - это патриоты, самые патриотичные люди - это казаки и что казаки - это патриоты в третьей степени. Нужна конкретика, нужны факты, нужно что-то интересное говорить. Это все тяжелая работа, на которую не каждый способен. Учитель в школе работает всю жизнь, но все равно к каждому уроку он готовится. А казак-наставник тогда и вовсе должен этим заниматься и днем, и ночью.

Казачьи классы должны формироваться только на добровольной основе. Когда с этим согласны и родители, и учителя имеют возможность все это реализовать. Чтобы воспитать настоящего казака, а не сделать что-то ради галочки, нужно провести долгую и кропотливую работу. И эта работа должна проводиться не только в школах, но и в семье - это гораздо важнее даже.

Кстати, когда говорят о миллионах казаков в крае, то я еще один путь реализации всего этого вспоминаю. Как у нас делают - берут и создают казачьи ЧОПы. Извините меня, но какое это к казачеству отношение имеет? Туда кто угодно может пойти работать. Сейчас люди в работе нуждаются. Если работу предлагают, то и казаками они готовы называться. Но надо, чтобы казачья форма не была просто формой. Очень важно, чтобы она соответствовала содержанию. Когда форма без содержания, тогда перед нами просто человек, надевающий спецодежду и идущий на работу. Это не казак.

Кубанское казачье войско

Николай Агапович Иванов

Михаил Аргирьевич Цакни

Николай Николаевич Кармалин

Сергей Алексеевич Шереметьев

Георгий Алексеевич Леонов

Яков Дмитриевич Малама

Николай Иванович Михайлов

Михаил Павлович Бабыч

Александр Петрович Филимонов

Николай Агапович Иванов

В 1860 г., 19 ноября, вместо Черноморского и Кавказского линейного казачьих войск были образованы два новых - Кубанское с центром в Екатеринодаре и Терское с центром во Владикавказе; при этом к первому наряду с Черноморией отошла значительная часть бывшего Кавказского войска, а территория согласно изданному несколько ранее, в феврале того же года, указу составила Кубанскую область.

Генерал-майор Николай Агапович Иванов стал первым наказным атаманом Кубанского казачьего войска. Родился он в 1813 г. в Рязанской губернии, образование получил в Павловском кадетском корпусе, затем был адъютантом в управлении начальника парков действующей армии, служил на инженерных должностях в округе путей сообщения и в корпусе инженеров военных поселений на Кавказе, в 1855 г. назначен на должность кутаисского гражданского губернатора, а в сентябре 1861 г. на него были возложены обязанности наказного атамана, которые он и выполнял в течение двух лет, занимаясь в основном «упорядочением разного рода частностей», связанных с организацией управления вновь созданного войска.

Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон

Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон, выходец из «иностранных дворян», был утвержден в должности наказного атамана 23 августа 1863 г. Родился он в 1821 г., имел титул графа. В 1836 г. окончил полный курс в артиллерийской академии. Военную службу проходил в лейб-гвардии конной артиллерии, был адъютантом и офицером для особых поручений у военного министра, флигель-адъютантом императора Александра II, некоторое время являлся вице-директором канцелярии военного министра. В 1858 г. Сумароков-Эльстон был переведен на Кавказ, где командовал сначала пехотным полком, а через два года, уже в чине генерал-майора, стал помощником начальника Кавказской гренадерской дивизии. В течение долголетней службы Сумароков-Эльстон участвовал во многих походах и сражениях, в частности в Крымской войне и в завершающем этапе Кавказской войны (1858-1864 гг.). Был награжден несколькими орденами и медалями, как российскими так и иностранными, имел золотую саблю «За храбрость».

Ф. Н. Сумароков-Эльстон вступил в должность наказного атамана Кубанского казачьего войска и начальника Кубанской области в то время, когда завершилась долголетняя Кавказская война. Результатом ее стали такие негативные процессы, как переселение значительной части горцев в Турцию, полунасильственное заселение казаками предгорий Западного Кавказа, не оправданное с хозяйственной точки зрения и обернувшееся для жителей новых станиц многими лишениями. Естественно, что от наказного атамана, назначаемого императором, трудно было ожидать какой-либо самостоятельной политики в этих вопросах, относящихся к прерогативам самодержавной власти.

Вместе с тем окончание военной кампании открыло перед областью возможности экономического подъема, развития просвещения (чему немало содействовал Сумароков-Эльстон), торговли, промышленности, строительства. Ведь даже областной центр в 60-е годы прошлого века, по мнению путешественников, напоминал большую станицу, в нем почти не было двухэтажных зданий, а сам «дворец наказного атамана» представлял собой небольшой одноэтажный домик с железной крышей, крашенной в зеленый цвет. Возле дома стояла пушка на колесах, ходил часовой казак с обнаженной саблей у плеча, а по атаманскому двору, как вспоминал Ф. А. Щербина, учившийся тогда в Екатеринодарском духовном училище, часто расхаживали большой прирученный болотный журавль, павлин и пава... И трудно было поверить, что спустя три-четыре десятилетия эта картина, как и вся жизнь в области, кардинально переменится.

Михаил Аргирьевич Цакни

Михаил Аргирьевич Цакни был назначен наказным атаманом Кубанского казачьего войска 3 февраля 1869 г. Он происходил из дворян Таврической губернии, службу начал в 1834 г. унтер-офицером в Нашенбургском пехотном полку, после расформирования которого служил в черноморских батальонах, а с 1850 г. штаб-офицером для особых поручений при начальнике Черноморской береговой линии... В 1861 г. М. А. Цакни - начальник штаба Кубанского казачьего войска, через год он становится помощником генерал-интенданта Кавказской армии, в 1865 г. - помощником начальника Кубанской области и наконец получает должность наказного атамана.

Практически вся его предшествующая военная служба проходила в боевых условиях: восточный берег Черного моря, отошедший к России по Адрианопольскому трактату 1829 г., подвергался нападениям с двух сторон - с гор и с моря. Во время Крымской войны М. А. Цакни участвовал в походе черноморской эскадры к побережью Турции. Большую часть своих наград он получил именно за боевые заслуги.

В период его атаманства в 1870 г. было введено «Положение об общественном управлении в казачьих войсках», начаты первые работы по размежеванию земель и установлены формы земельной собственности, просуществовавшие до 1917 г. Цакни принимал также участие в составлении положения об освобождении зависимых сословий в горских обществах Кубанской области.

Николай Николаевич Кармалин

В течение почти 10 лет, с 1873 по 1883 г., наказным атаманом Кубанского казачьего войска являлся генерал-лейтенант Николай Николаевич Кармалин. Родился он в 1824 г. в Рязанской губернии, образование получил в 1-м Московском кадетском корпусе и в Николаевской академии Генерального штаба. Военную службу начал прапорщиком лейб-гвардии в Московском полку в 1842 г. Через семь лет после окончания академии за «успехи в науках» Кармалин получил чин штабс-капитана и был направлен в Венгрию. В 1850 г. его причислили к гвардейскому штабу, в 1851 г. назначили старшим адъютантом гвардейского пехотного корпуса по части Генерального штаба, а в 1852 г. он состоял при штабе наследника престола, командовавшего гвардейским и гренадерским корпусами, и читал лекции по тактике для старших офицеров.

В 1853 г. Кармалин становится адъюнкт-профессором тактики в Николаевской академии генштаба. В 1857 г. он был назначен начальником штаба 2-й гвардейской пехотной дивизии, спустя два года - начальником штаба 3-го армейского корпуса, в 1861-м за отличие по службе произведен в генерал-майоры, в 1862-м направлен на Кавказ. Здесь Николай Николаевич занимал должность генерал-квартирмейстера Кавказской армии, а позднее начальника Верхнего и Среднего Дагестана, в 1869 г. был назначен Эриванским военным губернатором и произведен в генерал-лейтенанты...

Мы так подробно остановились на послужном списке Н. Н. Кармалина, чтобы подчеркнуть следующее обстоятельство: именно этот, казалось бы, сугубо военный человек стал одним из наиболее способных и эрудированных начальников области, много сделал для экономического и культурного подъема края. Благодаря поддержке наказного атамана Е. Д. Фелицыну удалось добиться значительных успехов в организации статистических и этнографических исследований на Кубани, создать Кубанский областной статистический комитет (1879 г.), разработать программу для описания населенных мест и собрать по ней материалы, наконец, издать первый том Кубанского сборника (1883 г.). Только с 1874 по 1880 г. в области было построено 136 школьных зданий, открылся Кубанский войсковой этнографический и естественно-исторический музей (1879 г.). Причем покровительство культурным начинаниям не было со стороны Н. Н. Кармалина просто красивым жестом. «Глубокий интерес к нуждам края и казака»,- так определил Е. Д. Фелицын основную черту его деятельности.

Интересно отметить, что наказной атаман, решая те или иные вопросы местной жизни, не ограничивался только собственным опытом, «но обращался к примерам истории». Так, в области остро стояли проблемы общинного землепользования и межевания станичных юртов, и Кармалин «не пропускал ни одной статьи в печати по вопросу о русской земельной общине и знаком был с предметом не хуже любого специалиста». Кавказский отдел Императорского Русского географического общества 9 мая 1879 г. избрал его своим действительным членом.

Еще одной необычной для столь высокопоставленного чиновника чертой Н. Н. Кармалина было то, что он любил... выслушивать противоречия и возражения, «чтобы лучше оценить задуманную им меру», и даже напечатал в «Кубанских областных ведомостях» циркуляр, в котором просил всех, не стесняясь, указывать на недостатки административного управления краем...

Сергей Алексеевич Шереметьев

Сергей Алексеевич Шереметьев происходил из древнего боярского рода. Родился он в 1837 г., окончил школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Во время Крымской войны находился на турецкой границе в составе Александропольского отряда; в период с 1858 по 1861 г. участвовал в военных действиях против горцев; с 1862 по 1869 г. командовал императорским конвоем, затем служил в гвардейской кавалерии. В 1876 г., уже в чине генерал-майора, он становится командующим сводной Кавказской казачьей дивизией, в том же году - 1-й сводной Кавказской кавалерийской дивизией, которая в период русско-турецкой войны 1877- 1878 гг. действовала в Закавказье, принимала участие в осаде и штурме крепости Каре. За отличие в военных действиях Шереметьев получил чин генерал-лейтенанта... Перечень его боевых подвигов, особенно в сражениях с турками, занимает несколько страниц, поэтому, как отмечал Е. Д. Фелицын, вступив 23 января 1882 г. в должность наказного атамана, Шереметьев пользовался уважением казаков.

В феврале 1884 г. он был назначен помощником главноначальствующего гражданской частью на Кавказе и командующего войсками Кавказского военного округа, а позднее - войсковым атаманом Кавказских казачьих войск.

Георгий Алексеевич Леонов

В конце марта 1884 г. наказным атаманом Кубанского казачьего войска стал Георгий Алексеевич Леонов. Родился он в 1831 г. в семье дворян войска Донского. После окончания школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в 1849 г. поступил на военную службу корнетом в лейб-гвардии императорский казачий полк. Прослужив в гвардии до 1860 г., по собственному желанию переведен в войско Донское, где был сначала командиром полка, а потом, получив чин генерал-майора, начальником штаба. В последний год до своего назначения наказным атаманом Леонов командовал 2-й Кавказской казачьей дивизией, являлся также членом комиссии по устройству Кубанского и Терского казачьих войск. В 1885 г. он был произведен в генерал-лейтенанты. Казачье происхождение и знание местного быта облегчали Г. А. Леонову управление областью. Он был избран почетным стариком в станицах Кореновской и Баталпашинской. Умер в январе 1892 г.

Яков Дмитриевич Малама

Яков Дмитриевич Малама являлся начальником Кубанской области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска с 1892 по 1904 г. Родился он в 1841 г. в Екатеринославской губернии, учился в Петровском кадетском корпусе, Константиновском военном училище и в академии Генерального штаба. В 1868 г. был направлен в штаб Кавказского военного округа, служил в Тифлисе, Майкопе, Красноводске и других местах. Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., после окончания которой приказом императора был назначен председателем 2-й специальной малоазиатской комиссии по установлению границы между Россией и Турцией. В марте 1885 г. Малама становится начальником штаба Кубанского казачьего войска, а через год, получив первый генеральский чин, старшим помощником начальника Кубанской области. В начале 1890 г. его перевели на должность начальника штаба Кавказского военного округа, но спустя два года он возвращается на Кубань.

В это время край переживал период экономического и общественного подъема. За атаманом закрепляется репутация достаточно либерального человека: он оказывает поддержку созданному в 1897 г. обществу любителей истории Кубанской области (ОЛИКО), поощряет благотворительность, при нем местная газета «Кубанские областные ведомости» публикует массу исторических, географических, этнографических материалов, правдиво отражающих жизнь казачества. Яков Дмитриевич состоял членом более двадцати различных комитетов и обществ области; будучи председателем Кубанского областного статистического комитета, он принял активное участие в подготовке и проведении первой всеобщей переписи населения.

При Я. Д. Маламе было торжественно отпраздновано в 1896 г. 200-летие Кубанского казачьего войска (дата определялась «по старшинству» Хоперского полка).

26 октября 1904 г. Малама был назначен помощником главноначальствующего гражданской частью на Кавказе и командующего войсками Кавказского военного округа, но уже через несколько месяцев сам занял этот высокий пост...

Дмитрий Александрович Одинцов

Указом Николая II от 8 ноября 1904 г. наказным атаманом Кубанского войска назначен Дмитрий Александрович Одинцов. Родился он в 1852 г. в Московской губернии. Окончив Александровское военное училище, служил в Московском полку, затем учился в академии Генерального штаба. Участвовал в русско-турецкой войне, после окончания которой занимал ряд должностей в штабе Киевского военного округа. Затем служба на Кавказе. В 1898 г. Одинцов становится военным губернатором Карской области, в 1904 г. получает назначение на должность командующего Кавказской гренадерской дивизией, а вскоре и атаманскую булаву.

Атаманство Д. А. Одинцова совпало с русско-японской войной и событиями российской революции, при нем в области были проведены четыре частичные мобилизации, подавлены волнения пластунских батальонов и мятеж казаков 2-го Урупского полка.

Наказным атаманом Одинцов пробыл недолго, в июле 1906 г. он получил назначение на должность помощника командующего войсками Омского военного округа.

Николай Иванович Михайлов

Николай Иванович Михайлов, назначенный атаманом в марте 1906 г., так же как и его предшественник, пробыл в этой должности около двух лет. Родился он в 1851 г. в Семье потомственных дворян Уральского казачьего войска. Образование получил в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе и 3-м Александровском военном училище, военную службу начал в 1870 г. рядовым казаком, а первый генеральский чин получил в 1900 г. До своего назначения наказным атаманом Михайлов был генералом для особых поручений при главнокомандующем войсками Кавказского военного округа.

При нем в области было введено военное положение, начались массовые репрессии против политических партий...

Михаил Павлович Бабыч

Михаил Павлович Бабыч - потомственный кубанский казак (Его отец известный генерал-лейтенант Павел Денисович Бабыч (1801-1883) - из черноморских казаков, участник военных действий на Западном Кавказе), являлся наказным атаманом с 1908 по 1917 г. Родился он в 1844 г., воспитывался в Михайловском кадетском корпусе в Воронеже. Строевую службу начал в 1862 г. в Тарутинском батальоне, а на следующий год был направлен на Кавказ, где принял участие в последних сражениях Кавказской войны, затем служил в различных войсковых частях, в составе Эриванского отряда участвовал в русско-турецкой войне 1877- 1878 гг., за отличие в которой получил чин капитана, а в 1880 - 1881 гг. сражался против ахалтекинцев под командованием генерала М. Д. Скобелева, героя боев за освобождения Шипки.

В 1897 г. Бабыч был назначен атаманом Екатеринодарского отдела Кубанской области, в 1899-м произведен в генерал-майоры и переведен старшим помощником начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска. В этот период он также являлся председателем комиссии по сооружению в Екатеринодаре памятника Екатерине П. В 1906 г. Михаил Павлович получил назначение на пост военного губернатора Карской области, а 3 февраля 1908 г. вышел указ о назначении его уже в чине генерал-лейтенанта наказным атаманом Кубанского казачьего войска. В 1914 г. в ознаменование пятидесятилетия службы в офицерских чинах Бабыча произвели в генералы от инфантерии. В 1917 г. приказом Временного правительства от 26 марта М. П. Бабыч был «уволен от службы согласно прошению по расстроенному здоровью, с мундиром и пенсией». В 1918 г. он был расстрелян в Пятигорске.

Несмотря на то, что с именем М. П. Бабыча связан переломный этап истории Кубани, его личность и деятельность получили отражение пока лишь в художественной литературе...

Александр Петрович Филимонов

После отставки Бабыча прошло несколько месяцев, но только 11 ноября 1917 г. на областной раде был избран новый войсковой атаман Александр Петрович Филимонов. Родился он в 1866 г. на Кубани, числился казаком станицы Григориполисской, воспитывался во Владимирском кадетском корпусе в Киеве, затем в 3-м Александровском военном училище, по окончании которого получил первый офицерский чин хорунжего. Затем окончил Военно-юридическую академию, двухлетний курс Археологического института, а также двухлетние курсы по русской истории у профессора С. Ф. Платонова.

Годы, предшествующие своему назначению, Филимонов служил в должности помощника военного прокурора Московского военно-окружного суда, в 1911 г. был назначен атаманом Лабинского отдела Кубанской области и в том же году получил чин полковника.

Накануне установления Советской власти в Екатеринодаре краевое правительство и атаман в марте 1918 г. вместе с верными им отрядами казаков бежали за Кубань, где соединились с Добровольческой армией. Спустя пять месяцев вместе с деникинцами Филимонов возвратился в Екатеринодар, где был произведен радой в генерал-лейтенанты.

I декабря 1918 г. на основе «Положения об управлении Кубанским краем» радой были проведены новые выборы войскового атамана, им опять стал Филимонов. На этом посту он пробыл около года, 10 ноября 1919 г. из-за обострившихся разногласий с Деникиным добровольно сложил с себя полномочия. Эмигрировал в 1920 г.

II ноября 1919 г. Кубанская рада избрала войсковым атаманом генерал-майора Николая Митрофановича Успенского - уроженца станицы Каладжинской, входившего в состав краевого правительства. Он пробыл в должности немногим больше месяца, так как 17 декабря неожиданно умер от сыпного тифа.

Через две недели войсковым атаманом был избран генерал-майор Николай Адрианович Букретов, служивший в ведомстве краевого правительства по продовольствию и снабжению. В марте 1920 г. после вступления Красной Армии в Екатеринодар белые отступили к Черноморскому побережью. Букретов находился в составе Кубанской армии, которая капитулировала в мае в районе Адлера, оттуда он бежал на миноносце в Грузию. Там передал свои полномочия и атаманскую булаву председателю краевого правительства В. Н. Иванису, а затем перебрался в Турцию, где, по некоторым данным, открыл в Константинополе ресторан «Золотой петушок».

Следующим атаманом Кубанского казачьего войска, уже в эмиграции, был избран бывший член краевого правительства по военным делам генерал-майор Вячеслав Григорьевич Шумейко, занимавший эту должность до 1945 г.